Охота аристократов (на клонов и не только)

Глава 7

— У меня один очень короткий вопрос. Ты меня любишь? — я действительно ехал только затем, чтобы увидеть ответ на её лице своими глазами.

Кое-какие моменты в жизни следует фиксировать лично. Была очень небольшая вероятность того, что я ошибся с радикальными выводами, общаясь с женой предшественника исключительно по сети.

Если эта женщина на самом деле любила мужа (пусть косо, криво, через пень колоду) — это один сценарий. Если же предварительный диагноз точен...

— А почему это тебя так озаботило на ровном месте? — супруга тела старательно не говорит ни да, ни нет.

Предполагаю, из-за наличия у мужа одного очень интересного браслета, в котором даже приложение есть на контроль достоверности. Аналог сканирования у чистокровных и программа двойного назначения, используется в том числе полицией.

— Ты никогда раньше этого не спрашивал, — продолжает Ирина. — Сейчас вдруг стало важно?

— Глаза у тебя холодные, — констатирую. — Ладно, можешь не отвечать. Пардон за беспокойство, я уже всё сам понял.

— Ты странный. Не такой, как раньше. За этим нёсся с утра?

— Расставлять кое-какие точки в собственной жизни нужно аккуратно.

— Расставляй. — Поискав вокруг себя глазами, она усаживается на высокий барный стул у разделочного стола (во всю стенку кухни-студии, метров семь).

— Мы расстаёмся.

— Почему?

— Близкий человек, который тебя не любит, уже не близкий, — пожимаю плечами. — Мне такое неинтересно.

— Так чего ехал? Это можно звонком сказать, — её глаза не соответствуют спокойному тону.

Мечут молнии, которые она аккуратно сдерживает.

— Хотел тебе в глаза посмотреть напоследок.

— Посмотрел? Что-то увидел?

— Достаточно для выводов.

— Каких.

— На этом точка.

— Сука. — Вот так без перехода. — Когда ж ты соскочил, сука. Столько месяцев на тебя убила, а ты исхитрился спрыгнуть. Ты же у меня вот где был! — Ирина вытягивает в моём направлении сжатый до белых костяшек кулак.

Даже не изображаю оживления и любопытства, всё искреннее:

— Ещё что-нибудь скажешь?

— И ведь хорошо всё было спланировано, — продолжает жена по инерции, но тут же прикусывает язык и меняет тему. — Кстати, как ты тех пятерых угробить ухитрился? Мне просто интересно, никому не скажу.

Ложь. Дважды.

— Да бог с тобой, — отмахиваюсь. — Они сами друг друга перестреляли, я ни при чём. Менты б меня после этого отпустили так быстро? Если б это сделал я?

Не откровенничать же, в самом деле.

— Ты другой стал. Раньше бросился бы растопыривать грудь колесом и наводить многозначительность: дескать, я крутой, я с ними сам справился. Ещё вчера ты бы буквально жаждал, чтоб я тебя похвалила, — прохладный, чтоб сказать мягко, и пронзительный взгляд супруги напоминает сказку про Снежную Королеву. — А сейчас как с пустым местом говорю, ты словно закрылся. И что же я в тебе не учла, а? — она спрыгивает со стула, подходит и делает попытку обнять. — Давай потрахаемся.

— Нет. — Отхожу на шаг.

— Почему ты такой вредный? — и снова игривый тон контрастирует с холодными глазами. — Какая муха тебя укусила?

— Шутишь? Я должен вешаться тебе на шею?

— А где ты ещё такую женщину зацепишь? — добросовестно удивляется Ирина, проводя рукой от своего горла до бедра. — Я — лучшее, что с тобой могло случиться в жизни.

Пожалуй, смеяться сейчас будет неуместно. Хотя местами и хочется.

— Бабки я у тебя все сняла, уведомление получил о блокировке счетов? — вот что это было, браслет не соврал. — Квартиру ты тоже на меня записывал, обратно, как понимаешь, не отдам, спасибо за подарки.

— Эту квартиру покупал я, оформление было формальностью. — Предшественник бы сейчас нервничал, чувствую. — Договор был чуть другим

— Забудь. Было ваше, стало... Знаешь, думала, говорить или нет, но тоже решила объясниться. Ты неплохой, тебе просто не повезло, — заключает Ирина, очень ожидая моей ответной реакции и пытаясь этого не показать.

— Я принял к сведению. Спасибо за информацию.

Мысленно хвалю себя: не зря сюда шёл, невидимое тоже оставляет след. Её эмоции говорят больше слов. И ведь это не гротеск, она реально так думает, хотя и не дура.

Попутно получаю первый практический опыт личной жизни здесь (в полной мере пропускаю через себя нюанс, почёрпнутый из сети). Женщины второй категории гражданства, в отличие от мужчин, вполне могут рассчитывать на удачную партию с чистокровными: менталисты сильного пола охотно заводят подруг и даже жён, которые не в состоянии читать мысли.

Если же такая фемина-Ирина имеет за спиной ещё некие материальные активы, её перспективы и вовсе превращаются в сплошной шоколад.

Видимо, тенденцию можно считать подтверждённой на практике.

— По клубу ты стал бодаться с фискалами, рассчитывая на личные счета, — рассуждает супруга вслух, пытаясь спровоцировать меня на комментарии. — Доверенность у меня не отзывал, лопух, а я, стерва такая, там всё обнулила в свою пользу. Хи-хи. А у тебя сегодня новые проблемы появились. Фуф, выговорилась. Ну и пошёл вон с моей территории!

— Ты согласна, что сейчас поступаешь некрасиво?

— Мужики приходят и уходят, а бабки и финансовый уровень остаются, — откровенно отвечает Ирина. — Я тебе регулярно намекала, ты слушать не хотел: ты всегда был исключительно временным вариантом.

— На какую тему? — уточняю для полноты контекста.

Не то чтоб меня волновали в будущем именно эти отношения, но должна же быть какая-то логика у предшественника.

— Пересидеть пару лет с твоими бабками, рядом с твоим не отвратным телом молодого мужика и с ничёшной мордахой, с которой на людях появиться не стыдно. Опыта набраться, пока что-нибудь другое не подвернётся. Ты же не чистокровный.

— Подвернулось?

— Да. Первая категория, как и хотела, не второсортный. Серьёзно, так и уйдёшь? Даже перепихнуться не захочешь?

— В дальнейшем разговоре есть какой-то смысл? Кажется, всё выяснили.

— Сука. Ну и пошёл. Желаю утонуть небыстро, чтоб помучиться.

— У меня грандиозные планы на ближайшее будущее.

— Мужчина без классной женщины в долгосрочной перспективе ни на что не способен, сам говорил. — Супруга упрямо старательно пытается вызвать меня на откровенность.

Словно отрабатывает некую третью программу.

— А почему я должен быть без женщины дальше?

— А где ты ещё найдёшь классную? Вице-мисс на дороге не валяются, тебе со мной просто повезло в нужный момент. И этот единственный поезд ушёл, второго не будет.

Финалистка очень крупного конкурса красоты, всплывает чужое воспоминание.

— Ну или заживёшь с какой-нибудь кошёлкой, которую в подворотне подберёшь, — припечатывает брюнетка. — Будешь сравнивать со мной и кусать локти. Потом на что-нибудь присядешь ближе к сорока, как все второсортные. Бухло, стимуляторы, в канавах ночевать ночнёшь.

— А в канавах зачем ночевать? — действительно интересно, что ответит.

Может, я чего не учитываю, а из любого плохого разговора надо выносить хорошие выводы.

— Квартира теперь моя. Пойди накашляй на вторую, мечтатель!

Интересно, как предшественник жил с этим? И ведь что-то находил в ней. Боюсь предположить, что именно.

— Тьху ты, а я уж думал, что-то серьёзное, — даже и не думаю скрывать облегчения под её удивлённым взглядом.

Она не в курсе нычек Саши Барласова в банковских сейфах. Как не в курсе и потенциального оборота Вавилона — кое-что он, видимо, подозревал, раз ей не рассказывал.

— Здание твоё ведь нескоро заработает? — Ирина бросает очередной пробный шар. — В минуса уйдёшь на форсаже — расходов никто не отменял. А денежки твои тю-тю, сделали ручкой.

— С чего взяла, что в минуса?! — побольше искреннего удивления.

— Пять трупов чистокровных, — радостно прокалывается супруга. — Я сама их видела, когда тебе звонила. Такое не замажешь, даже когда прав. Пока следствие, пока претензии к тебе, второсортному.

— Они были не чистокровные, — улыбаюсь в глаза. — Самые обычные бомжи с улицы, такие же второсортные, как и я.

Я ей не говорил, что нападавшие были гражданами первой категории — и не успел, и не стал бы (зачем что-то обсуждать с чужим по факту человеком).

Состав группы она знает откуда-то из другого источника. Теперь точно можно закругляться, точка однозначно стоит.

На её лице последовательно сменяется шквал эмоций, когда она соображает, что ляпнула:

— Сука, догадался-таки, — неприязненно заключает симпатичная в общем-то девчонка, мгновенно теряя всю свою привлекательность. — Спалилась, как дура. Ну да, я в курсе!

И участвовала, но скромно умалчиваешь.

— А представь, я бы сейчас, как ты хотела, с тобой за светлые чувства бороться начал? — И зачем я это всё говорю.

Главное, кому.

— Жалко, что у них с тобой не получилось. Но я своё всё равно взяла: "Мы семья, ты моя вторая половина, держи генеральные доверенности". Спасибо! И ещё возьму.

— На здоровье. Ты сейчас меня поддеваешь или себя успокаиваешь? Ладно, я погнал, — встаю со стула и направляюсь к двери.

— Эй! Последнее предложение, давай по-хорошему. Если подпишешь отказ от любых обязательств в будущем, верну тебе десять процентов того, что сегодня через арбитраж у тебя отмутила!

— А какая там сумма, напомни? — останавливаюсь на пороге.

Задав вопрос, с опозданием соображаю, что ответ могу банально посмотреть в банковском приложении на коммуникаторе.

На заднем плане отмечаю, что в дела Барласова она вообще не вникала, раз не знает и о филиалах бренда (или франшизах, я пока не успел разобраться): кроме головного здания и основного финансового потока есть и другие, поменьше. Не айс, но и далеко не ноль. Уж точно не этой двадцаткой печалиться, если прагматично и в цифрах.

Её незнание, кстати, странно: даже в местном инете информация есть, что Вавилон — концепция и сеть, а не одни двери. Настолько чужие люди с мужем? С другой стороны, встречались в жизни и не такие загибы.

— Двести тысяч, — веско поднимает палец Ирина. — Двадцать отдам в обмен на твою подпись, могу прямо сейчас аккредитив перечислить. С условием.

— Что тебе известно о тех пятерых?

Расстояние небольшое, освещение хорошее. Лицо подруги вижу отлично.

Она молчит в ответ, уводя взгляд в сторону.

Понятно. Лишних слов не требуется.

Ирина знала, что из мужа должны сделать растение. Скажем, очень на это рассчитывала. Из того, что приходит в голову на ходу, первым в списке стоит дальнейшая опека над овощем-альцгеймером. Её она бы автоматически получила как законная жена и единственный родственник первой очереди.

— Мне неинтересны твои двадцать тысяч, можешь оставить себе, — слабое место, куда есть смысл надавить. — Я готов сходу отказаться от претензий, но только если не тянуть: давай сейчас всё подпишу?

— Документ будет готов после обеда, — резко озадачивается Ирина, проваливая ещё один контрольный момент. — Юриста будить не буду.

Она не ожидала, что я так быстро соглашусь, ещё и без условий. Отсутствует вариант реакции.

— Жаль. Я бы сейчас подпись поставил, — киваю и снова поворачиваюсь к двери. — Но как знаешь.

— Я позвоню, как будет готово! Стой! — она резко ускоряется и около половины минуты что-то делает с голографического виртуального терминала. — Проверяй, я тебе аккредитив выставила! Двадцать тысяч, безотзывный, единственное условие прописано! А где твой браслет? Как ты читать будешь?