Шагающий каприз. Сборник рассказов

— Отец!

— Да, сын мой.

— Вы помните, те персики мистера Паффетта, такие большие-пребольшие, вы ещё говорили, что я не должен их брать?

— Ну, и?

— Я их взял!

Лорд Питер Уимзи перевернулся на спине и в испуге уставился на своего отпрыска. Его жена отложила шитьё.

— О, Бредон, как нехорошо! Бедный мистер Паффетт собирался показать их на Выставке цветов.

— Ну, мама, я же не хотел. Это на спор.

Предложив это объяснение, чего бы оно ни стоило, мастер Бредон Уимзи снова перевел полные искренности глаза на отца, который со стоном принял сидячее положение.

— И обязательно надо было прийти и сказать мне об этом? Я надеюсь, Бредон, ты не превращаешься в педанта.

— Ну, отец, мистер Паффетт меня видел. Он придет поговорить с вами, когда наденет чистый воротничок.

— О, понимаю, — с облегчением произнес его светлость. — И ты подумал, что следует прийти и покончить с этим делом прежде, чем я ещё больше распалюсь, услышав его версию инцидента?

— Да, сэр.

— Во всяком случае, это разумно. Очень хорошо, Бредон. Поднимись в мою спальню и подготовься к экзекуции. Розги ты найдёшь позади туалетного столика.

— Да, отец. Вы не слишком задержитесь, сэр?

— Я выжду ровно столько, сколько тебе потребуется для осознания и раскаяния. Всё, прочь!

Преступник торопливо скрылся в направлении дома, палач поднялся на ноги и неторопливо с мрачным видом последовал за ним, на ходу закатывая рукава.

— Дорогая! — воскликнула мисс Куирк. Она в ужасе смотрела сквозь очки на Харриет, которая спокойно возвратилась к шитью. — Конечно, конечно же, вы не позволите ему бить эту крошку.

— Позволю? — удивленно переспросила Харриет. — Едва ли это слово сюда подходит, вы не находите?

— Но Харриет, дорогая, он не должен этого делать. Вы не понимаете, насколько это опасно. Он может сломать характер мальчику на всю жизнь. Этих маленьких человечков нужно убеждать, а не ломать их волю своей жестокостью. Когда вы причиняете боль и наносите оскорбление такому ребенку как этот, вы заставляете его почувствовать себя беспомощным и униженным, и всё подавленное негодование впоследствии вспыхнет самыми экстраординарными и отвратительными способами.

— О, я не думаю, что он негодует, — сказала Харриет. — Он обожает своего отца.

— Ну, если этот так, — парировала мисс Куирк, — то это своего рода мазохизм, и его необходимо пресечь — я имею в виду, нужно мягко перенаправить его на что-нибудь другое. Это неестественно. Как может кто-либо испытывать здоровую привязанность к человеку, который тебя бьет?

— Не знаю, но, по-видимому, часто происходит именно так. Мать Питера порой шлепала его домашней туфлей, но они всегда были лучшими друзьями.

— Если бы у меня был свой ребенок, — сказала мисс Куирк, — я бы никогда никому не разрешала поднимать на него руку. Все мои маленькие племянники и племянницы воспитаны согласно современных научным веяниям. Они даже не слышат таких слов как «нельзя». А то смотрите, что происходит. Только потому, что вашему мальчику сказали не брать персики, он их взял. Если бы ему не запретили этого делать, он не был бы непослушным.

— Да, — сказала Харриет. — Я полагаю, что тут вы правы. Он бы всё равно взял персики, но это не было бы непослушанием.

— Именно, — с торжеством воскликнула мисс Куирк. — Вы создаете преступление, а затем наказываете за него бедного ребенка. Кроме того, если бы не запрет, он оставил бы фрукты в покое.

— Вы не знаете Бредона. Он никогда ничего не оставляет в покое.

— Конечно же нет, — согласилась мисс Куирк, — и он никогда не перестанет, пока вы окружаете его запретами. То, что он зарится на чужое, для него просто акт неподчинения.

— Он не часто бывает непослушным, — сказала Харриет, но, конечно, очень трудно отказаться, когда тебя подначивает такой большой мальчик, как Джордж Уоггетт. Я полагаю, что, как обычно, это был Джордж.

— Без сомнения, — заметила мисс Куирк, — все деревенские дети воспитываются в атмосфере придирок и подначивания. Это заразительно. Демократические принципы — это, конечно, всё очень хорошо, но я не считаю разумным подвергать вашего мальчика порче.

— Вы бы запретили ему играть с Джорджем Уоггеттом?

— Я никогда ничего не запрещаю. Я попыталась бы подобрать какого-нибудь более подходящего товарища. Бредону можно предложить заботиться о его маленьком брате; это дало бы полезный выход его энергии и позволило бы ему чувствовать свою значительность.

— О, но он действительно очень хорошо ладит с Роджером, — спокойно произнесла Харриет. Она подняла взгляд и увидела, как истязатель и истязуемый, взявшись за руки, вышли из дома. — Похоже, что они вполне довольны друг другом. Бредон всегда в приподнятом настроении после порки: он полагает, что заслужил уважение и стал ещё более взрослым… Ну, бандит, сколько тебе досталось?

— Три, — по секрету сказал мастер Бредон. — Ужасно сильные. Один за то, что вел себя плохо, один за то, что оказался таким ослом, что попался, и один за то, что доставил ужасные неприятности в такой жаркий день.

— О, Боже, — произнесла мисс Куик, потрясенная безнравственностью всего происходящего. — А тебе стыдно, что взял персики у бедного мистера Паффетта и он не сможет получить приз на Выставке?

Бредон посмотрел на нее с удивлением.

— Мы же с этим покончили, — сказал он с легким негодованием.

Его отец поспешил вмешаться.

— Это правило нашего дома, — объявил он, — как только удары нанесены, говорить больше не о чем. Тема изымается из обращения.

— О, — сказала мисс Куирк. Она всё ещё чувствовала, что нужно что-нибудь предпринять, чтобы компенсировать жертве нанесенную жестокость и частично снять подавленность. — Ну, раз ты теперь хороший мальчик, хочешь сесть ко мне на колени?

— О, нет, — сказал Бредон. Однако воспитание или естественная вежливость побудили его добавить. — Но, всё равно, большое спасибо.

— Более бестактного предложения — сказал Питер — я никогда не слышал. — Он уселся в шезлонг, поднял сына и наследника за брючный ремень и перекинул лицом вниз через колени. Будешь пить чай на четвереньках, как Навуходоносор.

— А кто такой Навуходоносор?

— Навуходоносор, царь Вавилонский — начал было Питер. Но его версия о беззакониях этого монарха была прервана появлением из-за дома коренастой фигуры, одетой не по сезону в свитер, вельветовые брюки и котелок. — «Проклятье на меня легло!» — воскликнула Шелот.[13]

— А кто была леди Шелот?

— Я расскажу тебе перед сном. Вот мистер Паффетт, изрыгающий угрозы и размахивающий саблей. Нам подобает встать и встретить смерть лицом к лицу. Здравствуйте, Паффетт.

— Добрый вечер, милорд и миледи, — сказал мистер Паффетт. Он снял котелок и вытер намокшие брови. — И мисс, — добавил он, сделав неопределенный жест в направлении мисс Куирк. — Милорд, я взял на себя смелость, прийти…

— Это, — перебил Питер, — очень любезно с вашей стороны. В противном случае мы, конечно же, должны были бы прийти сами, чтобы повидать вас и сообщить о нашем раскаянии. Мы были охвачены внезапным непреодолимым импульсом, связанным, мы полагаем, с красотой фруктов и захватывающей идей всего предприятия. Мы очень надеемся, что оставили достаточно для Выставки цветов, и мы постараемся быть благоразумными и больше так не поступать. Мы хотели бы упомянуть, что кара правосудия уже настигла нас в виде трех сильных ударов, но если нам ниспослано будет что-либо свыше, то мы попытаемся принять его в духе раскаяния.

— Ну вот! — воскликнул мистер Паффетт. — Разве я не говорил Джинни: «Джинни, говорю я, я надеюсь, что юный джентльмен не расскажет его светлости. Он очень рассердится, говорю я, и я не удивлюсь, если задаст ему трёпку». «О, папа, говорит она, беги скорей, забудь про свой воскресный костюм и скажи его светлости, что он взял только два персика и ещё много осталось», — говорит она. Таким образом, я отправился как можно быстрей, только смыл, что осталось после свинарника, и надел чистый воротничок. Но я уже не так молод, стал более медлительным и уже не так лёгок на подъем, как бывало. Не было никакой необходимости наказывать юного джентльмена, милорд, поскольку я поймал его прежде, чем был нанесен значительный урон. Мальчишки всегда остаются мальчишками, и я вам скажу, что, по-моему, там были другие маленькие дьяволы, — прошу прощения, миледи, — которые подбили его на это дело.

— Ну, Бредон, — сказал его отец, — очень любезно со стороны мистера Паффетта, что он смотрит на дело именно под таким углом. Что, если ты дойдёшь с ним до дома и попросишь, чтобы Бантер угостил его стаканом пива. А по пути ты сможешь сказать всё, что подскажут тебе твои добрые чувства.

Он подождал, пока эта довольно странная пара не преодолела половину лужайки, а затем окликнул: «Паффетт?»

— Милорд? — спросил мистер Паффетт, возвращаясь в одиночестве.

— А в действительности ущерб большой?

— Нет, милорд. Только два персика, как я и сказал. Я быстро выскочил из сарая для рассады, и он тут же задал стрекача.

— Слава Богу! Из того, что он сказал, я боялся, что он успел совершить многое. И, пожалуйста, Паффетт, не спрашивайте его, кто его подбил на это дело. Не думаю, что он скажет, а если не скажет, то будет чувствовать себя этаким героем.

— Я понимаю, — сказал мистер Паффетт. — Высокий дух в этом юном джентльмене, не так ли. — Он подмигнул и тяжело пошагал, чтобы воссоединиться с раскаявшимся грабителем.

Эпизод посчитали исчерпанным, и все (кроме мисс Куирк) были удивлены, когда на следующее утро во время завтрака прибыл мистер Паффетт и без предварительных слов объявил:

— Прошу прощения, милорд, но все мои персики этой ночью пропали, и я был бы рад узнать, кто это сделал.

— Все ваши персики, Паффетт?

— Практически все до единого, милорд. И Выставка цветов — всё погибло.

— У-у-у! — произнёс мастер Бредон. Он поднял глаза от тарелки и обнаружил, что мисс Куирк уставилась прямо на него.

— Это — злая шутка, — произнес его светлость. — Есть ли у вас какие-нибудь идеи, кто бы это мог быть? Или вы хотели бы, чтобы я пришёл и изучил этот вопрос на месте?

Мистер Паффетт медленно повертел котелок в своих большущих руках.

— Не хотелось отвлекать вашу светлость, — медленно произнёс он. — Но мне взбрело в голову, что кто-нибудь в вашем доме сможет пролить свет на это дело.

— Не думаю, — сказал Питер, — однако ведь можно просто спросить. Харриет, вы случайно не знаете что-либо по поводу исчезновения персиков Паффетта?

Харриет покачала головой:

— Не имею ни малейшего представления. Роджер, дорогой, пожалуйста ешь яйцо не с таким энтузиазмом. У тебя уже усы как у мистера Биллинга.

— Ты можешь как-либо нам помочь, Бредон?

— Нет.

— Нет, что?

— Нет, сэр. Пожалуйста, мама, я могу выйти из-за стола?

— Минутку, дорогой. Ты не сложил салфетку.

— О, извините.

— Мисс Куирк?

Мисс Куирк была так ошеломлена, услышав такое категорическое отречение, что уставилась на старшего мастера Уимзи и вздрогнула, услышав, что обращаются к ней.

— Знаю ли я что-нибудь? Хорошо же! — Она колебалась. — Бредон, должна ли именно я сказать папе? Ты не сделаешь это сам?» Бредон бросил беглый взгляд на отца, но ничего не сказал. Этого и следовало ожидать. Побейте ребенка, и вы сделаете его лгуном и трусом. — Ну-ну, — поощрительно сказала мисс Куирк, — будет намного лучше, красивее и храбрее, если честно признаться самому, не правда ли? Мама и папа очень-очень расстроятся, если ты заставишь меня им сказать.