ВСТРЕЧкА

Его разбудил грохот открываемой двери.

— Пантелеев на выход! — Злобно крикнул, стоящий в проёме конвоир. Стас узнал этот голос. С ним он общался всю пролетевшую ночь. Лицо молодого парня абсолютно не соответствовало гнусностям, которыми он поливал бедного арестанта.

— С вещами? — робко поинтересовался Стас.

— А они у тебя есть? — насмешливо огрызнулся конвоир. — Давай на выход!

Конвоир вёл Стаса по серому коридору приободряя криками «быстрее!» и периодически прося его ткнуться лицом в стену. Подойдя к вмурованной в стену двери, конвоир, открыл дверь и впихнул туда арестованного. Глазам Стаса предстал небольшой, скудно обставленный кабинет, где находилось два человека. Один сидел за письменным столом, второй — рядом на стуле. В момент появления Стаса, мужчины вели дружескую беседу, которая перемежалась скабрезным хохотом одного из них. Стас хорошо знал этот смех.

— О-о, а вот и он, мой непутёвый зять — сидящий у стола седовласый мужчина повернул голову. — Ну что, рассказывай, как ночь провёл?

— Отлично, на шконке, лицом к параше! — съязвил Стас, криво ухмыляясь. В любой другой обстановке, это лицо бы его только взбесило, но здесь. В этом мрачном заведении он был рад любому знакомому лицу. Тем более, это лицо было здесь как никогда кстати, потому что оно, силой былых подвигов и хороших знакомств могло мгновенно сделать его свободным.

— Вася, ты не мог бы оставить нас с этим распиздяем вдвоём? Я ему хочу одно место налимонить. — Обратился седовласый к сидящему за столом человеку.

— Без вопросов, Иваныч. Только ты это…без применения третьей степени воздействия… — тупо пошутил хозяин кабинета и тут же испарился.

— Ну рассказывай, про свои подвиги — Седовласый подпёр ладонью крупную голову, словно приготовляясь услышать захватывающую историю.

— Какие подвиги? Спокойно ехал, не нарушал и тут они! — Голосом обиженного ребёнка пробурчал Стас.

— Ах они паразиты! — Сочувственно покачал головой седовласый. — Это ж надо…ничего не нарушал. — А ничего что ты без водительских прав был? — зло процедил он, оттопырив нижнюю губу. — И это только цветочки. Они подняли всю статистику нарушений с камер по твоей машине. Так там такое — «Такси» Люка Бессона просто отдыхает. Превышения скорости, проезды на красный, пересечение сплошных полос…да и это тоже ерунда. А вот, когда ты в Ермолинске по встречной полосе жарил — это уже на «Форсаж» тянуло. — Стасик, что с тобой происходит? Ты принимаешь наркотики?

— Петр Иванович, да вы чего? Какие нарко…

— А чем ещё можно объяснить эти красные светофоры, встречки и твоё отсутствие дома? Ты не забыл что женат? Чем можно объяснить то, что ты не вылазишь из этой тачки и болтаешь сам с собой? Для меня, например, вывод очевиден. Так, что у тебя два пути — тюремная камера, или наркологическая клиника.

— Да что вы такое говорите Пётр Иванович?! — лепетал обомлевший Стас. — Какая камера, какая наркология?

— Сначала поясню насчёт камеры. Ты, друг сердечный, за этот месяц накуролесил на самый настоящий тюремный срок. Если проезды на красный и пересечения сплошных можно отнести к хулиганке, то движение по встречной, отказ остановиться по требованию полиции, провокация погони через весь город, это уже уголовка. И это ещё не всё. В сети куча видео с регистраторов, где обезбашенный чувак дико веселясь гонит по встречке. Пока что все эти материалы не пристегнули к твоему делу, но это вопрос времени. Вот и скажи мне, Стасик, как можно объяснить такое поведение? Если ты был обдолбаный — это с одной стороны усугубляет вину, но с другой — хоть как-то всё объясняет. А если нет? Значит ты делал это намеренно. Намеренно создавал аварийную ситуацию, провоцировал массовое ДТП, и это только в отдельно взятый день. Были и другие прецеденты. Ты кто — террорист? Может быть тебя завербовала какая-нибудь радикальная группировка?

— Да чё вы несёте…

— Тогда остаётся одно — наркотики! — Развёл руками Пётр Иванович.

Оцепеневший Стас медленно крутил головой.

— Есть третий вариант? Я даже не представляю какой.

— Есть, но даже если бы я вам про него рассказал, вы бы всё равно не поверили. — Стас горько сглотнул, глядя с тоской в зарешеченное окно.

— Не хочешь, не рассказывай — дело твоё. — Пётр Иванович небрежно махнул рукой. — Я всякой небывальшиной не интересуюсь, как, собственно, и следствие. Я здесь для того, чтобы рассказать, что тебя ждёт дальше. Пока ты сидишь эти пятнадцать суток, следователь нароет гору материалов и возбудит уголовное дело. К нему присовокупят кучу штрафов. Так, что, если даже ты не получишь реальный срок, то раскошелиться придётся серьёзно. Не думай, что это будут только штрафы с камер. Каждый из тех, кому ты попался навстречу, обогнал, или подрезал, может, с подачи следствия, подать на тебя иск о возмещении морального и возможного материального ущерба. Мне даже страшно представить, что это может быть за сумма.

— Им ещё нужно доказать, что это была моя машина, и за рулём сидел именно я. Номеров не было, а качество съёмки регистраторов оставляет желать лучшего. — Внезапно вспомнив про имеющегося на руках козыря, Стас пошёл ва-банк.

— Разберутся и докажут, будь уверен! Не забывай, что тобой будут заниматься настоящие следаки. Они свяжут все твои выкрутасы здесь, когда машина была с номерами и там, а потом всё это вывалят судье на стол. Ах да-а… — старик будто спохватившись почесал седую гриву. — Есть же ещё один нюанс. Машина эта так и не была снята с учёта, что ты должен был сделать незамедлительно. Штрафы могут прийти к старому хозяину. Но и здесь ты просчитался. Это только усугубит твою вину. Получается, что ты не только ездил без прав, но ещё и на чужом транспортном средстве.

Каждый аргумент старика, словно кувалдой бил Стаса по темечку, заставляя его голову пригибаться всё ниже к коленям.

— Что можно сделать? — осипшим голосом произнёс он. — Вы ведь здесь не для того, чтобы зачитывать мне приговор?

— Если будешь упираться и играть в сопливого мальчика — ничего. Но, как ты правильно заметил, при правильной постановке вопроса, кое-что сделать можно. Если мы погасим эту историю на корню, избежав следственных мероприятий, то, нарисованные мной, страшные последствия могут не наступить. Нужно просто выбрать один из вариантов: ты был под наркотой, делал это сознательно, или…Первые два варианта для тебя губительны, но существует и третий.

— К-какой? — спросил Стас недоумевая.

Старик сложил ладони, воткнул их в подбородок, устремил мечтательный взгляд поверх головы Стаса, и, медленно растягивая слова, произнёс.

— Умственное помешательство.

— Что-о?!

— Это единственный вариант, при котором можно избежать всех следственных мероприятий. Мы доказываем, что во время всех этих перфомансов с твоим участием, ты был не в себе. У меня есть хороший друг, который сможет сделать необходимое заключение. Нужно только твоё согласие. — Серые с прищуром глаза впились в Стаса. Он ненавидел этот взгляд, давящий и беспощадный. От этого взгляда, он бессознательно скрывался последние пять лет своей жизни. — Ну так что?

— Хотите, чтобы я признался в том, что являюсь шизофреником?

— Ну зачем сразу так. Умственных нарушений очень много, тем более сейчас. Люди находятся в постоянном стрессе, психика многих не справляется с бешеной скоростью этого мира. Потом экология, обрушивающийся на головы информационный поток, травмы. Кстати, это твой случай. У тебя же травма головы была.

— Она никак не повлияла…и вообще…я нормальный.

— Никто и не говорит, что ты ненормальный. Просто немного слетел с катушек. Такое бывает. — Старик заговорил нежнее, накрывая запястья Стаса ледяными, как у мертвеца руками. — Если даже этого и нет, нужно сделать так, чтобы все в это поверили. Поверь, это лучший исход событий. Стас, ты же мне не чужой человек, я не хочу, чтобы моя дочь носила тебе передачки.

— Ага, разбежалась она… — вырвалось у Стаса.

— В общем, решать тебе. Согласишься — через неделю другую будешь гулять на свободе.

— С волчьим билетом на кармане? — Криво ухмылялся Стас.

— Да какой-там билет. Справка, заключение. Потом, всё это временно. У тебя будет и другая справка, о том, что ты прошёл курс лечения и являешься полностью здоровым.

— Тогда прав мне не видать как своих ушей. — Тяжело произнёс Стас, глядя в пустоту.

— Тебе их и так не видать ближайшие пару лет. А потом всё сделаем. Если ты насчёт работы беспокоишься, так я тебя в свою контору устрою. Мне как раз охранников не хватает.

— Вам требуются охранники с протекающей крышей?

Тесть небрежно отмахнулся от язвительного вопроса.

— Ты согласен, или нет? — он поглядел на позолоченные часы, давая понять, что время ограничено.

«Главное отсюда вырваться, а там» — подумал Стас и утвердительно кивнул головой.

12

Спустя несколько часов, локация Стаса изменилась. Теперь он находился в комнате с белыми стенами и потолком. Это было всё, чем больничная палата отличалась от камеры. На окнах тоже были решётки, но в отличие от камеры, где Стас сидел один, здесь были ещё и соседи, точнее сосед. Улыбчивый паренёк в серой пижаме, не сводил с него влюблённых глаз с того самого момента, как он появился в палате. Сперва Стас кивнул, улыбнулся в ответ и даже представился, но паренёк просто продолжал улыбаться. В течении первого проведённого в палате дня, сосед ни разу не поменял своего места. Он просто сидел на кровати напротив, смотрел на Стаса и улыбался. Эта добродушная, на первый взгляд, улыбка, уже через час стала напрягать Стаса. Он пытался заснуть, отвернувшись к стенке, но даже спиной чувствовал эту чёртову улыбку. Появившаяся в палате сестра, принесла пижамный комплект, который Стас поначалу отказывался одевать. Он пытался намекнуть, что он здесь на особом положении и не собирается застревать надолго, на что сестра ответила, что здесь все особенные и нахождение в пижаме, обязательное требование.

— А когда меня посмотрит доктор? — спросил Стас. Сестра ответила, что доктора уже нет и он будет только завтра.

«Нет уж…целую ночь с этим придурком я не выдержу!» — подумал Стас.

На вопрос, есть ли здесь одиночная палата, сестра ответила, что Стасу повезло, что он в двухместной, а не в пятиместной как остальные.

«Ну что же придётся потерпеть!» — подумал Стас и зло мыча ощерился, глядя на молчаливого визави. Тот продолжал своё занятие, без малейшей реакции.

Ни о каком ночном сне не могло быть и речи. Стас не мог и секунды лежать в одном положении, то и дело переворачивая своё тело будто подгорающий на барбекю кусок мяса. Со временем белоснежная простынь превратилась в мятый комок, и Стас обнаружил себя на голом уляпаном пятнами матрасе. Всю ночь ему не давала покоя эта улыбка. Ему казалось, что сами стены этого проклятого заведения смеются над ним. «Нет дружок…просто так ты от нас не отделаешься — говорили они. — на одну ночь? Ха-ха-ха, насмешил! Добро пожаловать домой, дружок!».

Только под утро, когда чернота сменилась голубоватым мраком, он смог забыться и выпорхнуть сквозь зарешёченное окно. Они снова парили в дымке облаков, любуясь на золотые верхушки проплывающих внизу сосен. Лика сидела рядом, на пассажирском сидении, и её тёплая ладонь лежала в его ладони. Она прислонила голову к его плечу и он ощущал самый дорогой на свете вес — вес её небольшой, идеально круглой головки. Каштановые пряди, золотистым ручьём проливались на его шею и плечи. Он чувствовал прикосновение мягкого шёлка и неповторимый цветочный запах.