Пик Купидона
- Автор: Ли Жако
- Жанр: Короткие любовные романы
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Пик Купидона"
Пар, подсвеченный голубым светом, клубится вокруг ее изгибов, освещая дорожку, которую я позже прочерчу языком.
Наклонившись вперед, я беру в рот верхнюю часть одной из ее грудей, покусывая мягкую плоть.
— Посмотри на меня. Мне нужно видеть милое личико моей девочки, когда ты снова разваливаешься для меня.
— Илай, — из ее рта вырывается крик удовольствия, когда она крепче прижимается ко мне, посылая резкие всплески боли по моей спине. — Я не могу...я…
— Дай мне это, Миа, — я качаю головой, сильнее прижимая ее к себе, используя каждую унцию гребаной силы в моей системе, чтобы не довести ее до предела. Ее тело начинает ощутимый подъем, дрожа и напрягаясь.
Голоса раздаются прямо под нами, их неясные разговоры о погоде доносятся с места. Возникает идея, и я хватаю Мию за талию.
— Доверяешь мне?
— Да, — без колебаний отвечает она.
Одним быстрым движением я поднимаю ее с себя и перемещаю на другую сторону джакузи, прямо к перилам. Ее колени ударяются о сидение, опрокидывая ее задницу вверх, прямо из воды, которая теперь плещется в ее покрытой кружевами киске.
— Держись, — рычу я, мой член проверяет упругость трусов, пока я любуюсь изгибом ее задницы.
Я провожу мозолистой рукой по ее гладкой коже, наслаждаясь тем, как она тает, выгибаясь вперед, чтобы обхватить пальцами черное железо.
Зацепив пальцем кружева по обе стороны ее бедер, я делаю паузу.
— Можно?
— Пожалуйста! — дышит она.
Я ухмыляюсь и начинаю медленно скатывать ткань. Она уже на грани, ее нервы натянуты, предвкушение и потребность заставляют ее извиваться и дрожать. Когда я наконец обнажаю ее прекрасную киску, мой рот физически болит от желания попробовать ее на вкус. Провести языком от ее клитора до ее задницы и съесть каждую ее гребаную часть.
Но тут она хнычет, костяшки ее пальцев побелели, когда она двигается.
— Илай.
— Прости, любимая. Просто любуюсь видом.
Ее карие глаза вспыхивают огнем над ее плечом, заставляя меня усмехнуться. Я скольжу одной рукой по ее мягкой спине и надавливаю, чтобы удержать ее, в то время как моя другая рука располагается у ее входа.
Мои пальцы дразнят ее киску, бегая вверх и вниз, обводя ее набухший клитор, пока она не начинает дрожать. Ее стоны усиливаются настолько, что слышны поверх разговоров, и осознание того, что люди могут ее слышать, больше не сдерживает ее.
Она начинает двигать бедрами, извиваясь в попытке заставить меня войти в нее. Ее отчаяние, теперь моя любимая вещь в мире. Мелодия, созданная только для меня.
— Непослушная девочка, — стону я, наконец, давая ей облегчение, засовывая пальцы в ее мокрую киску.
Она вскрикивает, это вторжение одновременно и сюрприз, и облегчение, а затем кусает плоть своего бицепса, чтобы успокоиться.
Я не могу сдержать усмешку, когда снова трахаю ее пальцами, потянувшись, чтобы поиграть с чувствительными пиками на ее груди. Ее киска сжимается вокруг меня, ее оргазм так близок, что я знаю, что она всего в нескольких секундах от того, чтобы развалиться на части.
Голоса стихли. То ли оттого, что они ушли, то ли желая прислушаться к звукам, доносящимся сверху.
Я наклоняюсь вперед, покусывая раковину ее уха.
— Кончай для них, Миа. Пусть они знают, как хорошо ты себя чувствуешь.
По команде голова Мии падает вперед, когда ее пронзает оргазм. Ее беззвучный крик, одновременно и пытка, и облегчение для моего пульсирующего члена.
Волна дрожи охватывает ее, одна за другой, и все же мне каким-то образом удается удержать себя от того, чтобы сделать то же самое, одного ее вида достаточно, чтобы я кончил.
Я никогда не устану видеть ее такой, и реальность, с которой мне вскоре придется столкнуться, чертовски раздражает меня.
Еще одна дрожь пробегает по ней, прежде чем она сползает вниз. Я обхватываю ее руками и возвращаю нас в исходное положение, и ее лицо оказывается в ложбинке моей шеи. Она прижимается ко мне, и это действие так чертовски мягко и чисто, что я не могу не провести рукой по ее волосам и не погладить её по спине, пока она приходит в себя.
Ощущение того, что она находится вот так в моих объятиях, отдаваясь и доверяя мне, заставляет что-то во мне щелкнуть. Я понимаю, что всё возможно. Потребуются некоторые изменения, некоторые компромиссы. Но я хочу ее. Она нужна мне.
Я отказываюсь повторять одну и ту же ошибку дважды, и после сегодняшнего вечера невозможно отрицать правду.
Эта женщина — моя.
И пришло время ей это узнать.
ГЛАВА 11
Миа
— Я облажалась, Элени. Хорошо и основательно в трахнута.
Сейчас я в очень мягком халате, сижу, скрестив ноги, на массивной кровати и бездельничаю, играя с несколькими случайными лепестками роз. Глубокий цвет так разительно отличается от белого постельного белья, что это как-то помогает унять мою внутреннюю дрожь.
Когда мы вытерлись и зашли внутрь, Илай настоял на душе, хотя я не хотела ничего больше, чем быть оттраханной на ближайшей поверхности. Он сказал, что это может испортить мою микрофлору, так что я не могу его за это осуждать.
Сейчас он принимает душ, а я после своего увидела, что у меня около дюжины пропущенных звонков и сообщений от сестры. Я забыла сказать ей о том, что из-за снегопада мы осталась тут.
— Ты хочешь сказать, что он трахнул тебя основательно, или... — она прерывается, в ее голосе отчетливо слышен юмор.
Я сжимаю переносицу, выдавливая из себя вздох.
— Пока нет. Но когда он это сделает, как, черт возьми, я вернусь к своей обычной жизни?
Она смеется.
— Никак. Ты сделаешь слепок его члена и будешь использовать его для своих еженедельных «О» по расписанию.
— Я тебя ненавижу.
— Я знаю, — она смеется. — Почему ты не приняла с ним душ?
Я пожимаю плечами, хотя она меня не видит.
— Кто-то позвонил в нашу комнату, и он ушел. Он сказал мне идти вперед, пока он о чем-то позаботится.
— Это объясняет, почему он не зашел к тебе, но не отвечает на мой вопрос.
Потому что, как бы я ни старалась быть напористой и целеустремленной, как моя сестра, это не всегда получается. Черт, да никогда, до сегодняшнего вечера. За последние несколько часов я сделала и сказала больше, чем за все мои короткие отношения.
Этот факт вселяет в меня надежду. Заставляет меня хотеть попробовать то, о чем я никогда не мечтала раньше. Но только для него.
Например, рассказать ему, о чем я промолчала в закусочной, тем вечером.
Мое сердце сжимается в груди. Две стороны меня, о существовании которых я даже не подозревала, играют в перетягивание каната. Жить так, как я жила, было довольством. Комфортно. Скучно. Сегодняшний вечер зажжет фитиль, о котором я давно забыла после того, как мы с Илаем разошлись в разные стороны. Но может быть... может быть, я могу попробовать. Для него это будет даже не работой, а чем-то веселым. Чем-то, чему можно радоваться.
Как будто моя близняшка слышит мои мысли, она прочищает горло.
— Послушай. Я бы никогда не стала оправдывать или поощрять тебя менять себя ради мужчины. Но если ты естественным образом узнаешь что-то новое о себе и наслаждаешься этим... что ж, может быть, это изменение не для него, а для тебя самой. И я полностью поддерживаю сексуальное освобождение.
Это вызывает горький смех.
— Мало того, что сексуальные действия на публике являются иронией для такого человека, как я, это еще и незаконно. Я не уверена, что это можно классифицировать как...
— Считай это легкой версией эксгибиционизма. Идея быть пойманной или подсмотренной, но на самом деле этого не случается. На самом деле это безумно сексуально.
Мои глаза расширились.
— Разве это так?
— Ага. — Она зевает, явно непораженная моим возможным сексуальным открытием. — Логично, что тебе это тоже понравится. Это не прямо на виду, а в тени. Если подумать, это довольно хорошее сочетание ваших личностей с Илаем.
Я проглатываю ее слова, заставляя себя переварить их вместе с другими мыслями, которые уже крутятся в моей голове. Возможность.
— О, эй, посмотрите, кого показывают по телевизору. Переключи на тридцать второй канал.
Голос сестры вырывает меня из моих глубоких мыслей. Я бросаю взгляд на тумбочку и беру пульт, включая телевизор и нажимая на кнопки, чтобы переключиться на тридцать второй.
На экране появляются серые глаза Илая, и у меня перехватывает дыхание. У него берет интервью женщина, вышедшая на лед, где вокруг нее катаются мужчины в тяжелой форме.
На его лице, легкая улыбка, та самая харизматичная, которая привлекает почти любого, а его мокрые волосы падают на лоб. Моя грудь вздымается от гордости и восхищения.
Мне всегда нравилось наблюдать за ним и болеть за него. Я не перестаю морщиться, когда он врезается в другого игрока или расстраивается после боя и вынужден сидеть в штрафном боксе. После этого наблюдать за ним будет сложнее. Осознание того, что он был у меня дважды и позволила ему ускользнуть от меня.
Тогда не позволяй.
При этой мысли мои зубы впиваются в нижнюю губу. Конечно, я могу сказать ему, что я чувствую, чего хочу. Но это не значит, что он хочет того же.
И тут корреспондент смеется и спрашивает, можно ли ей сделать с ним его фирменное движение. Я сначала смущаюсь, потому что наблюдаю за ним уже много лет и никогда не видела этого движения.
Илай вежливо улыбается, но по тому, что улыбка не доходит до его глаз, становится ясно, что он не хочет этого.
— Да, конечно.
Она поднимает указательный палец и слегка подталкивает его к нему, под углом вверх. У меня перехватывает дыхание, когда я наблюдаю, как рука Илая без перчатки, делает ответное движение, касаясь подушечкой пальца ее пальца.
Наверное, потому что я всегда видела, как он делает это в перчатке, поэтому не обращала внимание и не понимала, что это наше фирменное движение.
— Я перезвоню тебе, Элени.
— Или не надо, — шутит она. — Трахайся с этим мужчиной, пока не сможешь ходить.
Я выключаю телевизор и отключаю Элени, и одновременно с этим выключается вода в ванной. Мой желудок сжимается, когда я жду, когда он выйдет, и, к счастью, мне не приходится долго ждать.
Илай появляется на пороге, на нем все тот же отельный халат. Капельки воды прилипли к его волосам, вызывая странную щекотку желания в моей руке, откинуть их назад.
— Соскучилась?
Вопрос застает меня врасплох, и я не могу не улыбнуться.
— Конечно, мистер Бюллер.
Он улыбается моей отсылке, прежде чем сделать несколько широких шагов, чтобы сократить расстояние. Но вместо того, чтобы подойти к кровати, он направляется к окну, расположенному ближе всего к кровати. Его пальцы обхватывают край занавески.
— Открыть или закрыть?
Мой клитор пульсирует от невысказанного обещания, и на этот раз мне даже не нужно думать над ответом.
— Открой.
Он ухмыляется.
— Как пожелаешь.
— Я не помню, чья сейчас очередь, но я бы хотела свою очередь.
Он слегка наклоняет голову, возвращаясь ко мне. Он останавливается на краю кровати, затем наклоняется, осторожно разворачивает мои ноги и тащит меня к краю, чтобы встретить его.
Из меня вырывается задорный смех, и бабочки снова наполняют мой живот.