Твоя жизнь и твоя смерть принадлежат мне

Размышления так утомили Его величество! Легче было переносить физические нагрузки, чем раздумывать над проблемой, зашедшей в тупик. Его величество решил передохнуть.

Вызвать к себе Хеджин? Или отправиться с неожиданным визитом к Соа? (ХунЮну нравилось заставать свою любимую наложницу в самые разные моменты. Она так очаровательно смущалась и так искренне радовалась нечаянному счастью, что наполняло душу и тело Его величества особой теплотой).

Его величество прислушался к своим желаниям и отправился к Соа. Но попасть к любимой не получилось. Подойдя к её комнате, Его величество обнаружил около её дверей кучу народа. Там стояли служанки и евнухи. Чуть поодаль, отдельно от всех — лекарь Ыйса. Евнух Нейси так сосредоточенно прислушивался к тому, что происходило внутри комнаты, что даже не заметил появления Его величества.

— Что здесь происходит? — строго произнёс Его величество.

— Ваше величество! — вздрогнул и согнулся в поклоне Нейси, — Госпожа Соа и госпожа Хеджин заперлись в комнате и не выходят уже больше четырёх часов… Сначала было тихо. Потом слышался смех. Служанки, подававшие еду, утверждают, что обе госпожи выглядели расстроенными, а госпожа Соа, похоже, плакала. А сейчас… вот… — замялся и не решился продолжать евнух.

— Что «вот»? — повысил голос Его величество.

— По звукам похоже на… драку, — едва слышно от страха произнёс евнух.

То, что Соа и Хеджин много времени проводят вместе, для Его величества не было новостью. Он сам просил их подружиться, и они выполнили его распоряжение. Подружились не по его приказу, а по велению собственных сердец. То, что во время их встреч находящимся снаружи служанкам и евнухам ничего не было слышно, тоже понятно — Хеджин обучала грамоте и счёту Соа втайне от всех, опять же по указанию Его величества. Даже о причине их смеха и слёз Его величество догадывался — он сам велел Хеджин рассказать Соа всё. И о своей жизни в доме её дяди, и об обстоятельствах первой встречи с Его величеством, и о похищении. Был повод и над чем посмеяться, и над чем поплакать. А у Его величества появлялся шанс доподлинно узнать, кого любит Хеджин. Не могут же подруги не поделиться секретами? И залечить раны Соа, нанесенные ревностью.

Но вот причины «драки», если это, действительно, была драка, Его величеству были не понятны. И он решительно отодвинул евнуха Нейси от двери и сам прильнул к ней ухом.

Из-за двери доносились азартные возгласы, удары. Что-то звякало. Что-то с глухим звуком падало на пол. В любом случае надо было положить этому конец. И Его величество смело открыл дверь и шагнул в комнату.

От удара подушкой, летевшей в его сторону, Его величество спасла только быстрая реакция умелого воина. Картина, открывшаяся ему, заставила остановиться. Соа и Хеджин скакали по комнате, как зайцы, убегающие от охотников, и бросали друг в друга всё, что попадалось им под руку. Залихватски кричали, когда бросок оказывался метким. Их одежда пришла в беспорядок. Их волосы растрепались. Глаза горели весёлым азартом. Щёки полыхали румянцем. И при этом обе выглядели такими красивыми, такими соблазнительными, такими возбуждающими, как никогда!

Его величество закрыл глаза, чтобы выровнять дыхание и справиться с участившимся биением сердца, но только ещё больше возбудился, представив себе картину, как они втроём… нагие… занимаются любовью. Ласкают и целуют друг друга…

— Ой! Ваше величество! — одновременно воскликнули два женских голоса, чем разрушили соблазнительную картину, возникшую перед глазами Его величества.

Когда Его величество открыл глаза, обе возмутительницы спокойствия уже стояли на коленях, и даже успели пригладить волосы. Его величество отослал Хеджин из комнаты, а сам остался со своей любимой наложницей и сполна удовлетворил потребности своего восставшего жезла.

38

Хеджин понимала, что Его величество сердится на неё. Ведь он ни разу с того дня, как застал их с Соа вдвоём в её комнате в неподобающем виде, не приглашал её к себе поиграть в пай-гоу. Да и в тот день даже не взглянул на неё, указал выйти из комнаты небрежным жестом, будто муху отгонял. И их совместные прогулки прекратились. Нет, с Соа-то Хеджин виделась, ведь занятия продолжались. А вот с Его величеством — нет. Хеджин очень по нему скучала. А ещё обижалась. Разве это справедливо, наказывать её одну? Ведь кричали и прыгали они вместе с Соа. И подушкой, между прочим, в Его величество Соа запустила, а не она, Хеджин.

А ещё Хеджин не терпелось поделиться с Его величеством новой идеей, возникшей в её голове — чем она может заняться, когда Его величество отпустит её из гарема. Раз, уж, стать воином и отправиться в армию вслед за Талталом категорически нельзя. И Хеджин, набравшись смелости, попросила главного евнуха гарема Сангхуна, испросить разрешения у Его величества на визит к нему.

Его величество никак не мог выбросить из головы соблазнительную картину, возникшую перед его глазами несколько дней назад — он и двое наложниц, Соа и Хеджин, вместе в постели. Соблазн оставить Хеджин в гареме в качестве наложницы ещё больше усилился, после того как она отказалась даже Соа называть имя своего возлюбленного. Может, его и нет, этого возлюбленного? Это её выдумка из-за страха телесной близости?

Его величество решил вызвать к себе Хеджин и поговорить откровенно, а тут она сама попросилась на приём, что наполнило душу Его величества положительными ожиданиями. Но заговорила Хеджин совершенно о другом:

— Ваше величество! Если мне не суждено стать воином и защищать Ваше величество и нашу великую империю Когурё на поле брани, позвольте мне остаться в гареме в качестве евнуха и защищать Вашу любимую наложницу — госпожу Соа.

Нет! Всё-таки, Хеджин удивительная девушка! Мало кто из окружения Его величества мог привести его в такое состояние, что он онемел, не зная, что сказать. Девушка в гареме в качестве евнуха?!?

Видя, каким взглядом смотрит на неё Его величество, Хеджин торопливо продолжила:

— Ваше величество! Вы знаете, насколько хороши мои умения в военном искусстве. Они во многом превосходят умения Ваших евнухов. А в том, что я не освоила в совершенстве, я буду усиленно практиковаться. Я так люблю Соа, что буду защищать её не по обязанности. Ценой своей жизни буду защищать. Разрешите мне, Ваше величество, ежедневно доказывать Вам свою любовь и преданность!

— Так значит, ты, всё-таки, любишь меня, Хеджин? Почему же тогда не хочешь остаться в гареме наложницей?

— Я люблю Вас, Ваше величество, как своего императора, а не как мужчину. Простите меня за дерзкие речи или накажите, Ваше величество!

— А Талтала ты любишь, как мужчину, а не как брата? — решил напрямую спросить Его величество.

Хеджин побелела и упала на колени:

— Ваше величество! Брат Талтал ни в чём не виноват! Он ничего не знает о моей любви. Это всё моя вина! Не наказывайте брата Талтала, Ваше величество! Накажите меня!

— Опять предлагаешь содрать с тебя живой шкуру? — произнёс Его величество.

Произнёс, вроде бы, с юмором, но и с грустью тоже. Подошёл к стоящей на коленях Хеджин и тихо спросил:

— Скажи, Хеджин, если бы ты встретила меня раньше Талтала, ты смогла бы меня полюбить, как мужчину?

— Я думала о Вас, Ваше величество… До того, как осознала свою любовь к брату Талталу…

— Ступай, Хеджин! Я подумаю над твоим предложением.

После этого разговора и совместные прогулки, и игры в пай-гоу, и задушевные, а порой веселые разговоры, возобновились. Но Хеджин чувствовала, что между ней и Его величеством пролегла тонкая, почти незримая черта. Прежней свободы общения не было. Непринуждённость исчезла.

А вскоре, как только Соа стала сносно писать, бегло читать и быстро считать, Хеджин отослали из дворца. И она оказалась в учебном лагере, где начала заниматься военной подготовкой наравне с мужчинами. Поблажек на её женскую натуру ей никто не делал. Но Хеджин было не привыкать к подобному. Ведь Талтал учил её точно также. Чем суровее обучение — тем больше шансов выжить на войне. И в гареме тоже.

39

Наконец-то Ловенсу вызвали во дворец. Он бы гораздо меньше этому радовался, если бы знал, что его возвращение в столицу зависело от здоровья Талтала. Его величество не желал, чтобы эти двое встретились. А потому, дождавшись выздоровления своего чжихуэя, даже отправил его в расположение войска другой дорогой, чем той, по которой ехал в столицу Ловенсу.

Приличный крюк до своего места назначения на севере Когурё, Талтал делал не напрасно. Он воплощал в жизнь свою идею создания отрядов и секретов для охраны границы империи.

Вторым условием возвращения Ловенсу во дворец, было отсутствие в нём Хеджин. Если бы можно было скрыть от Ловенсу, что она вообще была здесь, то Его величество так бы и сделал. Но рассчитывать на молчание можно было со стороны Соа и евнухов, но как заткнуть рот служанкам, наложницам, Арым, наконец? Так что оставалось только сделать невозможной их встречу. Хеджин же задержалась во дворце, поскольку обучала Соа грамоте и счёту втайне ото всех.

Вначале Ловенсу решил разведать обстановку. Новостей за время его прозябания вдали от столицы накопилось множество. Кое о чем он уже знал — о смерти императора ХёнКи и о вступлении на престол наследного принца ХунЮна. Такие новости распространяются быстрее ветра. На коронацию Его величества императора Когурё ХунЮна Ловенсу не пригласили, и это оставило глубокий след обиды в его душе.

О смерти любимой наложницы Его высочества Гюри и восхождении звезды наложницы Соа Ловенсу узнал из писем своей родни. Первое его не тронуло, второе обрадовало и наполнило душу надеждами на извлечение выгоды для себя, любимого.

Слухи о смене состава Совета подтвердились в полной мере и тоже доставили радость Ловенсу — в Совете ещё оставались министры и, в том числе, канцлер, которых пока не сместили с должностей, а, следовательно, есть основание думать, что Его величество император ХунЮн не обойдёт вниманием давнего друга, доказавшего ему свою преданность — позволит занять тёплое местечко. Ловенсу с удовольствием бы стал министром финансов. А, может, Его величество и канцлером Ловенсу назначит? Хотя, с другой стороны, вместе с Соа в гарем была зачислена Арым, дочь нынешнего канцлера… Не говорит ли это о том, что канцлера Его величество менять не собирается?

Что огорчило и заставило сердце Ловенсу сжаться от страха, так это информация о нахождении в гареме Хеджин (её и Соа подтвердила). О разгроме Торгового клана. И о Талтале. Последний не только не получил наказания за свои проступки, но и сохранил свою должность и звание. По слухам даже был награждён за выполнение некоего секретного задания. Ловенсу связал воедино данные, и у него сложилась такая картина: Талтал принял участие в разгроме Торгового клана, в результате которого была освобождена Хеджин. О её пленении Торговым кланом достоверных сведений у Ловенсу не было. Хотя он сам подсказал эту идею, но сообщать ему о результатах запретил. Просто из осторожности. Но в длительную болезнь Хеджин, из-за которой она, якобы, не показывалась долгое время во дворце, Ловенсу не верилось.