Ветер прошлого [Забытая мелодия для флейты]

— Рома, я не хотела ничего плохого. Я действительно просто приехала его навестить… У тебя замечательный сын, только…

— Что только? — неприятно усмехнулся Баринов.

— Ему не хватает родителей, — решилась она. Ожидала в ответ новый взрыв гнева, но Роман промолчал. Они помолчали, а потом он поднял голову и посмотрел на неё, вот только взгляд был насмешливый и неприятный.

— А твой интерес в чём? У тебя своя жизнь. Зачем тебе чужой ребёнок?

Она разочарованно качнула головой.

— Ни зачем. Просто мы с ним понравились друг другу. Почему нет?

Ответить он не успел, на кухню вбежал Артём. Весёлый, довольный, сразу забрался к отцу на колени и обнял одной рукой.

— Пап, ты суп-то будешь? Знаешь, какой вкусный?

— Да? — Роман пригладил растрепавшиеся волосы сына, а потом поцеловал ребёнка в щёку. — Тебе понравился?

— Да. Таня, давай папу кормить?

Она замялась.

— Тём, мне надо идти. Папа у тебя устал сегодня, ему отдохнуть надо… Я вам только помешаю. К тому же, ты и сам прекрасно можешь папу покормить. Ты же у нас хозяин?

— Ну-у! — Артём надулся и умоляюще посмотрел на отца. — Пап!

— Тёмыч, у Тани свои дела есть. Ей домой надо.

— Неправда! Она сказала, что до семи будет! Ей не надо домой!

— Тёмка!

Но мальчик уже слез с его колен и выбежал из кухни, Татьяна только успела заметить слёзы в его глазах. Обернулась ему вслед и посмотрела с сожалением.

— Вот ты видишь? — Роман подошёл к ней и указал пальцем на дверь. — А я тебя предупреждал! Самая умная нашлась! А я и без тебя знаю, чего не хватает моему сыну! Но я не Дед Мороз, я не могу достать ему звезду с неба!

— А ему звезда и не нужна! Ему нужно просто немного внимания, вот и всё!

Татьяна глубоко вздохнула, а потом в упор посмотрела на Баринова.

— Рома… Я могу с ним посидеть, пока ваша няня не выйдет на работу.

— Что? — опешил он.

— Я серьёзно. У меня сейчас работы не так много. Я, правда, могу.

— Ты спятила? — совершенно серьёзно поинтересовался Роман, с интересом разглядывая её.

А Таня пренебрежительно скривилась.

— Не надо мне грубить. И я не спятила, я всё прекрасно понимаю. Вот только не понимаю твоей реакции, для тебя кругом одна выгода. Я даже готовить буду.

— По-моему, ты не слышала ни слова из того, что я говорил!

— Я всё слышала! И я совершенно не собираюсь исчезать из его жизни, если это тебя так волнует. Если ты позволишь, конечно. И я не собираюсь учить его ничему плохому. Рома! — это прозвучало умоляюще.

Баринов сверлил её взглядом, а потом вдруг повернулся и гаркнул в сторону комнат:

— Тёмка, закрой дверь!

Татьяна с удивлением оглянулась и услышала тихий хлопок. Подслушивал.

Ромка снова уставился на неё.

— Я не понимаю, зачем тебе это надо.

— Давай просто сойдёмся на том, что надо. А зачем — это уже дело десятое.

— Пап, ну можно? — раздалось из-за угла жалобное поскуливание, а Роман беспомощно застонал. — Пап!

— Так, прекрати канючить! А ты!.. — Он посмотрел на Таню и махнул рукой. — Приезжай завтра. Во сколько ты приедешь?

Она задохнулась от радости, когда услышала его ответ, и, не задумавшись, выдохнула:

— А во сколько надо? — а потом исправилась. — То есть, в десять. У меня в девять встреча, а потом я могу…

— Приезжай к двенадцати. Мы утром в больницу, а потом я его привезу.

Вот так решилась её судьба. Она даже сама в тот момент не понимала, отчего так обрадовалась, и насколько ей это было нужно. Но в душе всё пело и даже задумчивый, и чуть недовольный Ромкин взгляд не мог испортить ей настроения.

А Баринов, после её ухода, только головой качал, думая обо всём этом…