Торпеда. В деле. Книга 2

Всю ночь Леха не мог уснуть. Все думал и размышлял, как, что и где теперь Белый. Ведь он, как только произошел самый первый удар, не издал не звука. Еще начало ломать без курева, пот прошибал, ливер начинал трястись как не в себе. Начал поскрипывать зубами и сжимать кулаки. Левая рука совсем не слушалась, а в пальцах вдруг почувствовалась резкая, жгучая боль.

Рано утром зашла медсестра и принесла банку с водой. Налила в стакан, подложила свою руку пол голову Алексея и стала медленно заливать ему в рот воду.

— Давай, давай, дорогой, пей. Больно, знаю, но нужно. Тебе еще повезло, что собрали. — Говорила она, будто сама себе. — Сейчас на перевязку поедем, потом врач придёт, поглядит тебя.

Врач пришел и не один. За ним в дверях толпились Яшка, Ирина и Саня Морозов.

— Давайте, у вас минут двадцать, я пока других обойду, потом на процедуры его. — Проговорил врач, показывая жестом на Леху.

Первая к нему кинулась Иринка, обнимая и целуя в лицо. Леха поднял правую руку и приобнял ее. Яшка с Шурой сели к его ногам на койку. Яшка приподнял одеяло и глянул на ноги.

— Целый. — Произнёс он.

— Как? Как так то? — Голосила Ира. — Родной, ты жив, где болит, как ты? Мне сообщили из Гаи, я из Москвы сорвалась сюда, ребятам тоже там позвонили.

Леха глянул на Мелкого и жестом пальцев показал, чтобы дали курить. Саня достал из кармана пачку «Петра»

— Вы чего? Тут же нельзя, это больница. — Выпучив глаза, ответила Ирина.

Яшка молча подошел к окну и открыл фрамугу. Вставил Лехе в зубы сигарету и поджег. Тот сильно затянулся, выпустил горький дым, заулыбался. Вдруг почувствовал легкое опьянение от никотина, еще пару раз сделал затяжку и передал сигарету обратно другу. Слегка закашлялся. Ребра вновь стали болеть.

— Я… я… Яшка. — Еле слышно, произнес Торпеда. — Где Белый то? — Сиплым голосом, пытался говорить Леха.

— С Максом беда. В коме он. Там его Иринка на кипише. Такую панику подняла, из самой Москвы людей дернула, чтобы его туда перевезти. Он сейчас тут в реанимации лежит. Говорят везти нельзя такого. Короче там будут вертолет вызывать, специально для переправки. Во дела. Ну она может себе это позволить. — Объяснил Яша. — Как вас так угораздило то?

— Ебааа. — Лишь произнёс Леха и отвел взгляд вниз. — Да все просто. Мы даже не гнали, ну ехали максимум под 80, когда этого Маза обгонять стали. У него колесо отлетело, ко мне в бочину, ну и понесло эту махину на меня. Как знал блять, что так случится. Эта ебаная трасса. На ней у меня сеструха и погибла. — Стал тяжело говорить Леха.

— М-да уж. Там на самом деле вообще мясо на дороге вышло. Этот МАЗ шесть машин под себя подмял еще. Сам водила жмурик и еще четверо. — Сказал Коромин. — Гелику твоему тоже пиздец. Забрали на стоянку, как консервная банка. Вы четыре раза кувыркнулись. Белый головой ебнулся об стойку наверное и привет. Про тебя нам тоже рассказали. У тебя два пальца в хлам, этот кон хирург собрал кое-как, говорит еще придется делать операцию, а то может не будут шевелиться. Смешение шейных позвонков у тебя и четыре ребра сломаны. Ну и так по мелочи ещё. Рожа вон и башка дырявая.

— Где я вообще? — Спросил Алексей.

— В районной больнице под Нижним. — Ответила Ирина. — Будем тебя тоже перевозить в нормальную, в Москву поедем. Пусть там нормально сделают всё.

— Какую на хрен Москву? Ноги целы? Ну и всё! Отлежусь и выйду! — Буркнул Лёха. — Вы там Максу лучше помогите. Дай денег сколько надо. Это я виноват, не уберег братана. Что попросит Белка — всё сделай! Проклятье блять какое-то. Это дед меня наказал, за все дела мои тёмные. За всё. На его деньги я Гелик купил. Вот он и огорчился там на меня. — Начал нести несуразицу Торпеда.

— Что за чушь ты говоришь? Причем тут твой дед? Причем тут ты виноват? Там менты разбираться еще будут. Твоей вины нет, это тот водила грузовика собрал с собой, у него поломка произошла. — Снова заголосила Ира.

— Я все знаю, что и кто. Я был за рулём, я и виноват перед Белым. Дай мне воды вон.

Через неделю Леха уже мог подниматься с кровати и ходить. Конечно же ребра и тело еще болели, левая рука совсем не слушалась и была перевязана бинтами. С головой вроде бы все обошлось. Остался только небольшой шрам на затылке, на лице ранки подсохли и стали затягиваться.

Белого, как его жена и решила, перевезли на специальном вертолете в клинику в Москву. Торпеда приехал к товарищу и долго сидел у изголовья его койки, в палате. Макс лежал без движения, с закрытыми глазами, лишь подключённая аппаратура подписывала и на экране проскакивали ритмы его сердца.

— Брат, ты поднимешься, ты встанешь! Мы еще с тобой погуляем. Попьем твоего любимого вискаря и под музыку спляшем. Помнишь, как тогда в баре? Прости меня, братан. Я это — я…. Черт побери эту дорогу и этот Гелик сраный. Главное ты поднимись. Я в этом ни черта не понимаю, но говорят, что люди при таком состоянии тоже живут. Ты мне тут нужен. Если че с тобой, я себя порешаю, я к тебе приду…