Карманник

07/Шкет

Прошло уже около получаса, я почти задремал на своём каштане, но, на моё счастье, к вечеру от реки потянуло зябкой сыростью, так что от долгого сидения на месте меня пробрал озноб, и было уже не до сна. Стало понятно, что Лысый не придёт. Это меня просто потрясло. Я не знал, что предположить на этот счёт, но зато знал, что Бес теперь из меня душу вынет. Мой наблюдательный пункт можно было смело покинуть, и я полез вниз по стволу. Спускаться всегда трудней, в этом я убеждался не раз, но в данный момент меня это не особо заботило. Поцарапав весь живот о кору каштана из-за предательски задравшейся одежды, я более-менее удачно спустился на землю и поплёлся к чёрному ходу. Я всё вспоминал звонок Лысого, на который я не ответил. Что он хотел мне сообщить? Увы, ответа я не знал.

Перед тем как вернуться в дом к Бесу, я решил привести себя в порядок. Слегка вспотевшее тело колола попавшая за шиворот кора, которая мелкой трухой елозила под одеждой и впивалась в тело на поясе неплотно застёгнутых брюк. Как только брюки были расстёгнуты, мусор тут же переместился ниже, пришлось, удерживая штаны на коленках, отряхивать трусы. Но и после всех этих процедур я себя чувствовал некомфортно. Царапины на животе щипало, и они жутко чесались, да и в кедах, которые я поленился снимать, было полно всякого мусора. Махнув рукой на эти досадные, но вполне терпимые мелочи, я направился к Бесу.

Едва я, пройдя через все прибамбасы сторожевой системы, переступил через порог, Бес насел на меня с расспросами:

— Куда ты, к свиньям, делся? Может, своего корешка искал, а? — допытывался он. И, не получив ответа, хотя его вряд ли ожидал, продолжил допрос.

— Скажи мне, ты и сейчас уверен, что Лысого повязали менты? Молчишь? Значит, уверенности поубавилось. — Я невнятно пожал плечами, действительно не зная, что предположить. А Бес продолжил посвящать меня в хитросплетения своих мыслей, рассиживая в своём кресле-качалке.

— Если тебя интересуют мои соображения — а пока я сидел на бережке, я предполагал разное, — то выходит дело, что Лысый одно из двух: либо испугался кого-то до ужаса, либо попал в крутой переплёт. И в том, и в другом случае нам совсем небезопасно продолжать свою деятельность. Так что я, по крайней мере, сверну точку и залягу на дно. — Бес сделал, наконец, передышку, и я тут же вставил свои пять копеек в разговор.

— Мне уже всё понятно, давай переведём разговор на деньги, и поконкретней.

— Очень уместное замечание, надо сказать. О деньгах, которые мне ты должен? — Он хищно улыбнулся и в упор поглядел на меня. — Я так понял, именно о них ты хотел со мной поговорить, поконкретней? — Последнее слово он выделил особо интонацией. Я не сразу понял, куда он клонит. Одно мне было понятно — хорошего ничего не светит. Но я не успел высказаться по этому поводу, ноутбук издал мелодичный звонок и крышку стола осветил монитор, на экране вырисовывался человек, глядящий прямо в камеру. Это был Дрозд — самый старший из нас, ему было двадцать лет, хотя внешне и не скажешь. Худощавый с виду, он был весьма крепок телом, очень гибкий и юркий, вдобавок ещё умён и агрессивен. Нет, он не бросался ни на кого с кулаками, даже голоса не повышал, но находиться в его обществе было неприятно. Казалось, он имеет на всё своё мнение и доказывать никому ничего не будет, но и от своего не отступится. Неприятный тип, короче говоря. Лично у меня сложилось мнение, что он Беса хочет подловить на «понятиях». Потому что каждый раз, когда мы пересекались, он вставлял это своё: «…я только за то, чтобы по понятиям всё было».

— Сколь ни грустно, но продолжим мы с тобой этот разговор после сходки. Я всех собрал, чтобы объявить то, что я сказал тебе минутой раньше. — Он щёлкнул каким-то тумблером под крышкой стола и снова откинулся в кресле поудобнее. Через некоторое время в коридор зашли сразу несколько человек. Все наши ребята: Штырь, Факер, Билл, Джокер и вышеупомянутый Дрозд. Бес всех поприветствовал, не вставая с кресла.

— Располагайтесь, ребята, не толпитесь. Разговор у нас с вами будет недолгий. Сначала я вам всё объясню, а потом вы зададите свои вопросы, если что непонятно будет. — Он оглядел внимательно всех и, видя, что никто базар не подымает, продолжил: — Значит так, господа воры, тунеядцы, алкоголики. Меня не сегодня-завтра попалят, и вас всех заодно, если не заляжем на дно. Лично я после нашей сходки точку закрываю и никому сюда соваться не советую. Заметут.

Бес на мгновение умолк, но никто не попробовал начать разговор. Вся разношёрстная толпа, сплочённо и выжидающе молчала, покашливая в кулак, поковыривая в носу и переваривая полученную информацию.

— Надеюсь, каждый помнит, как он сюда попал? Я выкупил ваши бараньи головы у ментов, а заявы в личных делах остались. Пока шли откаты, дела придерживались.

— И что, теперь, когда ты свалишь, нам всем предложат посидеть, отдохнуть в местах не столь отдалённых? — не выдержал Факер. Его красная рожа запылала ещё ярче.

— Если ты заткнёшься, я продолжу. Так вот, никто вам такую чушь предлагать не станет, поскольку… — Бес выдержал драматическую паузу и продолжил более торжественно: — Вы свободны за неимением доказательств вашей

вины. — Он вынул из ящика стола заявления и швырнул их ошарашенным бродягам.

— Отныне вы сами по себе. Последний заработок можете оставить. Мне же попрошу вернуть звонилки и симки к ним, после этого можете быть свободны.

— Да, вот что ещё. Между собой старайтесь не общаться без нужды. А если кому захочется снова под моё крыло, то я когда опять точку открою, повешу объявление…

— «Беру карманников со стажем», — влез со своей шуткой Штырь, и все заржали.

— …Продаётся дом, обмен не предлагать. Как ко мне входить, думаю, не забудете. Всё, можете быть свободны. — Бес замолчал и занялся проверкой отданных мобильников, коротко отвечая на вопросы ребят. Впрочем, таковых было немного. Покончив со всем этим, он опять объявил, что все свободны, а меня персонально пригласил подождать. Как в фильме про Штирлица. Некоторые из пришедших как-то странно покосились на меня при этих словах.

— А может, подробнее расскажешь, что случилось, вместе что-нибудь быстрее придумали бы. — Это Билл, расчувствовавшись, предложил. Но Бес отмахнулся от него.

— Не дури голову, у меня всё продумано. Выметайтесь лучше быстрее, у меня мало времени.

Все выперлись в коридор. Кто-то охнул, проклиная велик Штыря и его владельца, который оставил его под ногами. Входная дверь бесшумно закрылась, оставив по ту сторону бормочущую и переругивающуюся толпу. Бес, глянув на моник и не обнаружив там ничего подозрительного, вновь чем-то легонько щёлкнул, приводя в действие механизм замка калитки.

— Ну, вот мы и одни. — С облегчением произнёс он. Мне вновь стало понятно, что разговор у нас с ним будет мало для меня приятный. Однако же я не собирался сдавать позиции.

— Поговорим о наших «баранах». То есть о том, кому, кто, сколько и чего должен. Я продолжу, с твоего позволения? — продолжал фиглярствовать Бес. — Нюансов много, но я попытался учесть всё, чтобы ты, не дай бог, не заподозрил меня в несправедливости. И так! Твои плюсы: выручки не утаил, хвоста ни разу не привёл, изобретателен, аккуратен. Пожалуй, всё.

— Тебе, конечно, этого мало? У других бродяг, видимо, больше?

— Напрасно иронизируешь. Математика — наука конкретная, вот и считай. Минусы: неспособность работать без напарника, недооценка ситуаций, твоя последняя выходка вообще поставила всех под угрозу раскрытия. Любой из этих недочётов превращает твои плюсы в ноли.

— Даже странно, как ты терпел меня, столь нерадивого работника так долго. — Я вскинул брови в притворном удивлении. — Неужели из жалости? — Далее я уже без шуток заявил: — Можешь не утруждать себя уверениями в собственной честности и порядочности, просто объяви, что собираешься меня кинуть. Это действительно будет намного честней, чем забивать мне здесь баки своими мудацкими разговорами о справедливости.

Раздались громкие, непродолжительные хлопки. Бес, ехидно разглядывая меня, аплодировал. Мне вдруг стало обидно за себя самого. Столько едкого сарказма я постарался вложить в свои слова, при этом я сам себе казался таким крутым, таким смелым, а он даже не разозлился. Просто издевается, гад! А в самом деле, что я могу ему сделать? Чем угрожать? Физически — это несерьёзно, ещё неизвестно — кто кого. В ментовку заявить? Глупо — самого закроют. Хоть я и несовершеннолетний, но в колонию какую-нибудь могут определить. Видимо, все эти мысли отразились у меня на лице, поскольку Бес, жёстко улыбаясь, произнёс медленно, чеканя каждый слог: «На хрен соли мне насыплешь, Щенок!»

— Ты просто неблагодарный ублюдок! Помнишь, как ты ко мне попал? Я напомню! Ты решил поживиться моим карманом, а я тебя заловил. Я не слил тебя ментам, я тебе работу предложил на честных паях. Тут никто так не работает, кроме тебя и Лысого, дружка твоего. И через вас я имею проблемы! Я дам тебе, несмотря на твою дерзость, миллион. Не кривись, придурок, а то и этого не получишь. Мне думалось, что ты самый умный парень из тех, с кем мне доводилось иметь дело, но ты оказался заурядным тупицей. Ты приволок много бабла, но это всё баксы. Я не могу взять и отдать всё сопляку, вроде тебя, который начнёт светить этими бабками налево и направо, потом тебя заметут, выйдут на меня, а бабло банально отберут.

— Но это уже не твои проблемы, куда денутся мои деньги.

— Мои проблемы уже начались! Я закрыл дело, которое долго организовывал. Я понёс нехилые убытки, и это всё из-за тебя и твоего дружка. Так что придётся тебе кое-что компенсировать. И самое главное, это моё желание быстрее свернуть свои дела и свалить куда-нибудь, в тихое место. Твоё благосостояние меня мало волнует, но кидать тебя я не собирался. С баксами я тебя не отпущу, а деревянными у меня только то, что я тебе уже предложил. Хочешь — бери, хочешь — так отваливай. Это моё последнее слово. — Бес твёрдо посмотрел мне в лицо.

Я понял, что больше мне не на что рассчитывать. Поднял со стола десять сотенных купюр в вакуумном пакетике и, ничего не говоря, направился к выходу. Когда я проходил мимо Беса, тот коротко пожелал мне удачи, а потом я вышел на задний двор и закрыл за собой тяжёлую деревянную дверь. На двор уже опустились густые сумерки, сквозь заросли бешеного огурца были видны редкие, яркие звёзды. Справа раздался шорох. Это Жук услышал мои шаги по дорожке, он бдительно нёс свою службу. Молча поглядев на меня блестящими, чёрными глазами, он принялся яростно чесаться, позвякивая широким ошейником. Не знаю почему, мне стало немного легче. Глядя на этого огромного, лохматого пса, я почувствовал его уверенность и спокойствие, и мои проблемы показались мне чушью.

На калитке неожиданно громко клацнул замок: это Бес привёл в действие дистанционное устройство. От неожиданности я вздрогнул, и пёс предупреждающе рыкнул. Мне была понятна его настороженность, я сам ощущал какое-то напряжение вокруг. Ощущение, граничащее со страхом, обволакивало меня, как мокрая простыня. Отворив калитку, я попытался осмотреться, но в такой темноте это было бессмысленным занятием. Поэтому я, не тратя понапрасну время, двинулся на ощупь к набережной. Как только я обогнул двор и выбрался наконец из темноты оврага, призывный свет фонарей набережной, какого-то нежно-розового цвета, разогнал окружающий мрак. Но это обстоятельство никак не отразилось на моих ощущениях. «Мокрая простыня» никуда не делась, плюс к этому появилось ощущение, что за мной пристально следят чьи-то глаза.