Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии

Введение

Календарные обычаи и обряды годичного цикла, связанные с трудовой деятельностью народов, — это сложное общественное явление, своеобразное отражение их социально-политической, историко-культурной, этнической, духовной жизни на различных этапах развития. Как концентрированное выражение духовной и материальной культуры народов, календарные праздники несут на себе печать этнической специфики. В то же время они отражают типологическую общность человеческой культуры, влияние историко-культурных контактов и связей.

Календарные обычаи и обряды составляют важную часть такого явления, как праздник.

Существуя во всех обществах с глубокой Древности, праздники являются необходимым условием социального бытия. По образному выражению М.М. Бахтина, «празднество (всякое) — это важная первичная форма (курсив М.М. Бахтина. — Ред.) человеческой культуры»[1].

Во все времена и у всех народов праздник воспринимался как противопоставление будням. В 1837 г. И.М. Снегирев писал: «Само слово праздник выражает упразднение, свободу от будничных трудов, соединенную с веселием и радостью. Праздник есть свободное время, обряд — знаменательное действие, принятый способ совершения торжественных действий; последний содержится в первом»[2].

Уже в античную эпоху философами и историками предпринимались попытки определить феномен праздника, выяснить его роль в жизни общества (Платон, Аристотель). Праздник был предметом исследования ученых в новое и новейшее время. В наши дни к изучению праздников обращаются и философы, и этнографы, и литературоведы, и фольклористы.

Сложность и многогранность праздника как непременной части человеческой культуры нашли свое выражение и в его социальной многофункциональности. Так, современные исследователи отмечают следующие функции праздника: торжественное обновление жизни; коммуникативную и регулятивную функции; компенсаторную; эмоционально-психологическую; идеологическую и нравственно-воспитательную функции[3]. В наши дни наблюдается несколько аспектов изучения праздников: историко-этнографический, историко-художественный, социально-эстетический, философский.

Каждое из этих направлений расширяет наше представление о празднике и его роли в развитии человеческой культуры.

Среди различных видов праздников (вопрос о классификации праздников является дискуссионным) одними из важнейших являются календарные праздники, которые наиболее тесно связаны с традиционной культурой народов. Важность историко-этнографического изучения календарных праздников, а также связанных с ними народных обычаев и обрядов определяется тем, что это исследование позволяет выявить генезис самих праздников, древнейшие истоки многих обычаев и обрядов, проследить развитие социальных институтов, народных верований, дает материал к исследованию проблем этногенеза и этнической истории народов, позволяет наметить генетические и историко-культурные связи и контакты, разрешить проблему соотношения праздника и народного творчества, вскрыть эмоционально-психологическую роль праздника и праздничного настроения в ряду повседневных дел и забот, в воссоздании жизненного импульса.

В последние десятилетия в советской науке заметно возрос интерес к изучению календарных праздников. Правда, большая часть исследований, опубликованных в эти годы, посвящена календарным обычаям русского, украинского, белорусского народов, а также народов европейской части СССР и народов зарубежной Европы[4], что объясняется наличием огромного систематизированного фактического материала, а также давними традициями исследования указанных проблем. Появление этих работ способствует развертыванию исследований календарных обычаев и обрядов у других народов мира.

Огромное значение имеют методика анализа материала и вопросы теории, поставленные в указанных выше трудах. Отметим некоторые из них: обоснование связи календарных обычаев и обрядов с трудовой деятельностью земледельцев[5]; понимание праздников как выражения двумирности средневековой жизни (официальной и народной), утверждение связи праздника с народным идеалом жизни, выраженным в первую очередь в карнавале[6]. Особенно ценным представляется опыт историко-структурного анализа календарной обрядности, предпринятого С.А. Токаревым на материале народных обычаев стран зарубежной Европы[7], а также выявление общих элементов в годичном цикле русских аграрных праздников, осуществленное в известном исследовании В.Я. Проппа[8].

Общетеоретическое значение имеет и проблема функциональной значимости обычаев и обрядов каждого календарного цикла, рассмотренная В.К. Соколовой на материале весенне-летних календарных обрядов русских, украинцев и белорусов[9]. Ценным представляется выявление в календарных обычаях и обрядах, бытовавших в конце XIX — начале XX в., древнейших верований и культов (таких, например, как культы земли, предков, воды, солнца, огня, растительности). Большое значение имеет изучение связи календарных обычаев и обрядов с фольклором, например, с обрядовой песней[10], с играми и развлечениями, а также указания на изменение их функциональной роли в праздниках.

Сегодня решение общих теоретических проблем изучения календарных праздников как важнейшей части культуры народов мира невозможно без привлечения данных о народах, проживающих в различных регионах Азии. Предлагаемая монография призвана в известной мере восполнить имеющиеся пробелы и ввести в научный оборот материалы о календарных обычаях и обрядах народов Восточной Азии. В данном случае термин «Восточная Азия» употребляется авторами в более широком, традиционном, этнографическом значении и включает как собственно Восточную, так и Центральную Азию.

Интерес к истории, культуре и этнографии народов Восточной и Центральной Азии в русской востоковедной науке сопровождался и изучением календарных обычаев и обрядов, форм семейной и общественной жизни этих народов (например, о календарных праздниках китайцев см.[11]; о календарных праздниках корейцев см.[12]; о праздниках тибетцев см.[13]. Как правило, календарные праздники народов Восточной и Центральной Азии до сих пор рассматривались в общем контексте с историко-этнографической характеристикой отдельных народов.

В советской этнографической науке наиболее систематизированный свод сведений о календарных обычаях и обрядах народов Восточной и Центральной Азии содержится в серии «Народы мира»[14]. Однако надо отметить, что в этом издании в историко-этнографическом описании лишь некоторых наиболее крупных народов: китайцев, тибетцев, монголов, корейцев и японцев — календарные обычаи и обряды были выделены в самостоятельные разделы. Так, в главах, посвященных китайцам, разделы «Празднества семейные и общественные» и «Календари» были написаны Г.Г. Стратановичем[15]. Раздел «Народные празднества тибетцев» был написан К.В. Вяткиной и Ю.И. Журавлевым[16]. В главе, посвященной монголам, К.В. Вяткиной были написаны «Праздники и обряды» и «Календарь»[17]. При историко-этнографической характеристике корейцев Ю.В. Ионовой и Р.Ш. Джарылгасиновой был выделен раздел «Праздники, игры, развлечения»[18]. С.А. Арутюновым был написан раздел «Народные праздники, игры, спорт» в главе «Японцы»[19].

В последующие годы наибольшее внимание исследователей привлекали календарные праздники японцев (см., например[20]). Описанию народных праздников японцев посвятили немало статей и книг журналисты, литературоведы, искусствоведы (например[21] и др.).

Появился также ряд работ как об отдельных праздниках китайцев[22], так и о календарных обычаях и обрядах китайского народа на различных этапах его этнического развития[23]. Народная календарная обрядность корейцев занимает центральное место в исследованиях Ю.В. Ионовой. Обширный литературный и музейный материал систематизирован ею в монографии «Обычаи, обряды и их социальные функции в Корее. Середина XIX — начало XX в.»[24]. В работе Г.Г. Стратановича «Карнавал и мистерия (по материалам празднеств тибетских народов)»[25] ставился вопрос о соотношении карнавала и мистерии, а также вопрос о представлениях в масках у тибетцев, представлениях, связанных с Новым годом. В последние годы появился также ряд исследований, в которых в том или ином аспекте и объеме рассматриваются вопросы календаря китайцев[26], корейцев[27], японцев[28].

Однако в целом надо отметить, что в изучении календарных обычаев и обрядов народов Восточной и Центральной Азии наша наука пока сделала только первые шаги. Между тем в последние годы значительно расширилась источниковедческая база для исследования календарных обычаев и обрядов народов Восточной и Центральной Азии, что позволяет подойти к изучению этих проблем на новом, более высоком уровне.

Расширение и укрепление научных контактов Института этнографии АН СССР с учеными ряда стран Восточной и Центральной Азии благотворно сказалось на изучении традиционной культуры народов этих стран в целом, а также на изучении календарных праздников. Богатый материал по календарным обычаям и обрядам монголов в течение ряда полевых сезонов в МНР был собран Н.Л. Жуковской[29]. В Японии календарные праздники изучались С.А. Арутюновым, Р.Ш. Джарылгасиновой, М.В. Крюковым[30]; в КНДР — Р.Ш. Джарылгасиновой; в КНР — М.В. Крюковым.

Во время научных командировок в некоторые страны Восточной и Центральной Азии авторы имели возможность лично наблюдать календарные праздники, принимать участие в связанных с ними обрядах. Особо хочется отметить предоставленную дирекцией Японского государственного этнографического музея (ЯГЭМ) советским исследователям (Р.Ш. Джарылгасиновой, М.В. Крюкову) возможность встречать Новый (1981) год в японской деревне Цугэмура (Нара) и тем самым наблюдать праздник, подготовку к нему, видеть многие старинные обряды. Ценные материалы были получены во время изучения экспозиции этнографических музеев этих стран, музеев, в которых представлены материалы и по календарным обычаям и обрядам.

Среди источников, которые были привлечены для изучения данной проблематики, необходимо назвать: музейные коллекции (например, в СССР — коллекции МАЭ и ГМИНВ); иконографические материалы (например, фрески Когурё, произведения художников-жанристов XVIII–XIX вв. в Корее, гравюры школы укиё-э в Японии, народный лубок и художественные вырезки в Китае); письменные памятники истории, культуры, литературы и фольклора периода древности, средневековья и нового времени, например, «Исторические записки» («Шицзы») Сыма Цяня, «Исторические записи трех государств» («Самгук саги») Ким Бусина, «Собрание мириад листьев» («Манъёсю»); свидетельства русских путешественников, данные журналистики, произведения декоративно-прикладного искусства, этнографические фильмы, произведения художественной литературы, архивные материалы, данные эпиграфики и археологии.

В последние десятилетия значительно возрос интерес к изучению календарных праздников в научных кругах стран Восточной и Центральной Азии. Так, в КНДР на страницах журналов «Мунхва юсан» и «Кого минсок» публиковались отдельные статьи по данной проблеме, кроме того, издан ряд сборников и монографий, в которых календарным праздникам, играм и развлечениям, связанным с ними, уделяется значительное внимание. Богатейшие материалы представлены в экспозиции и хранятся в фондах Корейского этнографического музея и Центрального исторического музея в Пхеньяне (Корейский этнографический музей; Центральный исторический музей), а также в провинциальных краеведческих музеях КНДР. В Южной Корее изучение календарных обычаев и обрядов идет параллельно с историко-этнографическим исследованием всех провинций страны.