Этнографические исследования развития культуры

Хотя буддизм возник как своеобразная оппозиция по отношению к существующим порядкам, он в дальнейшем был легко принят господствующим классом и поставлен им на службу. И это было вполне закономерно. Объявляя страдание неизбежным свойством бытия, рассматривая всех людей без исключения как страдальцев, объясняя страдание наличием у людей желаний, буддизм тем самым оправдывал господствовавшее в мире зло и снимал вину за него с представителей класса эксплуататоров. Провозглашая равную для всех возможность избавления от страданий, буддизм давал людям призрачную надежду. Объявляя важнейшим принципом праведной жизни любовь и милосердие ко всем живым существам — животным и людям без каких-либо различий, проповедуя непротивление злу насилием, буддизм тем самым прямо способствовал увековечиванию существующих порядков.

Возникнув исключительно лишь как учение, буддизм в дальнейшем развитии оброс обрядами и практическими верованиями, превратившись тем самым в обычную религию. Претерпело изменение его учение, включив в себя веру во множество богов. Проникла в буддизм идея загробного воздаяния, в частности в нем оформилось представление о рае и аде. В такой форме буддизм получил широкое распространение и стал, в конце концов, первой из тех религий, которые принято называть мировыми.

В буддизме, таким образом, впервые в достаточно широком масштабе реализовалась та возможность, которая формально возникла с появлением в религии единого учения. Пока такого учения не существовало, принадлежность к той или иной конкретной религии могла определяться только принадлежностью к какой-то иной общности, отличной от религиозной. Этой общностью, как правило, была этническая общность. Человек исповедовал религию той этнической общности, членом которой являлся. С возникновением религиозных учений признаком принадлежности к той или иной религии в принципе стало принятие определенного религиозного учения. Тем самым возникла возможность расщепления этнической и религиозной принадлежности, а тем самым и этнической и религиозной общностей.

Определенное несовпадение этнической и религиозной общностей наблюдается, например, после появления конфуцианства. С одной стороны, не все китайцы стали последователями Конфуция, с другой — конфуцианство получило определенное распространение и за пределами Китая — в Корее и Японии. Однако все это не меняет того несомненного факта, что конфуцианство в своей основе было специфически китайской религией, частью духовной культуры китайского этноса, неразрывно связанной со всеми другими элементами его культуры. Этническая специфика конфуцианства нашла свое отчетливое выражение в том, что его распространение за пределы Китая означало одновременно расширение влияния китайской культуры.

Для отрыва религии от этнической основы, для ее дезэтнизации совершенно недостаточным было наличие в ней учения. Необходимо, чтобы это учение было сотериологическим. Из религиозных идей только сотерические, которые являются порождением общего для всех народов, живущих в условиях классового общества, бессилия эксплуатируемых масс перед социальным гнетом, способны освободиться от этнической формы, выступить как общечеловеческие. Именно наличие сотерических идей в ряде культов Древнего Египта позволило им получить распространение за пределами этой страны.

Только наличие в религии сотериологического учения создает реальную возможность для ее дезэтнизации, однако лишь возможность, которая не всегда в полной мере реализуется. Это можно видеть на примере зороастризма. Сотериологический характер его учения открывал возможность для его широкого распространения, но она была реализована лишь частично в силу ярко выраженной этнической специфики маздаизма, которая была обусловлена тем, что, возникнув на основе традиционной древнеиранской религии, он впитал в себя многие ее элементы.

Первой религией, в достаточной степени оторвавшейся от этнической основы, был буддизм. Возникнув как отрицание всех прежних религий, в виде чистого учения, он предлагал путь к спасению всем людям без различия этнической принадлежности. И даже обрастание его в дальнейшем обрядами не привязало его к какой-либо одной этнической общности, хотя определенные этнические варианты его в дальнейшем и возникли. Отсутствие этнической специфики способствовало проникновению буддизма в разные страны, где он нашел значительное число последователей, что и дало основание именовать его мировой религией.

В советской религиоведческой литературе характеристика той или иной религии как мировой чаще всего означает не только и не просто констатацию ее широкого распространения, но и отнесение ее к одному из двух типов религии классового общества. Из всех советских исследователей больше всего внимания обоснованию подразделения всех религий классового общества на два основных типа, которыми являются религии национально-государственные и религии мировые, уделил С.А. Токарев[637].

Это подразделение безусловно имеет под собой основание. Так как все мировые религии без исключения являются сотериологическими, то их противопоставление всем остальным есть по существу приближение к выделению двух действительно существующих основных типов религии классового общества: религий традиционно-ритуальных и религий сотериологических. Но не более как приближение. Только сотериологические религии способны стать мировыми. Но не все они стали мировыми. И несомненно, что превращение одних сотериологических религий в мировые не сделало их качественно отличными от остальных сотериологических религий, не получивших такого распространения, точно так же как это не стерло качественной грани, отделяющей все сотериологические религии без исключения от традиционно-ритуальных.

В основе выделения основных типов религии классового общества должен быть положен не внешний признак, каким является степень их распространенности, а внутренний — структура религии и характер религиозных представлений.

Однако все многообразие религий классового общества не может быть сведено только к двум этим основным типам: традиционно-ритуальным и сотериологическим. Имеются религии, не относящиеся ни к одному из этих типов. Примером может послужить конфуцианство, хотя и близкое по характеру к традиционно-ритуальным религиям, но отличающееся от них наличием разработанного единого учения. Если все традиционно-ритуальные религии являются стихийно возникшими, то конфуцианство было сознательно создано, что роднит его с сотериологическими религиями. Переходной формой между традиционно-ритуальной и сотериологической религиями является древнеегипетская религия на позднем этапе своего развития.

Везде, где классовое общество существует в течение длительного времени, возникает необходимость в сотерических идеях. Без их появления религия, начиная с определенного времени, оказывается неспособной выполнять свою социальную функцию — оправдывать и увековечивать существующий эксплуататорский строй. Опровержением этого положения, казалось бы, является история Китая. Хотя классовое общество просуществовало там почти три тысячи лет, в господствующую в нем конфуцианскую религию сотерические идеи так и не проникли.

Однако в Китае, начиная со II в. н. э., начал распространяться буддизм. И постепенно конфуцианство, возникший одновременно с ним в Китае даосизм и буддизм на самом низшем уровне по существу слились, образовав одну религиозную систему. «Среди необразованного крестьянства, да и огромного числа малограмотных горожан, — пишет, характеризуя сложившуюся в Китае систему религиозного синкретизма, Л.С. Васильев, — она господствовала беспредельно. Средний китаец обычно не видел разницы между тремя религиями… к каждой из них, а то и ко всем сразу обращался он в случае нужды… На верхнем уровне тоже наблюдалось некоторое сближение и взаимовлияние доктрин, однако здесь, среди образованных шэныпи, ученых даосов или буддийских монахов… сохранялась и специфика всех трех учений, их самостоятельность и самобытность»[638].

Сходное положение наблюдалось и в Японии, где традиционная религия — синтоизм сблизилась и во многом слилась с проникшим сюда буддизмом. Этот сплав оказался настолько прочным, что предпринятая после «переворота Мейдзи» (1867–1868 гг.) попытка разделить эти религии ни к чему по существу не привела.

Вторая и наиболее распространенная мировая религия — христианство — зародилась в I в. н. э. Ее возникновение, так же как и появление буддизма, тоже не было преобразованием какой-либо из уже существовавших религий. Она возникла как совершенно новая религия, хотя ее преемственная связь с ранее существовавшими религиями несомненна. Христианство, в частности, никогда бы не смогло возникнуть именно в таком виде, если бы ему не предшествовали тысячелетия развития сотерических идей в религиях Ближнего Востока вообще, в религии Древнего Египта в первую очередь. Его в целом монотеистический характер был подготовлен монотеизмом позднего иудаизма.

В христианстве отрицание всех предшествующих религий выражено в значительно большей степени, чем в буддизме. В отличие от последнего принятие христианства было несовместимо с продолжением почитания иных богов. Это имеет свои причины. Хотя буддизм и выражал недовольство самых широких слоев населения, однако идеологией угнетенных низов он не был. Христианство зародилось в самой гуще эксплуатируемых низов, которые были проникнуты ненавистью к установленным Римом порядкам и страстным желанием их уничтожить и создать новые, справедливые. Поэтому оно первоначально было пронизано революционно-демократическим духом, «…христианство, — писал Ф. Энгельс, — возникло как движение угнетенных: оно выступало сначала как религия рабов и вольноотпущенников, бедняков и бесправных, покоренных или рассеянных Римом народов»[639].

На первом плане в раннем христианстве выступала идея не всеобщего страдания, как в буддизме, а господства социальной несправедливости и соответственно идея восстановления справедливости, причем это восстановление первоначально мыслилось как такое, которое должно произойти в естественном мире. Идея восстановления справедливости в христианстве не противостояла идее спасения от зла, страданий, а была слита с ней.

Горький опыт эксплуатируемых доказывал им, что своими силами, естественным путем отомстить угнетателям, сбросить гнет, создать новые порядки невозможно. Поэтому им оставалось надеяться лишь на сверхъестественный путь к спасению. Толкая к поискам сверхъестественных сил, объективное бессилие трудовых масс самим фактом своего существования доказывало, что над людьми действительно господствуют какие-то неведомые силы. Поэтому неизбежным было появление в такой обстановке веры в сверхъестественное спасение и сверхъестественного спасителя, который восстановит нарушенную в естественном мире справедливость.

Порожденное неразрешимым противоречием между стремлением уничтожить социальный гнет и невозможность это сделать, христианство само было воплощенным противоречием. В нем при самом его возникновении причудливейшим образом сочеталось прогрессивное и консервативное, революционное и реакционное. Представляя собой отрицание порядков рабовладельческого мира, христианство при своем возникновении, с одной стороны, проповедовало ненависть и презрение к угнетателям, с другой — провозглашало выстраданные массами идеалы истинно человеческих отношений, основанных на справедливости, равенстве, братстве, дружбе, любви, милосердии, бескорыстной взаимной помощи. В этом его несомненное прогрессивное значение. Однако главным в христианстве была проповедь ожидания и достижения сверхъестественного спасения.