Помощница темного фейри

Больше не оглядываясь, я вышла из кабинета, чувствуя почему-то стыд за свое испорченное тело. Но ведь мне не должно быть стыдно! Что угодно, только не это. Я никогда не мерила существ по внешнему виду, всегда желала рассмотреть их внутренний мир, их истинную суть и теперь оказалась не готова к тому, что будущий правитель Неблагого Дома оказался недалеким, зацикленным на красоте чистокровным фейри.

За несколько минут добралась до комнаты, старалась всю дорогу держать безразличную маску на лице, чтобы никто, встретившийся мне на пути, ничего не заподозрил. Хотя на душе было мерзко.

Но стоило только двери моих личных покоев закрыться, как я дала волю чувствам, потеряла контроль над собой. В следующее мгновение я смахнула с комода зеркальный поднос, подсвечник и вазу. Все разбилось на мелкие кусочки. Кресло полетело в сторону, содержимое небольшой каминной полки тоже постигла незавидная участь. Я вымещала гнев на ни в чем не повинной мебели. Не заметила, как мои когти заострились, увидела только, когда уже оставляла длинные росчерки глубоких линий повсюду. Думать мозг отказывался, я захлебывалась в ненависти к принцу и к тому, кто со мной сотворил подобное. К тому, для кого я стала полотном, где безумный садист реализовывал свои желания.

Не знаю, сколько я так крушила все вокруг, но вскоре я поняла, что чрезмерно неутоленное возбуждение смешалось с яростью в невероятный коктейль и просто разрывало меня. Мне срочно требовалось сбросить весь накопленный негатив. Накинула на себя плащ из легкой искрящейся ткани с глубоким капюшоном и, как была, отправилась в единственно известную мне таверну, где помимо обычных существ постоянно обитали и наемники.

Я снова хотела ощутить себя женщиной…

На этот раз я покидала дворец фейри через парадные двери.

***

Дарканат

Я сбросил все со стола, стоило только девчонке покинуть мой кабинет. Не знаю, что нашло на меня и что больше поразило. То, что действительно потерял голову от этой наглой выскочки и собирался переспать с ней, или то, что увидел ее изуродованную спину. Мысль, что какой-то ублюдок мог так с ней поступить, ослепила меня, а понимание этого ошеломило. Я вышел из себя. Всегда запрещал себе испытывать какие-либо чувства, и то, что я ощутил помимо похоти, заставило меня снова вспомнить о том, что чувства до добра не доводят. Яркий пример тому мои родители.

Я поднял руку и сжал кулак. Захрустели суставы. Я отдернул руку и оперся на стол, успокаиваясь.

Мне срочно требовалось отвлечься. Я сразу же решил навестить свою матушку. Ведь из-за дел короны не видел ее уже несколько дней.

Вышел из кабинета и запечатал тот магией. Направился в крыло, где уже несколько десятилетий жила королева Неблагого Дома, Фрея Великолепная, как называли ее раньше. Сейчас же… сейчас же мать была сама на себя не похожа, а разногласия с ее супругом, моим отцом, казалось, достигли катастрофических высот.

Я за несколько минут преодолел широкую анфиладу коридоров и галерею с портретами членов моей семьи, хотя на семью в нормальном понимании мы мало походили. Скорее на существ, просто живущих в одном дворце.

Я достиг белых, украшенных позолотой, дверей и постучал. Как обычно, ответом мне была тишина. Я еще постоял какое-то время, прислонившись лбом к полированному полотну, и выдохнул.

Открыл дверь. Матушка, словно живая восковая кукла, сидела в своем белоснежном парчовом кресле с резными ножками и смотрела на огонь. Ее взгляд застыл, и только мерно вздымающаяся грудь точно давала понять, что эта женщина живая.

Сердце против воли сжалось. Горечь разлилась на языке, мне было больно видеть ее такой. Но и помочь ей против ее же воли я тоже не мог. Ее безусловная любовь к отцу убивала ее. Медленно и неотвратимо.

Я присел на пол около ее ног, она была такой хрупкой, как замерзшая прекрасная роза. Взял ее руки в свои, скрыл их в ладонях. Тонкая, словно лоза инрэмского винограда, она была далека от меня. Я вглядывался в родные черты и не узнавал ее. Тонкие морщинки залегли на ее лице, а ведь ей едва ли стукнуло триста лет. Чуть больше половины жизни прошло, а она уже потеряла ее смысл. И даже дети не могли залечить рану, нанесенную ее супругом. Вот что делает любовь с фейри.

Я поцеловал ледяные руки матери и задержался губами на них. Кожа по-прежнему была шелковой и пахла розовым маслом. Ее любимым. Я заглянул в ее отчужденное лицо и вздохнул. Некогда самая прекрасная женщина Неблагого Дома стала жалкой копией себя. Копна белоснежных волос, уложенная волной, потеряла свой блеск и такой редкий для наших женщин перламутровый отлив. Теперь ее волосы напоминали серебряную паутину архона. Я аккуратно положил ее руки и отвернулся. Прислонился к ее коленям спиной и подогнул одну ногу. Сейчас я хотел быть ближе к ней, а значит, тоже буду смотреть в огонь, как и она, словно это наше общее желание побыть в тишине. Самообман порой так сладок.

Почувствовал, как рука матери легла мне на плечо, я не стал поворачиваться, было больно не видеть блеска ее глаз. Я просто склонился щекой к бледной коже и прижался к ней.

Вскоре в комнату вошла личная служанка королевы, чтобы помочь ей отойти ко сну, и мне пришлось уйти. Я поцеловал мать в щеку, и она ответила мне неестественной улыбкой.

Я вышел, закрыл дверь и сразу же ударил кулаком по стене. Как же я ненавидел своего отца за то, что он сделал с матерью.

Сам не заметил, как оказался в противоположном конце коридора, где его величество опочивало. Открыл без стука дверь. И как знал, что этот безжалостный тиран будет не один.

— Пошли вон! — жестко проговорил я. Но две девицы, лежавшие по обе стороны от короля, даже не шелохнулись.

Больше всего я не терпел неповиновение, и будь они хоть трижды любовницами отца, они уже подписали себе приговор.

— Я сказал, пошли вон!

— Ты много себе позволяешь, сын, — лениво ответил король, хлопнул по ягодицам этим тварям и кивнул им на выход. Но подлые гадины не спешили нас покинуть. А отец, не таясь, любовался, как они играючи облачались в дорогие шелка. А ведь моя мать уже давно не носила шелк, предпочитая простые наряды. Или это отец предпочитал их на ней видеть?

Дверь закрылась. Отец, материализовав на себе штаны, царственно опустился в массивное кресло, не предлагая мне сесть.

— Достаточно, отец. Как давно ты был у матери? А впрочем, к чему этот вопрос. Я и так знаю, что невероятно давно. Ты трахаешься с этими шлюхами, растрачивая свою силу, при этом мать стала похожа на безжизненную тень. Что ты творишь? — скрыть ненависть и раздражение в голосе было трудно.

— Это наше с ней дело. Не тебе говорить мне как себя вести. Поживешь с мое и поймешь, что даже короли устают от одной и той же женщины, — спокойно ответил отец, а меня его ответ взбесил еще больше. Сам не заметил, как мои глаза заволокло тьмой. Казалось, я просто разорву его.

— Успокойся. Или, может, хочешь бросить мне вызов? — насмешливо произнес он. — Твоя матушка не простит тебя за это.

— Какой же ты мерзкий ублюдок. Как она вообще могла полюбить тебя? Ты же растоптал ее чувства, кувыркаешься со всеми подряд, пока она медленно умирает от истощения.

— Никто не просил ее влюбляться в меня. Это ее проблемы. Это был деловой брак. На кону была только выгода. И я ее получил, правда, рудники, отданные за нее, уже иссякли, — скривился тот.

— Это не значит, что ты должен так с ней поступать. Она не вещь, она королева фейри, — мой голос дрожал от гнева, я с трудом сдерживал боевую трансформацию.

— Для всех она, быть может, и королева, но не для меня. А теперь проваливай, сын. Твоя незапланированная аудиенция закончилась, — отец отсалютовал мне бокалом, который поднял со стола.

— Однажды ты пожалеешь, — процедил я и вышел.

Громкий раскатистый смех зазвенел в его покоях. Я жгуче, до судорог ненавидел своего отца, а еще злился на мать за то, что она его любила всем сердцем, отказываясь питаться от других фейри. Хранила ненужную верность этому лицемеру.

Я распахнул ближайшее окно, понимая, что перестаю контролировать свою тьму. Требовалось срочно убраться подальше, иначе дворец окрасится кровью. Я перемахнул через низкий подоконник, спрыгнул вниз и тут же расправил огромные черные крылья. Я дал волю второй сущности, чтобы она вышла на охоту и успокоилась.

Мне было все равно, кого я покараю в эту ночь… Только не ожидал, что моей «жертвой» станет собственная помощница.