Леди не летают. Бонус. Свадьба дракона

Мне очень хотелось узнать, неужели студентку не смутила разница в комплекции Ригаллиона и Рагона. Я, конечно, предполагал, что Альбиона старалась действовать быстро, и ей было не до разглядывания сомнительных достоинств лордов, но полной уверенности у меня не было. Все же я мужественно держал язык за зубами, не желая нарваться на выволочку от не выспавшегося ректора.

А вот Магарыч был не столь осторожен и не успел скрыть улыбку.

— А ты!.. — взвился Рикошет.

— Я молчу! — завхоз торопливо поднял руки. — Все, я ушел. Отведу леди Альбиону в лекарскую. Ей нужно принять успокоительное.

На мой взгляд, Альбионе явно требовалась помощь специалиста — поведение студентки явно выходило за рамки нормального.

— Я сам ее отведу, — отмахнулся Рикошет. — Иди спать. И вы, лорды, тоже. У нас свадьба через пять часов. Мы решили перенести церемонию на десять утра, чтобы побыстрее покончить с этим бардаком.

Он схватил Альбиону под руку и вывел из комнаты. Магарыч недовольно посмотрел ему вслед, потом осторожно взглянул на Аринских — видимо, опасался, что они обратят внимание на обмолвку насчет свадьбы и раскроют маленький заговор раньше времени.

Я решил прийти ему на помощь:

— Мне кажется, твоим родственникам не помешает курс хороших манер. Ни один высокородный дракон не станет так вести себя с леди.

Аринские, разумеется, воображали себя ужасно благородными. Слушать подобные претензии им было непривычно. Молчаливый Карниэль изменился в лице, а Рагон вспыхнул и завопил:

— Леди! Да если эта развратная ненормальная девка «леди», то я…

Как они орали! Я даже пожалел, что рядом нет леди Клариссы с блокнотом. Магарыч, разумеется, тоже не молчал:

— Вы прилетели без приглашения и еще смеете придираться к моим друзьям!..

Дальше шла не предназначенная для печати характеристика Рагона, Карниэля, их манер и привычек.

— Смотрите, не подеритесь, — ехидно посоветовал я, закрывая за ними дверь. — Некоторым тут еще жениться…

***

Магарыч нашел меня в лекарской. Мы с Осей и леди Клариссой как раз обсуждали состояние Альбионы с приглашенным лекарем. Планировалось, что он будет дежурить во время свадебной церемонии, но оказалось, что его услуги понадобились раньше.

Дамы с легкой завистью смотрели на спящую под действием лекарств Альбиону. Леди Клариссу я разбудил из вредности — в самом деле, почему она должна дрыхнуть, когда мы не спим с пяти утра — а Ося плохо спала из-за волнения. Выяснилось, что перед сном к ней сначала зашла Агата с душещипательной историей о том, что нельзя поддаваться шантажу, а потом завалились Аринские с предложением отказать Магарычу, иначе они опозорят ее прямо у брачного алтаря.

«Опозорят» не в том смысле, в котором подумала наученная опытом общения с культистами леди Кларисса, а в смысле «расскажут присутствующим, что Ося изменила Магарычу с Рикошетом».

Ося сделала вид, что согласилась, выторговала у Аринских парочку золотых безделушек «на обзаведение хозяйством после разрыва», а потом пошла к Рикошету и полночи рыдала у него на плече из-за нервного напряжения.

Так что Осинда тоже была злой и не выспавшейся. Но бедной Альбионе сочувствовала вполне искренне.

— Очевидно, что психика юной леди расшаталась из-за приема запрещенных зелий, — качал головой лекарь. — Конечно, клиническая картина смазана, но…

— Как я могла проморгать!.. — сокрушалась Кларисса. — Аррадион, скотина, Багрового демона ему в задницу…

При виде Магарыча дознавательница перестала сетовать на свою профессиональную непригодность и озвучила рабочую версию: лорды Аррадион и Агри испытывали зелья на влюбленной в «рокового блондина» девице. Когда подельников арестовали, у Альбионы начался синдром отмены, который причудливо наложился на влюбленность в Ригаллиона и прием новых зелий «для храбрости». Результат выглядел довольно печально — причем не только для Альбионы, но и для Рагона (хотя его нам было не жалко). Теперь несчастной леди предстояло длительное лечение.

— Что, кстати, Рагон? — полюбопытствовал я.

— Прекрасно, — чуть улыбнулся Магарыч. — Из хорошего: он охрип и не может кричать. Из очень хорошего: он все еще уверен, что я собираюсь жениться на Осе. Кстати, Осенька, ты следишь за временем? Церемония начнется через час.

Повариха ахнула и побежала переодеваться. Кларисса задумчиво посмотрела на свой мундир, и мне пришлось напомнить ей, что она тоже леди и на свадьбу подруги должна надеть платье.

— Не знаю, у меня плохое предчувствие, — сказала она и вышла вслед за Осиндой.

Магарыч проводил дознавательницу взглядом и вполголоса сказал, что я зря придираюсь, и ей очень идет мундир.

— Ну не на свадьбе же! — возмутился я.

— На свадьбе будут Рагон и Карниэль, что может быть хуже? — возразил Магарыч и сам пошел переодеваться.

Кларисса в итоге нарядилась в платье, но вся обвешалась амулетами, словно собиралась на задержание опасного преступника. Магарыч надел заговоренный камзол — не то из солидарности, не то потому, что тоже был готов ко всему.

Вот только проблема была в том, что камзол был глухо черным, без единого украшения, и завхоз выглядел в нем так, будто заранее знал, что Ося ему откажет.

Зато Рикошет был в белом, его волосы золотились на солнце, и улыбка сияла сильнее, чем драгоценные камни на свадебном ожерелье Осинды.

Не догадаться, кто тут жених, мог только тупой.

— Так это что, получается… — пробормотал Рагон, глядя, как Рикошет берет Осю под руку и подводит ее к алтарю под радостные взвизги детей. — Она и не собиралась на нем жениться?..

На их с Карниэлем лицах медленно проступало понимание.

Магарыч, стоящий по правую руку от Рикошета, услышал и насмешливо улыбнулся:

— Теперь, дорогие гости, вы можете гордо улететь. Я больше вас не держу.

— Ты, похоже, считаешь, что это смешно… — пробормотал Рагон.

— Еще как, — заверил его Магарыч и демонстративно отвернулся. Он выглядел едва ли не более счастливым, чем Рикошет.

Аринские переглянулись. Какое-то время я ждал, что лорды начнут орать, как утром. Но они почему-то предпочли обтекать молча. Видно, решили, что точно превратятся в посмешище — сейчас они одного Магарыча порадовали, а так будут веселить всю Академию.

Ну, или прикидывали, получится ли вернуть подаренное Осе золото.

— Согласен ли лорд Рииш-и-Кошетт…

***

Церемония заняла полчаса, и все это время Рагон и Карниэль злобно молчали.

Магарыч на них больше не смотрел, он не сводил глаз с Рикошета и его жены, а вот мне наблюдать за недовольными родственниками было гораздо интереснее, чем за объятиями-поцелуями-первым танцем новобрачных.

Хотя нет, на танец я все-таки отвлекся, чтобы посмотреть, есть ли толк от моих уроков, или я зря целый месяц третировал молодоженов. В какой-то момент даже залюбовался, в основном Осей — она двигалась с грацией профессиональной убийцы. Подумалось, стоит расспросить, а что у нее числилось в списке кроме отравлений…

После танца новобрачные направились за столы, накрытые на лужайке перед замком, за ними хлынула неорганизованная толпа гостей и студентов. Я осмотрелся: Рагон с Карниэлем потащились с нами — они явно не собирались выполнять пожелание Магарыча и «гордо улетать» — а сам завхоз держался подальше от драгоценной родни и поближе к ректору с супругой и дочками. Где-то там была и леди Кларисса, я мельком увидел ее темные кудряшки. Леди Дана и леди Маргарет рассаживали студентов гостей и студентов, упорядочивая толпу, лорд Ригаллион о чем-то спорил с леди Агатой.

Я обошел небольшую группку студентов и придвинулся поближе: послушать. Я даже не стал притворяться, что меня не интересует скандал, потому, что вся Академия знала, что я обожаю совать свою нос в чужие дела.

— …как ты могла! Я думал, ты хранила мне верность! Собирался жениться!

— Но…

Еще чего не хватало! Кажется, бестолковая Агата выбрала самый неподходящий момент, чтобы признаться Ригаллиону в измене. Что послужило толчком? Может, он попытался пригласить ее на танец? Поцеловать?

Так или иначе, сейчас леди Агата оправдывалась перед лордом, пытаясь объяснить, что ее шантажировали. Ригаллион, конечно, не верил. Видимо, он был более высокого мнения об ее умственных способностях. Как, собственно, и я.

Только сейчас это было совершенно неуместно!

— Какие глупые оправдания! В них может поверить только полный идиот! — разорялся Ригаллион, не понимая, что позорит не только себя, но и леди. — Говори, с кем ты была! Кто этот трус?

Агата залилась краской. По всем законам жанра она должна была бросить в мою сторону испуганный взгляд, выдав тем самым нашу непродолжительную связь на сеновале. Но нет, она не отводила глаз от «рокового брюнета».

— Это! Тебя! Не! Касается! — отчеканила Агата, с вызовом глядя на возлюбленного.

Тот, конечно, считал по-другому.

— Ты просто шлюха! — заявил Ригаллион. — Признайся, тебе просто захотелось попробовать новый…

Агата застыла, ее глаза начали наполняться слезами. Окружившие их любопытствующие студенты дружно сделали вид, что это их не касается, и они вообще уходят. Не важно, куда.

А вдруг я понял, что получу по морде. Вот прямо сейчас. Открою рот и сразу получу.

Конечно, можно и промолчать.

Но зачем? Я же не зря преподавал манеры.

— Мне показалось, ты просто не устраивал ее как мужчина, — сказал я с самой гадкой улыбочкой в моем арсенале.

Ригаллион обернулся, изумленно расширил глаза:

— Так это ты, Грайси?..

— Что «Грайси»? Ты ведь поэтому предпочитаешь девственниц, правда? Легко казаться хорошим любовником, когда леди не с кем сравнить, не так ли?

Лицо «рокового брюнета» потемнело. Он шагнул ко мне, пытаясь схватить за грудки, но я легко — слишком легко! — увернулся. Леди Агата у него за спиной завизжала.

У меня больше не было возможности отступить. Я перехватил кулак Ригаллиона больной рукой и сам ударил здоровой. «Роковой брюнет» отшатнулся, прижал руку к подбитому глазу, зашипел от боли и рванулся вперед — уже не в человеческом, а в драконьем виде.

В следующий миг на моем плече сомкнулись острые зубы.

***

Лорд-дракон Рагон Аринский

Конечно, Рагон и Карниэль не могли улететь. Явно не после того, как Магариэн два дня водил их за нос, как полных идиотов!

Как, как они могли поверить, что он собирался жениться на поварихе?! Было же видно, что она влюблена в Рикошета! У которого, разумеется, нет ни вкуса, ни манер, ни мозгов!

У Магариэна тоже не было ни первого, ни второго, ни третьего, зато он обладал отвратительным чувством юмора и за эти дни явно развлекся от души!

Судя по гадкой улыбочке у брачного алтаря — за которым стояли Рикошет и Осинда! — Магариэн явно рассчитывал, что Аринские начнут высказывать ему справедливые претензии и превратятся в посмешище!

— Не дождется, урод, — прошептал Рагон Карниэлю. — Дождемся конца свадебного пира и тогда выскажем ему все, что думаем. Не при всех.

Карниэль согласно кивнул. Они направились за столы вместе со студентами и другими гостями, уселись на противоположном от Магариэна конце и принялись подкрепляться едой и вином.