Все хорошо, я рядом

* * *

Айре сквозь сон почувствовал рядом чье-то тело. Он лежал, вжимаясь лицом в теплое, живое и дышащее. Айре дернулся в сторону, попытался незаметно скатиться с кровати, пока хозяин не проснулся и не обнаружил уснувшего рядом раба. Из-за подушки высунулась взъерошенная светловолосая голова. Ийя хмуро посмотрела на него, зевнула в кулак. Утренний свет очертил заострившиеся скулы, темные круги под ввалившимися глазами. Впервые Айре заметил, как она устала. Ийя сидела, моргая, как сова, хмурая и несчастная, халат, заляпанный мазью, прилип к груди, обрисовав соски.

Сон. Опять этот проклятый сон. Он ночью кричал — и Ийя сидела с ним, а потом уснула. Айре увидел запекшуюся под носом бурую корку. Уж кто-кто, а он прекрасно знал, почему так бывает. Если у тебя нос в крови, значит, кто-то ударил тебя в лицо. Например, спятивший раб. Айре сжался, ожидая неминуемой и справедливой кары. Ударь его сейчас хозяйка, Айре первый бы сказал, что это правильно. Черт, он сам треснул бы себя по разбитому носу, если бы Ийя захотела. Но ничего не проиошло. Ийя лишь зарылась в одеяло, свернувшись в клубок, и растерянный Айре переполз к краю дивана, встал, поджимая пальцы на холодном полу. Было больно, но терпимо. Сделал шаг, не отпуская спинку дивана, потом еще один. Голова кружилась, грудь болела, по тазу будто проехала повозка. Но это ничего. Это — просто мелочь. Больно и невозможно — вещи разные, это Айре знал давно. И хотя бы от необходимости таскать его в сортир был намерен Ийю избавить.

Когда он вернулся в комнату, Ийя уже ушла. Айре лег на смятую простыню и попытался вспомнить хоть что-нибудь. Нет. Ничего. Черт, последний раз с ним сидели после ночного кошмара, когда ему было лет десять. Все остальное время он справлялся сам. Часы, проведенные в созерцании темного потолка над кроватью, пустые, бесконечные часы. И страх уснуть. Страх, что кошмар вернется. А вот теперь, впервые за много лет, проснуться с кем-то, кто берег твой сон — и ничего не помнить… Айре закрыл глаза. Теплое тело под щекой, рука на спине. Он лежит на боку, закинув на Ийю ногу, вплотную, дышит ей в живот, и халат у нее влажный.

Ийя вышла из спальни, застегивая блузку. Кофе, таблетки, завтрак. Айре глотал фруктовое пюре, с завистью глядя, как Ийя ест бутерброд. Вздохнув, она отломила половину и протянула ему.

— Но пюре — доешь. А вечером я принесу овощи. Слушай, если сможешь — разбери справки по датам происшествий. Чтобы мы вечером их протопографировали — и все. Справишься?

Айре взял пачку листов, положил на пол рядом с диваном. Ийя ушла, бросив Айре на диван мазь и прикрыв бесшумно дверь.

Айре поднял листки и начал внимательно читать, несколько раз пробегая по тексту глазами. Он знал, что не слишком умен, но обычно внешность компенсировала этот недостаток с лихвой. Еще в школе он просто улыбался учительнице — и получал отметку на балл выше заслуженной. Нет, дураком Айре не был. Просто решал задачки чуть медленнее, чем все, думал чуть дольше. Он был тем, кому надо было объяснить еще раз. Его обычно не вызывали к доске — жалели. Оказавшись в прицеле глаз класса, Айре замолкал, лихорадочно пытаясь вспомнить заданное — и забывал даже то, что знал еще десять минут назад. Он садился за парту, красный от стыда, и к концу урока нужные ответы всплывали в его памяти, но толку от них уже не было никакого. Потом, после аукциона, это оказалось абсолютно не важным. Мозги ему теперь не требовались совершенно. И сейчас, раскладывая бумаги, Айре нервничал. Он знал, что не годится для такой работы, и не справиться с первым же поручением Ийи было страшно. Но вместе с тем он испытывал какой-то детский восторг, ощущая себя почти детективом и ассистентом офицера штаба.

Айре разложил все по порядку, проверил. Потом проверил еще раз. Взял верхний лист и начал читать полностью. Округ Ар-Герад, район расселения эмигрантов из Мерны. Страна, в прошлом вечный противник Империи, сейчас уже давно погрязла в религиозных дрязгах. Айре помнил, что там официальная власть принадлежит церкви, и что церковь эта не очень-то и свята. Во всяком случае, то, что он слышал об особенностях культа Мерны, не вызвало у него симпатии. Страна нищала, эмигрантов становилось все больше. Они селились поближе друг к другу, на нищих улочках Северного округа. Постепенно местные жители подыскали себе жилье в районах поспокойнее, а Северный округ стал маленькой копией Мерны. Густо застроенные, упирающиеся друг в друга дома с низкими каменными заборами, смуглые лица, гортанный говор. Храмы Безликого, отблескивающие на солнце синей эмалью сводчатых крыш. Мернцев не любили. Шумные, странно одетые, они никак не могли вписаться в привычный уклад жизни Империи. И вот сейчас их кто-то убивал. Трупы находили на улицах Ар-Герада с ножевыми ранами и обезображенными лицами. В рапортах было много терминов, который Айре не понял, но смысл он вполне уловил. Мернцев, молодых мужчин, убивали ножом. Ран было много и всегда было изрезано до полной неузнаваемости лицо.

Ийя вернулась после обеда, держа в руках свертки с едой из кафе и пакет с двумя бутылками пива. Она вытряхнула провизию на тарелки, поддела кинжалом пивные крышки.

— Ну, за меня, — она торжествующе шлепнула на стол пачку кредиток.

Айре поднял руку с бутылкой, салютуя, подцепил кусок хлеба с колбасой. Зоркая Ийя тут же сунула ему порцию салата и погрозила куриной ножкой.

— А почему ты не спрашиваешь, какая это работа?

— Какая это работа? — послушно повторил Айре.

— Планируют прокладывать железнодорожную ветвь до порта на севере. Будут делать туннель в Воробьиной Горе, и магикам срочно нужен специалист, который может рассчитать коэффициенты и амплитуды для формул заклинаний. Платят две тысячи сейчас и пять после.

— Ого, — Айре присвистнул и лизнул рубцующиеся швы. Что надо делать, он не понял, но звучало чертовски серьезно. А уж сумма и вовсе исключала шутки.

— Вы будете работать на железной дороге?

— Почему? Я буду считать, а это удобнее делать здесь, тем более что завтра мне уже надо на работу.

— Жаль. — Айре разочарованно вздохнул.

— Чего жаль? Что мне не придется после работы бежать на вокзал?

— Нет. Но там же поезда… — лицо у Айре стало мечтательным, как у ребенка, говорящего об именинном торте.

— Ты любишь поезда?

— Не знаю. Я никогда не ездил. Но, наверное, это здорово…

Ийя задумалась.

— Давай так. Когда начнешь ходить, съездим на выходных к Южному причалу. Это всего пара часов. Погуляем, посмотрим — а потом обратно.

— На поезде? — вытаращил глаза Айре.

— Ну не на собачьей же упряжке. Ты доедай быстрее, нам еще с картой возиться.

С работой они разобрались относительно быстро. Айре диктовал, Ийя отмечала. Закончив, она села, уперев подбородок в колени, и мрачно посмотрела на результат.

— Что-то случилось? Я неправильно что-то сделал?

Ийя покачала головой и забарабанила пальцами по полу.

— Нет. Смотри. Вчера у нас получилось два круга. Я подумала, что убийце сначала было проще убивать в одном месте, а потом — в другом. Например, он переехал, или сменил место работы. И сейчас я хотела узнать, когда это произошло.

— И что?

— Да ничего. Не получается. Убийства хаотичны. Сначала там, потом здесь, потом опять там. Никакой системы. Но если системы нет — то почему они держатся в этих проклятых границах?

— А другая стопка? Та, которую Вы отложили?

— Там не те убийства. Либо не нож, либо не мужчины, либо не мернцы. Не попадают в серию.

Айре посмотрел на нее восхищено. Вот так запросто придумать объяснение тому, над чем он ломал голову весь день. И действительно, теперь все казалось очевидным. И как он мог сам до этого не додуматься?

— Поговорю завтра с генералом. Пусть поручит жандармам собрать материалы о Едином Фронте. Может, это их группировки в этих районах инициативу проявляют?

Ийя встала, потянулась и зевнула.

— Ты как хочешь, а я — мыться и спать. Мне завтра с утра уже на работу. Справишься сам?

— Справлюсь. Я сегодня уже ходил, и когда вас не было — тоже.

— Ты не перестарайся. Очень больно?

Айре пожал плечами.

— Могу терпеть. Ничего, это уже не страшно. Я справлюсь. Правда.

Ийя подошла, поглядела на него внимательно.

— Айре, может, сегодня со мной поспишь? Хочешь?

Айре сглотнул.

— С вами, госпожа?

— Да нет. Ты не понял. Из-за кошмаров. Или, если хочешь, я здесь посижу, пока ты не уснешь.

— Нет, благодарю. Я усну. Мне редко снятся кошмары, только когда болею.

— Уверен?

— Да. Выспитесь сегодня хорошо.

Ийя ушла, а Айре лег, закинув руки за голову. Он не знал, что чувствовал, облегчение или разочарование. В первый момент, когда Ийя позвала его в свою постель, Айре испугался. Испугался, что у него не встанет, что он не сможет сделать то, для чего покупают таких рабов. И пряталась глубоко какая-то глупая обида — словно Ийя обещала ему что-то, а потом не сдержала слово. Хотя чего стоит обещание рабу? А потом, когда он понял — то окончательно убедился, что в постели он ей не нужен. Слишком искренним было изумление, слишком легко она предлагала побыть рядом. Никто не будет лежать в постели с привлекательным мужчиной просто так, если можно просто протянуть руку — и все. Так можно лежать только с тем, кто не вызывает желания. Айре думал, что почувствует облегчение, но на самом деле это пугало. И почему-то тоже обижало — что было совсем уж нелепо.

Потом, засыпая уже, Айре представлял, что Ийя рядом. Просто лежит, посапывая — мягкая, теплая. Что ее можно обнять, прижаться, повторяя линии тонкого тела, зарыться носом в волосы. Наслаждаться чувством, что с ним лежат рядом просто так. Просто потому что заботятся о нем. Но Ийе надо было на работу. И Айре помнил серые тени под усталыми зелеными глазами, морщинку между бровей. Он все сделал правильно. Ничего. У него было достаточно ночей, когда он мечтал остаться один. Глупо теперь хотеть чего-то другого.