Я у мамы зельевар. Держись, столица!

* * *

— Рада, сядь и успокойся, — сказала бабушка, попыхивая трубкой и глядя на разложенные на столе карты.

Она всегда доставала их, когда нужно было глянуть на будущее.

Муррис сидел, прижав уши и глядя в пол. Он не смог уберечь хозяйку от беды. Его ведьму забрали, и теперь неизвестно, как её достать назад.

Рада села возле него, взяла на колени и начала гладить. Муррис прикрыл глаза.

— Ты ауру зафиксировала?

— Да, бабушка.

— Следилки поставила?

— Закинула, — проворчала Рада. — Но вот не уверена, что вилксы не увидят их. Всё же это не абы кто.

Бабушка собрала карты и начала их тасовать.

— Пока что ничего не могу разобрать, но сегодня и вечер — гаже некуда. Рано начала я гадание, ох рано.

Рада только скрипнула зубами. Это да. Надо было подождать ночи. Но они обе не понимали, что произошло.

Когда Ядвигу забрали, первым делом она почувствовала полное опустошение. А потом, потом накатила такая слабость, что пришлось опуститься на первую попавшуюся поверхность.

Внешне обычно Рада держалась отлично, да и слабины себе не давала, но сейчас что-то надломилось внутри. Потому что если вот так просто смогли забрать невиновного человека, то. о чем говорить в этом государстве?

На спасибо бабушке Василине, та всегда знала, что делать. По крайней мере, она не дала долго страдать.

— Управление. Беги туда. На время забудь об отношениях с Кристапом. Пусть поможет. И друг его тоже, он же неравнодушен к Ядвиге.

Рада чуть не схватила свою метлу, но потом опомнилась. Среди бела дня ведьме лучше не использовать такой транспорт. В столице это считается слишком… деревенским.

Конечно, она бы глубоко наплевала на мнение окружающих, но ей не нужно было привлекать лишнее внимание. Кто знает, что на уме у того, кто навел на Ядвигу вилксов?

Отобрать лавку? Да это же смешно просто! Дело настолько маленькое, что больше проблем будет его переоформлять на себя, чем сделать самому с нуля.

Только вот в управлении ни Кристапа, ни Илмара не оказалось. Оба парня уже занимались делом умершей Дзидры Межгинес. Это одновременно и дало выдохнуть с облегчением, и в то же время напрячься. Потому что с ними нужно было поговорить.

Поэтому, отправив листик Кристапу, Рада вернулась домой. Там бабушка заварила им успокоительного отвара, который прочищал мозги и помогал думать.

Через некоторое время бабушка вдруг сказала:

— Пошли листик своему некроманту.

Рада озадаченно на неё уставилась. Муррис приподнял ухо, понимая, что будет что-то интересное.

— Что ты имеешь в виду? Какому это моему?

— Радка, не придуривайся. Может, я рановато так его назвала, зато ты сразу поняла, о ком речь. Он должен что-то знать.

Рада поколебалась несколько секунд. Но потом взяла себя в руки. О чем может вообще идти речь, когда нужно спасать Ядвигу? Она же его сестра!

Поэтому только кивнула и отправила весточку Айварасу.

— Как думаешь, кто из них лучше? — отстраненно спросила она, усаживаясь рядом с бабушкой.

Та поправила массивные красные бусы. Всегда носила их множество на груди, как было принято на родине. Пани Василина считала, что это лучшее украшение для женщины. Ну, если только не считать сережек, браслетов, колец…. И всего остального.

— У обоих есть свои недостатки. Хотя достоинства, бесспорно, тоже есть. Выбирать надо мужчину умом, но и про сердце не забывать. Иначе это уже получается не брак, а деловое партнерство.

— А разве брак — это не деловое партнерство? — улыбнулась Рада. — Ты же всегда меня именно этому и учила.

— Учила, чтобы не убежала вслед за каким хлыщем, у которого только лицо красивое, — заметила бабушка. — Но надо помнить, что не всегда может проснуться нежность к сумме на счету в Зеленом банке.

— Смотря какая сумма, — рассмеялась Рада. — Не надо так на меня смотреть, это не мои слова. Это сказала наша дальняя родственница из Шива… Шува…

— Шавасаки, — проворчала бабушка. — Тётушка Марджари Шитара.

— Она самая, — кивнула Рада.

Тётушку она никогда не видала, однако с удовольствием бы познакомилась, побывав в невероятном городе, который находится на границе двух стран.

— О, идет! — вдруг встрепенулся Муррис и, спрыгнув со стула, побежал к двери. — Открывайте!

Рада не успела спросить, кто именно там идет, как раздался аккуратный стук в двери.

Открыв, она только удивленно округлила глаза.

— Так быстро?

— Здравствуй, Рада. Здравствуйте, пани Василина. — Айварас был собран и сосредоточен. Сейчас в нем не было ничего от того соблазнительного некроманта, на шарм которого так ведутся прекрасные панночки. — Так, что натворила моя сестра?

— При всем желании она не смогла бы ничего натворить, — заметила Рада, закрывая за ним дверь. — Мы подали заявление с тобой, после чего занимались исключительно торговым делами.

— Она из меня хотела сделать мыло, — наябедничал Муррис.

Айварас бросил на него такой взгляд, что тот вмиг заткнулся.

— Присаживайтесь, молодой человек, — произнесла бабушка, снова раскладывая карты. — И заодно расскажите нам: как можно при помощи некромантской гильдии повлиять на королевскую службу «Каралис вилкс»?

— Убивать нельзя, — мрачно сообщил Айварас.

Рада отметила по его выражению лица, что это бы он как раз был очень не против сделать.

— Убивать не будем, — сказала бабушка. — Это пока рано. Поэтому зайдем с другой стороны. Есть ли возможность выйти на них и поговорить по поводу Ядвиги, которую незаконно обвинили в убийстве Дзидры Межгинес?

Айварас сложил руки на груди и откинулся на спинку стула. Рада с интересом наблюдала за ним. В голове, да простит Ядвига, крутились мысли, совершенно не подходящие моменту.

Правда, возможно, мозг всего-навсего пытался отодвинуть стресс и немного абстрагироваться.

«Красивый, обеспеченный, окруженный со всех сторон дамским вниманием, — подумала она. — Интересно, почему до сих пор не выбрал себе подругу жизни? Не хочет? Попадаются все не те? Или считает, что некромант — это для семьи?».

Мысли были самыми разными. Ядвига вспомнила знакомых некромантов, которые считали, что их работа слишком опасна, забирает много времени, поэтому на семью его банально не останется.

Правда, бывало и наоборот. Один из работников ельнясского управления не просто обзавелся семьей и собственными детьми, но ещё и усыновил двоих близнецов. Его очаровательная жена никто не жаловалась на работу мужа, да и дивным способом они всегда находили общий язык.

— Есть кое-какой вариант, — наконец-то произнес Айварас, который явно перебирал в голове всех знакомых. — «Каралис вилкс» всегда держится особняком. Вот уж и правда волки его величества. Вся проблема в том, что и интересы королевской семьи они стерегут по-волчьи.

— Звучит так, словно с принцем поговорить легче, чем с ними, — мрачно заметила Рада.

— Именно так, — без намека на шутку ответил Айварас и посмотрел на неё.

В какой-то момент Раде показалось, что в груди стало жарче. Будто маленькая искорка вдруг превратилась в ослепительный костер.

Рада с удивлением попыталась проанализировать появившееся чувство. Странно, ничего подобного она ранее не испытывала. С Кристапом ей однозначно было хорошо, они всегда словно в чем-то соревновались. Да и он умел рассмешить. А здесь… здесь что-то другое.

«Не хватало ещё влюбиться», — мрачно подумала она.

Айварас, кажется, уловил перемену в настроении, немного нахмурился.

— Значит, сначала разговор, — произнесла бабушка, тут же выметая метлой все мысли не по делу. — А потом, уж если совсем никак, будем просить аудиенции у принца.

— Думаешь, он согласится? — спросила Рада, не рассчитывая услышать положительный ответ.

Бабушка промолчала, однако по выражению её лица стало ясно: пани Василина уже кое-что придумала.

Айварас никак не комментировал, видимо, прекрасно понимая, что не стоит спорить с ведьмой, которая на десятки лет старше тебя.

— Не то чтобы я рассчитываю на помощь управления, тем не менее, не списывал бы их со счетов, — произнес он, формируя листик длинными пальцами. Рада невольно отметила, что засмотрелась, как зеленая энергия оплетает их, обретая очертания дубового листа. — Илмар — толковый парень. Он этого так просто не оставит.

— Можешь за него поручиться? — с любопытством поинтересовалась пани Василина.

— Нет, не могу, — ответил Айварас. — Но сомневаюсь, что это нужно.

Листик выпорхнул в окно. Некромант явно решил совместить приятное с полезным. То есть и отправить письмо, и в то же время продолжить беседу.

— Ладно, тогда ждем решения. А я попытаюсь по своим каналам узнать, — произнесла бабушка, аккуратно собирая карты.

— На что гадаете? — вдруг с интересом спросил Айварас.

— На любовь, — без тени улыбки ответила она.

— Для Рады?

— Для себя, — копируя тон бабушки, произнесла Рада.

Айварас с любопытством посмотрел на неё. Нет, определённо преступление иметь такие красивые голубые глаза. Как только можно было уродиться таким красивым?

Рада незаметно для остальных ущипнула себя за бедро под столом. Боль отрезвила. Что это вообще такое? Ни одной нормальной мысли, всё крутится вокруг некроманта. Тьфу, что такое! Подруга в опасности, а она тут слюни по её брату пускает. Может, с головой какие проблемы?

— Для себя, конечно, — ответила бабушка. — Замуж хочу выйти.

Айварас озадаченно посмотрел на неё, однако потом усмехнулся:

— Почему бы и нет? Вторая молодость.

— Третья, молодой человек.

Рада с укоризной посмотрела на бабушку. Ну зачем-то так? Он, может, комплимент хотел сделать касаемо возраста? Или не хотел, кто сейчас разберет этих мужчин…

Айварас явно хотел что-то сказать, но над столом вспыхнул листик с ответом. Стоило только прочитать послание, как в его глазах вспыхнула надежда.

— Уважаемые пани, нужно ковать железо, пока горячо. Я скоро вернусь.

С этими словами он поднялся, бросил взгляд на Раду и быстро направился к выходу. Некоторое время в лавке царила тишина.

Бабушка встала и поставила чайник. Тот тихонько зашипел, начиная подавать парок прямо на Бунжика, который всё это время задумчиво слушал разговор.

— Я вот думаю, можно ли мне пробраться в королевскую тюрьму? — задумчиво произнес Муррис. — Ведь должны же быть лазейки.

— И будем потом вызволять не только Ядвигу, но и тебя, — вздохнула Рада.

Муррис насупился, но долго обижаться не стал.

— Тем не менее попробовать надо.

— Надо, — вдруг согласилась бабушка. — Только сначала подождем, что принесет твой некромант.

— Но он не мой!

— А зря!