Твой силуэт в очертании света

Сафир закатил глаза с явным желанием отвесить комментарий по поводу того, чем он, по его мнению, там, на земле, занимался.

— Аркон копает под тебя, точно тебе говорю, — сказал он уже куда спокойнее, но всё так же напряжённо — с волнением за его шкуру. — Узнает, что связался с дочерью Неба — уничтожит.

— Я и сам это понимаю.

— Тогда остановись, пока не поздно! Прерви это знакомство, чует моя душа, плохо всё кончится.

Брат поднял руку к груди, потирая то место, где находится сердце. Предчувствия редко его подводили — у Сафира была очень развита интуиция.

— Не могу. Я узнал слишком много, чтобы останавливаться.

Мирей выудил из подсумка бутылёк с клубящимся внутри туманом и протянул брату.

— Как мы поняли, это часть какого-то божества. Первородного, как Отец и Великая Мать. И оно породило чудовищ, пожирающих людей. И пытается вырваться на свободу. Боги что-то утаивают от нас, и для того, чтобы быть во всеоружии, нужно иметь полную картину мира. А она вырисовывается не очень-то привлекательной.

Сафир с опаской взял пузырёк, разглядывая чёрное марево.

— Ладно, — сказал он, отдавая бутыль обратно. — Что от нас требуется?

— Помочь мне сохранить в тайне связь с дочерью Неба. Мы смогли узнать это только благодаря её силе.

— Но она ведь тоже рискует, не так ли? — сказал Найл, что успел подкрасться к кровати и теперь сидел рядышком, рассматривая кристальные цветы.

За что Мирей любил этого парня, так это за его недюжинный ум. На вид хилый и бесполезный слабак, каким многие здесь его считали, но только не они с Сафиром. Несмотря на огромный ранговый разрыв и то, что он был одним из самых младших братьев, они относились к нему с огромным уважением, практически заставляя прятать свой ум от чужих глаз. Слава богам, Найл не был таким самовольным, как Мирей — вечная головная боль Сафира. Несмотря на то, что они были из одного поколения, Сафир всегда опекал его, точно заботливый старший брат. Без его поддержки вряд ли Мирей смог бы добиться того, чего добился.

— Это ты верно подметил.

Собственные слова отдались в груди глухой болью — со столь яркой остротой он не задумывался об этом раньше.

— Какая она, дочь Неба? — спросил Найл.

Он был слегка мечтатель, сохранив в себе детскую искренность и непосредственность, что для их мира было совершенно непочтительным. Светловолосый, голубоглазый мальчишка, что не мог или не хотел вырастать во взрослого серьёзного мужчину. Может, оно и к лучшему.

— Хорошая. Она хорошая. Добрая. И очень сильная.

Почему-то он умолчал о том, как они объединяли силы, приручая тварей. Словно озвучь он это вслух, и магия рассеется. Это был только их секрет, что-то очень личное, только для него.

— Ладно, — сказал Мирей, подводя разговору итог. — Пора наведаться к отцу.

***

Он вошёл в тронный зал стремительным шагом. Там, за длинным каменным столом, склонившись над какими-то чертежами, стоял Аркон и о чём-то тихо переговаривался с отцом.

Властитель Хаоса поднял на него глаза. Мирей поклонился, приветствуя.

— Явился, не запылился, — высказал своё недовольство Аркон, отвлекаясь от чертежей и бросая на него уничтожающий взгляд.

— И я рад тебя видеть, братец, — отметил Мирей, проходя к своему месту по левую руку от отца.

— Поменьше болтовни, Мирей, — осадил его отец — взор его стал пристальным и острым. — Мне не нравится, что ты вечно отсутствуешь, — сказал он строго, ударяя ладонью по чертежам, оказавшимся подробной картой человеческого мира. Аркон бросил на него торжествующий взгляд. — Где ты был?

— Пока некоторые из нас прохлаждались за бумажной работой, — сказал Мирей, бросая на старшего брата взгляд из-под бровей, намекая на шестерых трутней первого ранга, которые в данный момент отсутствовали, — я в мире людей занимался тем, что создавал очередную коалицию противостояния порядкам Великой Матери.

— Хм, — проговорил отец, задумчиво потирая бороду. — И как, успешно?

— Ещё как. Изначально небольшая группа мужчин, возглавляемая сильным и смелым лидером, разрослась в целое движение, захватив не один регион. Инквизиция главного Храма предпринимает попытки борьбы, но безуспешно.

— Хорошо. Проконтролируй, чтобы так продолжалось и дальше.

— Конечно, отец.

Аркон вперил в него яростный взгляд, на что Мирей ответил лёгкой самодовольной ухмылкой.

— И тем не менее, это не оправдывает… — начал он, но отец жёстко его перебил.

— Помолчи, Аркон.

Мирей повёл бровями, купаясь в своём превосходстве. О-о, он просто обожал досаждать этой заносчивой заднице, включая и всю оставшуюся шестёрку — жаль, их сейчас здесь не было, чтобы разделить с ним момент триумфа. Все они терпеть его не могли, в особенности Аркон, который имел не просто первый, а высший ранг. После отца он был в Подземельях самым главным, и по сути Мирей должен был ему подчиняться, но по факту никогда этого не делал, отчего тот жутко бесился. Их взаимная неприязнь с годами лишь росла и крепла, но если Мирею со временем стало несколько всё равно и на Аркона, и на его тараканов в голове, тот же был совсем иного мнения. Он Мирея на дух не переносил с того самого момента, как он стал активно подниматься вверх по служебной лестнице, завоёвывая ранг за рангом. До него все верхние чины занимали самые старшие сыновья Хаоса, он же, будучи из среднего поколения, мозолил глаза им всем, попирая, по всей видимости, чувство собственного достоинства. Аркон давным-давно заклеймил его «мелким выскочкой» и всеми силами пытался очернить в глазах отца, да всё бесполезно — Мирей был одним из его любимчиков.

— Но это не всё. Столь надолго я задержался из-за того, что изучал некие туманные области, возникшие в мире людей будто из ниоткуда. Тебе известно о них, Отец?

— Да, мне известно.

— Я смог взять образец, — сказал Мирей, торжественно протягивая отцу бутыль. — Когда я попытался подчинить тварей, что живут в нём, при помощи цепей, у меня это не вышло. А получилось лишь тогда, когда я подчинил их как себе подобных.

Намёк на божественную природу повис в воздухе. Мирей уставился на отца с братом, внимательно отслеживая реакции.

Хаос долго смотрел в бутыль, вертя её в руках. Открыл крышку, тут же закупорив горлышко пальцем. Туман задёргался внутри, атакуя палец, но после нескольких безуспешных попыток нырнул на дно бутылки и залёг там. Хаос сощурился. На лице проступило отвращение.

— Это тёмный туман Бездны, — наконец проговорил он. — Что за твари?

— Обитают в тумане. По ночам выползают и жрут людей. Меня тоже были не прочь, да не случилось.

Хаос покивал его словам и поднялся, с гулким стуком облокачиваясь ладонями о стол, что слегка пошатнулся от мощи удара.

— Значит, так. Это — прекрасный шанс подорвать доверие людей к Великой Матери, сам приплывший к нам в руки. Аркон, созови собрание. Пусть все четвёртого ранга и выше поднимутся на землю. Обучите мужчин искусству подчинения тварей. Пусть общество зависит от них. Самим к тварям не лезть. Пусть жрут себе. Чем меньше женщин на земле, тем она слабее. Мирей, тебя это тоже касается. И я хочу, чтобы ты наконец поприсутствовал на собрании. Я многого от тебя жду, не забывай об этом.

Мирей давно уже научился держать лицо, за которым тщательно скрывались его истинные чувства. Омерзение, охватившее его, было столь сильным, что к горлу подкатил приступ тошноты. Он перекрыл доступ кислорода, почти останавливая сердце — верный способ сделать так, чтобы на лице не дрогнул ни один мускул. И кивнул.

Он бросил взгляд на карту. Там была отмечена всего одна из трёх областей, что показывала ему Нинель. Видать, у Матери разведка работала лучше.

Изначально он хотел указать на все области, но теперь передумал. Так у них с Нинель появится небольшая фора избавить тварей от гнёта тумана Бездны в третьей точке. Но доложить о той, где он был, придётся.

— Но что это за Бездна, отец? — рискнул он спросить.

Нужно было выведать как можно больше информации. Но Хаос жёстко осадил его — на лице Аркона снова поселилось ликование.

— Не твоего ума дело, Мирей. Делай, что велено, не зарывайся.

— Как скажешь, отец.

Он опустил взгляд, сжав зубы. Да, он дослужился до самого высокого чина, не считая Аркона, но всё равно обязан был подчиняться приказам. Могущество отца было непререкаемым, он мог всего двумя пальцами вырвать Мирею кадык и оставить лежать на полочке. И на самом деле, несмотря на всё своё преимущество и отцовскую благосклонность, ему действительно следовало быть осторожным. Природа хаоса переменчива — сегодня он тебе благоволит, а завтра низвергнет в пучины ужасов. Мирею и так слишком долго удавалось держаться на плаву.

Печалило его только одно — похоже, придётся задержаться.