Подстава. Книга третья

- Остановитесь!

Принц Нгоэн вошел в павильон столь величественно, словно небожитель спустился с облаков, одарив своим величием ничтожных смертных.

- Госпожа Олидрад, я прошу вас предоставить это дело мне, - произнес он, подойдя к моей матушке.

Они были почти одного роста. Оба темноволосые. Оба гораздо более опасные, чем казалось с первого взгляда. Она определенно собиралась выковырять глаза служанке, он собирался это предотвратить силовыми методами. А я могла сказать всего одно слово, и тогда гаракхай не просто перешла бы к действиям, но и сократила количество сестер этого самого принца.

Но в одном Гвен была права - кишка у меня тонка для таких дел.

- Матушка, - позвала я, - произошло недоразумение. Меня, несомненно, пытались опорочить, но столь варварским способом, что даже слов нет.

«Маман», недовольно глянув на меня, высказала, обращаясь к принцу:

- Подобные связи для Танарга не являются чем-либо… постыдным или же запретным. Передайте вашей матушке, что я спущу подобное исключительно один раз. И да - у нее явно устаревшее законодательство Танарга. Озаботьтесь тем, чтобы вдовствующая повелительница получила более соответствующую реальности информацию. И последнее - у нас не отказываются от детей. Никогда. Хватить пытаться применять к нам мерки вашего отсталого варварского мирка!

У принца дернулась щека, и он сделал было шаг к гаракхай, но тут была я.

- Вот это вполне справедливое оскорбление вы сейчас проглотите молча, принц Нгоэн, только в этом случае вы можете рассчитывать на мое молчание — тихо произнесла. И обратилась к Блонде: — Флоренс, вы не могли бы дать мне новую кисть? Блондя подошла, взяла кисть из стопки, до которой мне было рукой подать, с поклоном подала. Принц смотрел на меня. Я холодно посмотрела на него. Гвен определенно была недовольна и меня точно ждала еще одна словесная порка, но тут дело такое — мне нужнее не враги, а союзники. Так что придется завоевывать сердца. — Матушка, у этой служанки определенно проблемы со зрением. Ко всему прочему всем ясно, что она лишь исполнитель. Отпустите ее, пожалуйста. Гаракхай определенно была в режиме «всех если не зарежу, то на части порву», однако пойти против моего слова, значит выставить на всеобщее обозрение проблемы семьи. На Танарге сор из избы не выносят. — Ты слишком добра, — все же сочла необходимым сообщить мне мать. Изломала кисть, швырнула ею в служанку, и гордо покинула павильон.