Пепел. Наследие 2

– В чём заключается сама суть операции? Что вы должны сделать?

– Устранить угрозу. Большего я тебе рассказать не могу, – отвечает Майкл, встаёт и подаёт мне руку. – Нам пора.

Принимаю его руку и поднимаюсь. Обтираю мокрую ладонь о джинсы и иду бок о бок с Майклом, он так и не выпустил мою ладонь. Глазея на прохожих и удивительную спокойную жизнь города, и сама становлюсь спокойной. Мне так легко, словно я жила тут всю жизнь. С Майклом.

Возвращаемся в здание, поднимаемся на четырнадцатый этаж, выходим в коридор и двигаемся в полутьме в сторону нашего номера. Свет приглушен и это даёт мне лишнюю ложку храбрости.

– Майкл? – спрашиваю я.

Он бросает на меня быстрый взгляд, а я продолжаю так быстро, как только могу.

– Я хочу спросить про исследования Макларена.

Майкл останавливается, и я делаю то же самое. Поворачиваюсь к нему и встречаю серьезный взгляд.

– Ты говорил, что ген мутанта, тот, что спал внутри меня девятнадцать лет, активируется если… если у меня будет контакт с другим мутагеном, то есть вероятность в девяносто три процента, что я изменюсь. Так?

– Так.

– Ну вот, – говорю я и для чего-то пожимаю плечами. Заглядываю в глаза Майклу и тихо спрашиваю. – Я же изменилась?

– Изменилась, – соглашается он и опускает взгляд на мои губы.

– И выходит, что… – я не могу закончить, закатываю глаза и прикрываю лицо рукой. – Не обращай внимания, – бубню я в свою ладонь.

Майкл убирает мою руку от лица, берет вторую и кладёт их себе на плечи. Он ничего не говорит, просто смотрит на меня. Я смотрю на него и вспоминаю, что первый шаг я делать не буду… пусть он сам. Я вообще ему просто задала вопрос, а он… Он склоняется к моему лицу, запускает ладонь мне в волосы и притягивает к себе. Когда до его губ остаётся не больше миллиметра, я улыбаюсь и замечаю его ответную улыбку. Губы встречаются, кровь моментально разгоняется по венам. Провожу руками по плечам и шее, запускаю пальцы в волосы и крепко сжимаю их. Вторая рука Майкла опускается вниз по моей спине и останавливается ниже поясницы, сжимается и теснее прижимает меня к нему.

Майкл отстраняется, через секунду открывает глаза, а я ищу потерянный дар речи. Майкл отставляет меня в сторону и толкает дверь, которая вовсе не ведет в номер Мишель. Хлипкий замок разваливается, и кажется, что даже мелкие щепки не успевают упасть, как Майкл быстро затаскивает меня внутрь. Дух захватывает. Закрывает дверь и прижимает меня к ней спиной.

– Это чей номер? – со смешком спрашиваю я.

– Не имеет значения. Главное, что тут пусто.

Губы снова сливаются в поцелуе, и моё тело начинает отзываться на каждое движение рук Майкла. Сначала они находятся на талии, руки так крепко держат меня, словно я могу сбежать. Но я и не собираюсь. Его ладони поднимаются выше, проходятся по рёбрам, по груди, оставаясь на ней на мгновение дольше. С моих губ срывается стон, Майкл его моментально ловит. Сплетаем пальцы, и Майкл поднимает мои руки вверх, держит их за запястья одной рукой, а вторую снова опускает мне на талию. Его пальцы впиваются в кожу, и я вздрагиваю.

– Прости, – шепчет он мне в губы.

Но мне было не больно, от всего происходящего внутри меня просыпается сила. И она просится на волю. Майкл опускает руки мне на бёдра, приподнимает меня, и я моментально оказываюсь на нём. Обхватываю его талию ногами, и он несёт меня куда-то. Оказавшись в спальне, Майкл опускает меня на кровать и ложится сверху. Открываю глаза и встречаю его взгляд. Кладу ладонь на его щеку и так много хочу ему сказать, грудь разрывает от обилия чувств, но, чтобы не сболтнуть лишнего притягиваю его, и отдаю ему часть себя через безумно нежный и медленный поцелуй. Провожу пальцем по шраму на подбородке, который когда-то оставила сама и зарываю пальцы в волосы.

Опускаю руки вниз и подныриваю под белоснежную рубашку. Я больше ничего не слышу, только стук своего сердца. Майкл на мгновение отстраняется, а я резко тяну рубашку в стороны, пуговки отлетают, но я даже не слышу их падения на пол. Ненужная вещь исчезает из рук. Провожу руками по гладкой и рельефной коже. Обследую все шрамы и мне больно за каждый. Слабый свет из панорамного окна позволяет увидеть всё, но остаётся интимно приглушённым.

Майкл, смотря мне в глаза, запускает руки мне под свитер и снимает его, волосы рассыпаются по подушке. Я не чувствую стеснения или неловкости. Я ощущаю всю правильность происходящего. Майкл, не отрывая взгляда, медленно опускается ко мне, словно хищник. Целует ключицу, мурашки проходятся от этого места и неумолимо бегут к низу живота. Ещё поцелуй… прямо над чашечкой бюстгальтера. Новые мурашки. Его глаза, они горят, и он смотрит на меня не моргая, и я от этого таю, растекаюсь лужицей. Следующий поцелуй приходится над пупком, живот втягивается и покрывается новыми колючими мурашками, и я рвано вдыхаю. Дрожь проходит сквозь нервы, кислорода не хватает. Майкл спускается ещё ниже и, расстегивая пуговицу на моих джинсах, нежно целует наэлектризованную кожу. Спускает с меня штаны и горячо проводит руками вверх от коленей, по внутренней стороне бёдер.

Мне кажется, что я ничего не делаю, и всё ложится на плечи Майкла. Я такая себе, конечно, соблазнительница, но тяну Майкла наверх, к моим губам, дарю ему ещё один поцелуй и с помощью силы незнакомца оказываюсь сверху. Перекидываю волосы на один бок и начинаю исследовать его тело, так же как он делал до этого со мной. Целую в шею, его руки гладят меня по спине. Спускаюсь ниже. Прохожусь губами по торсу, опускаюсь ещё ниже и бросаю на Майкла взгляд. Он так внимательно следит за мной, и легкая улыбка пробегает по его губам.

– Намного лучше, чем в мыслях.

– Ты об этом думал? – спрашиваю я и снова оставляю поцелуй, он ещё ниже, чем был предыдущий.

– Тебе лучше не знать, о чем я думал.

– Расскажешь потом, – ещё один поцелуй.

Опускаю руки к ширинке и сглатываю. Я дошла до точки невозврата. Решила соблазнять, нужно идти до конца. Опускаю ладонь и чувствую всю силу его желания. Майкл тихо стонет и подается бедрами вперед. Не успев ничего понять, я снова оказываюсь на спине, Майкл на мне.

– Нет, – шепчет он, плавно, но немного агрессивно вдавливая меня в кровать. Раз, ещё раз. Чёртовы остатки одежды мешают. Майкл склоняется ко мне и проводя губами по скуле шепчет. – Я лучше покажу… Сегодня и завтра. И так каждый день, – немного отстраняется, и прижимая меня к кровати продолжает. – Покажу всё, о чем думал и чего желал.

Майкл сказал это не как обещание – как клятву.

Руки и ноги сплетаются, губы сливаются. Но поцелуй больше не нежный, он голодный и дикий. Воздуха категорически недостаточно. Касания-стоны, укусы-желания, поцелуи-наслаждения.

Инстинкт берет своё, а тело пытается получить желаемое. Лифчик улетает в сторону, и я получаю поцелуи и жаркие касания на груди. Когда рука Майкла поддевает край трусиков, я перестаю дышать, рука опускается ниже, а тело пылает огнём. Бедра сами подаются вперёд, а руки сжимают плечи Майкла. Голова откидывается назад, ноги сгибаются в коленях. Пару касаний и рассудок теряет крохи контроля. Вскрикиваю, а пальцы на ногах поджимаются. Легкая волна больного удовольствия проносится по телу, и оно обмякает в руках Майкла.

Я даже не знаю, как это произошло, но мы оба уже абсолютно голые. Каждое касание граничит с болью и отчаянием. Майкл вновь оказывается сверху. Кожа горит, дыхание не успевает прийти в норму. Смотрю на него затуманенным желанием взглядом. Его глаза прожигают меня насквозь, а потом одним плавным движением он заполняет меня. Выгибаюсь навстречу и хватаюсь за него, царапая спину. Желание пульсирует, агония заставляет нас двигаться быстрее и быстрее. Я первая вскрикиваю и сжимаюсь вокруг Майкла. Перед глазами плывёт, черные пятна дезориентируют. Майкл утыкается лицом мне в шею и с тихим рыком следует за мной. Какое-то время мы просто тяжело дышим, Майкл нежно целует меня в губы и перекатывается на бок, прижимает меня к себе. Чистое наслаждение. Тихое и безмятежное.

Прижимаюсь к Майклу ещё ближе, как котёнок и постепенно моё дыхание успокаивается. Он плавно водит пальцами по моей спине, потом резко останавливается. Отрывает голову от подушки, бросает взгляд в сторону двери.

– Чёрт! – сжав зубы, бросает он, скатывается с кровати и командует. – Одевайся. Быстро.

Пока я выныриваю из сладкого дурмана, Майкл уже в штанах и ботинках несется в сторону вскрытой нами ранее двери.