За пределами

Глава 12

Лаурель устало взглянул на часы. Всё тот же светлый циферблат с тёмными крупными цифрами и неумолимо бегущими стрелками. Он давно хотел уже избавиться от них: пережиток ушедшей эпохи, но что-то внутри мешало ему сделать это. Теперь эта его слабость раздражала ещё больше: даже времени на то, чтобы смахнуть их в корзину не было.

Смерть вожака тёмных не на шутку всколыхнула Предел. Периметр сорвался с цепи. А Ядро… Едкая усмешка дёрнула уголки губ Лауреля. Он ждал, когда ситуация сойдёт с колеи, ждал подходящего момента и дождался. Ситуация, где нужно действовать чётко и быстро, не вопреки защитнику, каким раньше являлся Предел, но перед лицом опасного врага, бушующей, бесконтрольной угрозы. Лаурель загладил назад светлые, немытые волосы, отодвинул бумаги, встал из-за стола и подошёл к окну. Периметр пылал ярче, чем при атаках сущностей. Советник ещё раз улыбнулся и поднёс к губам крепкий кофе, заваренный ещё несколько дней назад. Терпко, то что нужно!

Лёгкая дрожь пробежала по стеклу. Так бывает, когда кто-то заходит, сначала в зал совещаний, а уже оттуда попадает в личный кабинет советника.

— Я удивлён тем, что ты пришла так поздно.

Советник не сомневался в личности ночной гостьи, это было более, чем ожидаемо. Но увидев отражение Мирры в окне, усомнился и резко обернулся. Мираж ли? После стольких бессонных ночей его разум решит поиграть в игры? Разве вошедшее может быть его слабой, глупой сестричкой? Перед ним стояло нечто громоздкое, сильное, остролицее. Розовые и пухлые щёчки сменились тёмными впадинами, глаза утонули в кругах усталости, но внутри них… советник даже сделал шаг назад, ему потребовалось пару мгновений на понимание, что огонь в них — всего лишь отблеск пылающего за окном Периметра. Лаурель слегка тряхнул головой, в надежде, что наваждение исчезнет, Но ничего не изменилось, а наваждение, наоборот, уверенным темпом приблизилось к брату. Книгу, рухнувшую на стол советнику, Лаурель увидел уже в самый последний момент, упрекнув себя за невнимательность.

— Скажи мне, где остальные, — нет, это точно не его сестра. — В доме ничего нет.

— Ах, ты и там уже побывала, — Лаурель поставил чашку на край стола, медленно обходя его и с неподдельным интересом разглядывая экземпляр, так неожиданно появившийся в кабинете. — Что ж, разочарован, что изначально не возглавлял твои поисковые карты.

Лаурель потянулся к книге. Мирра непроизвольно дёрнулась, ей пришлось заставить себя остаться на месте. От брата этот манёвр не укрылся и вызвал на его лице улыбку.

— Увесистый томик, как ты собираешься нести все остальные? Хотя, вперёд, наверное, я должен сказать, что здесь нет ни одного?

— Где же они? — Мирра помрачнела.

— У остальных членов совета, как таким книжкам и полагается.

Лаурель старался выглядеть невозмутимым, беспринципным, раздражающим, как, в принципе, и позиционировал себя со всеми остальными. Резкие изменения в облике сестры, отчасти, помогали ему, а с другой стороны его сердце разрывалось, а во рту был тошнотворный мятный привкус.

Мирра шагнула назад, неудача ошпарила. Но хуже всего от понимания, сколько времени и сил ей ещё предстоит потратить. Эта партия оказалась проигранной.

Лаурель наблюдал за сестрой, за её реакцией, её действиями. Он не обманывал её, и все тома действительно были раскиданы по Ядру. Мирра вздохнула, приложила ладонь ко лбу и медленно поплелась к диванам поодаль, бесцеремонно плюхнувшись в них. Гнетущую тишину взорвал громкий и истеричный смех. Забавно, ещё не так давно с этих диванов выглядывали глазки беззащитного комочка, который побывав за чертой превратился в демона. Мирра смеялась навзрыд до хрипоты, останавливаясь на секунду лишь чтобы глотнуть воздуха. Лаурель смотрел и ждал. Он ждал, ведь столько раз перед ним уже разворачивались подобные события: так смеяться может только человек, доведённый до крайнего отчаяния. Сейчас будут риторические вопросы, раскаяние, слёзы, безысходность и смирение.

— От чего, всё происходит именно так, а, брат? — Сквозь смех пыталась произнести девушка. — Почему? — Уважаемые зрители, просьба всех занять места, представление началось. — Что за неразбериха и грязь? За что, Брат, за что? Как бы мне хотелось уже очиститься и отдохнуть.

Девушка перевела дух, но приступ смеха снова охватил её. Она сжимала себя руками и смеялась, извиваясь как червяк, постепенно скатываясь с дивана на пол.

— Да, отдохнуть, брат. Остановиться, спрыгнуть с этой карусели. Ты мне только скажи, от меня вообще что-либо завесило, или так и было предрешено?

Смех сменился слезами. Лаурель заставил себя испытать отвращение, какое и следовало испытывать всегда. Тот, кто сидит перед ним, не его сестра. Посторонний. Когда Мирра перестала быть сестрой? Когда в ней проснулся тёмный дар? Но она уже родилась с ним. Значит никогда сестрой и не была. Почему Лаурель думает об этом именно сейчас? У него было довольно много времени пережить и осмыслить всё, но после уезда Мирры, Лаурель запретил себе думать о ней, а сейчас получает плоды, ещё одно замечание в собственную сторону.

В такой ситуации сценарий отработан, победа за советником. Эта мысль о предстоящей победе вызвала у Лауреля непроизвольную улыбку. Он расправил плечи, отработанным жестом легонько сдвинул бумаги, намереваясь встать. Сейчас о дожмёт клиента, доведёт до отчаяния, обрисует безысходность ситуации и … уничтожит. Уничтожит? — Но это же сестра?! Нет! Это помеха. Очередная помеха. Лаурель всё уже давно решил, давно шёл к тому, к чему собирался прийти. А поэтому все помехи должны быть уничтожены, пусть у одной их них лицо его сестры. Без разницы. Дожать и уничтожить, стать свидетелем очередного самоубийства.

Губы советника уже дёрнулись для начала своей партии, но застыли. Всё тело резко перестало подчиняться. Лаурель не мог пошевелить ни пальцем. Только глазам разрешалось движение. Мужчина не понимал, что происходит. Он обвёл взглядом комнату, но кроме них двоих здесь никого не было.

— Тише, тише, господин советник. Мы же не хотим причинить Вам вреда.

Миррель о прежнему сидела на диване, в её глазах полыхал огонь, но не от отбеска, а её собственный. От девушки по полу к советнику тянулась полоса тёмной материи, окутывая Лауреля в кокон.

— Уж не решили ли Вы, что я могу оставить Вас так и пуститься в одиночку в удивительный квест по Ядру в поисках нужной мне информации?

Лаурель молчал.

— Я пришла в самое логово паука и поймала его, — Мирра встала и подошла ближе, не ослабляя удавки. Она взяла телефон и подвинула его ближе к Лаурелю. — Так что давайте, советник, дёргайте за свои ниточки. К утру мне нужна полная коллекция этих книжек.

Мирра сняла своё плетение с лица брата, освободила из пут одну руку и направилась обратно к диванам.

— С чего ты взяла, что я буду это делать, — послышалось в спину.

Девушка остановилась и натянула лассо из тёмных черт ещё сильнее. И лишь услышав сдавленный хрип, ослабила немного. Не оборачиваясь произнесла:

— Из чувства безмерной любви к своей обожаемой сестричке, брат.

К большому удивлению Мирры, с первыми лучами Солнца, в руках она держала последний том писания. Лаурель беспокойно спал в своём кресле. Она сняла с него сеть, оставив лишь небольшую часть на ноге, подобно цепи, держа как собаку, на привязи. Разложив все тома писания по порядку, девушка принялась за чтение. Спустя некоторое время в дверях появилась, видимо, секретарь брата, всё та же живая и общительная женщина, которая онемела при виде спящего советника и его сестры. Из замешательства её вывела просьбе девушки о кофе и завтраке. Женщина пыталась возражать, но всё же еду и напитки принесла. Когда секретарь выходила, Мирра попросила её не делать глупостей, объявив, что пока советник не принимает. И действительно, пока Лаурель не проснулся, ни звонков, ни визитов не было.

Во время чтения, Мирра заметила по полях множество пометок, написанных одной и той же рукой.

— Это писал отец, — произнёс Лаурель над головой Мирры.

Он уже проснулся, привёл себя в порядок: ночное пребывание на рабочем месте ему не в первой, и сейчас вместе с сестрой присматривался к текстам на полях.

— Отец боялся упустить нечто важное и поэтому чёркал всё, что в голову приходило. Но, что самое примечательное, в этих взбалмошных каракулях ничего нет, можешь даже не вчитываться.

Мирра нахмурилась и сказала брату не вмешиваться. Информация об отце не порадовала. Когда она жила с Лаурелем вдвоём, разговоры о родных редко всплывали. Мирру это устраивало. Ведь в брате она нашла и отца, и мать. Позабыв о биологических родителях. Лаурель начал разговор, да так непринуждённо, словно они вернулись в прежние времена.

— Пока ты была совсем крохой, и мать нянчилась с тобой, отец вечерами напролёт просиживал за этими книгами. Вы очень похожи внешне, я на секунду даже подумал, спросонья, что это он здесь сидит, — мужчина замолчал и улыбнулся каким-то своим мыслям.

Мирра не отвечала. От чего-то ей казалось, что сейчас брат говорит ей нечто важное, а любой комментарий может его спугнуть. Лаурель поднялся из-за стола, подошёл к окну и продолжил:

— Мне потребовался не один десяток лет, чтобы понять, о каком эксперименте они всё время говорили, — тяжёлый вздох. — Знаешь, Миррель, мы были экспериментом. Научной работой наших родителей. Хотя, узнал я об этом давно, ещё с их смертью, но вот суть понял совсем недавно.

Мирра хмурилась и пристально следила за братом, который ходил вдоль панорамных окон.

— Очень занятный, кстати, эксперимент. Хочешь узнать? — Лаурель задал вопрос и не дожидаясь реакции продолжил. — Занятные родственники, не находишь? У одного нет вообще никаких способностей, а вторая вдруг из светлого «источника» перевоплотилась в тёмного «охотника»! Один пустышка, а вторая перевёртыш! А? Не размышляла? А задумывалась ли ты, почему светлые и тёмные живут раздельно?

Шестерёнки в голове Мирры закрутились, сложив очевидное, но девушка не хотела знать результат. Брат его озвучил:

— Человек без способностей, я имею ввиду вообще, не воспринимающий ни тёмную, ни светлую энергию, может родиться только если один из родителей тёмный, а один светлый. Это правило. А я — живое подтверждение этому правилу. Результат неудавшегося эксперимента.

Мирра молчала.

— А вот ты, сестра, случай уже поинтересней, исключение из правил, да ещё какое! Хотя, в некотором роде, тоже провал. Позволь, я расскажу тебе суть: положительный результатом эксперимента был бы человек, в равной степени владеющий и тёмной и светлой энергией, или же, сочетающий в себе роли праетов: Отец был «источником», а мать — «ферратом», только не та мать, которая была у всех на виду, а наша настоящая мать. Родилась ты, и у тебя обнаружили огромный потенциал к генерации энергии, определив как светлого «источника», но что мы видим по факту? — Тёмный «охотник». Так что я закрываю эксперимент, признавая обе попытки создания сбалансированной особи неудавшимися.

Лаурель закончил речь и обернулся. Солнце, прежде заслоняемое фигурой брата, ворвалось в комнату и ослепило Мирру. Она зажмурилась.