Кофейных историй. Компиляция 1-13.

– Почему же? – опешила я и изо всех сил сжала рукоять трости – верного оружия, которое уже однажды спасло мне жизнь.

Эллис сощурил глаза, и они показались мне темными, почти черными.

– Я увидел вас вместе с мисс Тайлер, – сказал он очень тихо, но у меня по спине пробежали мурашки. – Вы необычайно похожи. Да к тому же часто бываете в «Локоне Акваны» и собирались посетить его в день нападения, но из-за переговоров по поставке специй из Бхарата перенесли визит на следующее утро, не уведомляя хозяина салона. Поджигателя поймали еще вчера, мисс Энн, и к нападению на вас он не имеет ровным счетом никакого отношения. Это некий мистер Хаммерсон, ваш арендатор… И еще. Мисс Тайлер сказала, что напали на нее из-за денег, но на них преступник даже не покусился. Они так и остались лежать на тротуаре. Их забрал хозяин, мистер Паттерсон, и выбить из него это признание было нелегко, поверьте. Он тот еще мерзавец… – со значением произнес Эллис, глядя на меня исподлобья, а затем вдруг резко сменил тему: – Словом, обещайте, что будете осторожны, мисс Энн. Поезжайте прямо в кафе или в особняк и никуда не ходите без прислуги.

– Разумеется, если вы настаиваете, – кивнула я светски, словно обсуждалась не охота на меня, а лисья травля в поместье герцога Блэкхаул. Осенний выезд в лесах, да… А у нас весна да дворе, и охотятся нынче на графинь. – Дайте мне знать, если появятся новые сведения. Нет ничего хуже, чем ожидать в неизвестности.

– Так и сделаю, мисс Энн… и удачи вам. Пригодится.

Надо сказать, что последние слова Эллиса напугали меня больше, чем следовало бы. Но вместе с тем голова стала на удивление ясной, как после хорошей чашки кофе с перцем и шоколадом. «Сперва загляну к мистеру Паттерсону, узнаю, что там с жалованьем мисс Тайлер, – решила я, мысленно планируя остаток дня. – Затем в особняк, проверить, как идет ремонт. После этого – в кофейню до самого вечера, а кэб Георг вызовет заранее».

Таким образом, ни на одну минуту мне не придется оставаться одной.

– На Барбер-лейн, пожалуйста. Там подождете около часа, а затем направимся к «Старому гнезду»! – крикнула я кэбмену.

– Как скажете, мэм, – гнусаво и флегматично отозвался он, заворачивая к «Горбу Эйвона». Даже не напомнил, что за простой плата особая.

Удивительно, но мистер Паттерсон не встречал клиентов у дверей. Его помощница и племянница, мисс Паттерсон, уверила меня, что «дядя скоро вернется», и предложила подождать его в салоне. Однако мне пришла в голову идея получше.

– Скажите, а мистер Халински сейчас занят? Я была весьма довольна своей укладкой в прошлый раз и не отказалась бы сейчас подровнять концы и заплести «королевскую косу». Видите ли, на пожаре волосы немного пострадали…

– Я сейчас же узнаю! – быстро поклонилась и пружинкой выпрямилась мисс Паттерсон. Тут я вздрогнула: мне почудилось на мгновение, что фигура ее вытянулась вверх, усохла, а кожа стала черной, как эбеновое дерево. Однако дурнота, к счастью, прошла так же быстро, как и появилась, а мисс Патерсон обрела свой обычный вид. Несмотря на полноту, двигалась она довольно быстро, а соображала еще быстрее. Страницы учетной книги замелькали под ее пальцами быстрее, чем вязальный крючок у иной мастерицы. – Нет, мистер Халински сейчас абсолютно свободен. Позвольте вашу накидку и трость, леди, – она подскочила ко мне, помогая избавиться от вещей. – Простите, но в это время мы уже не ждали клиентов, и прислуга сейчас с хозяином. Очень важная встреча, нужно показывать образцы парикмахерского искусства… Вы же понимаете, леди, без помощников не обойтись… Приношу свои извинения!

– Не стоит, все в порядке, – улыбнулась я, как и подобает леди. Мелочность – это для простых горожан. – Времени у меня немного, а мистер Халински работает медленно… Не могли бы вы проводить меня к нему прямо сейчас?

– Да, да, конечно! Одно мгновение, леди! – и мисс Паттерсон сорвалась с места так, будто от скорости зависела ее жизнь. Меньше чем через минуту она вернулась и уже степенно, явно подражая дядюшке, проводила меня к кабинету куафера, предусмотрительно распахнув дверь. – Прошу!

Но не успела я шагнуть через порог, как лицо мне накрыло влажное и резко пахнущее полотенце. Один вдох – и сознание меня оставило.

Первое, что я ощутила после пробуждения, – тошноту и мерзкую вонь. Помнится, в пансионе между стенами как-то попала крыса и сдохла. Так вот, сейчас запах был один в один, не отличить. Во всем теле разлилась странная слабость, но разум – спасибо лекарству джипси! – по-прежнему оставался ясным. Я словно бы в забытьи перекатила голову и постаралась незаметно, сквозь ресницы, оглядеть помещение, где оказалась.

Однако тщетно – похититель склонился прямо надо мной, не отводя взгляда от лица.

– Леди Виржиния. Не двигайтесь. Простите за неудобства.

Эту манеру говорить отрывисто, на романский манер, я узнала бы даже во сне.

– Мистер Халински… что это значит? – Я попыталась приподняться, но жесткие руки надавили мне на плечи, заставляя лечь обратно. Скверная ситуация. Скверно для репутации и… Святые небеса, какая репутация! Ведь это же он, Халински, едва не убил меня! И сейчас собирается закончить начатое! – Что вы такое творите?!

– Лежите, леди, – спокойно, даже слишком спокойно заметил куафер. Я наконец-то привыкла к полумраку и разглядела обстановку. Глухая комнатка без окон, нагромождение странных предметов, накрытых чехлами… Подсобное помещение или подвал? Судя по сырости, скорее второе. – Я всего лишь хочу познакомить вас с моей женой.

Сердце у меня трепыхнулось и заколотилось быстро-быстро, точно после четырех чашек крепчайшего кофе.

– О, небо… она же мертва! – пробормотала я, инстинктивно отодвигаясь от похитителя.

Безумец? Или просто смеется надо мной? Угрожает убить? Халински в темноте и сам казался то ли мертвецом, то ли чудовищной марионеткой на невидимых веревочках. Прыгающий огонек свечи то выхватывал замявшийся воротник мастера, то разливал чернильные тени у него под глазами…

– Она так не считает, леди. Увы, – коротко ответил парикмахер. – Но знакомство потом. Сначала – дело.

Только сейчас я заметила бритву в его руке – старинную, с перламутровой ручкой. Наверняка отвратительно острую…

– Мистер Халински, прошу вас, задумайтесь, вы же нападаете на графиню! – выкрикнула я, забиваясь в угол лежанки и затравленно оглядываясь. Ни трости, ни зонтика, ни даже сумочки – заслониться от удара. Постойте, кэбмен должен дожидаться меня… и мисс Паттерсон… – Мисс Паттерсон все видела, я думаю, и она…

– Мисс Патерсон сегодня не было, как он и обещал, – пожал плечами Халински без следа агрессии. – На улице нас не видели. Я вынес вас через черный ход. Никто не знает, леди. Позвольте.

Отпрянуть дальше было уже некуда. Я и так вжималась затылком в стену. А мистер Халински был очень силен… Одно движение – и он опрокинул меня лицом в пропахшие пылью и гнилью покрывала.

Вжикнуло лезвие.

Голове стало легко-легко.

Я ожидала повторного удара, но мистер Халински поднялся с кровати и с аккуратностью безумца отложил в сторону нож. Не размышляя, на одних инстинктах, я подскочила и вцепилась в перламутровую рукоять, готовая ударить наотмашь при малейшем знаке опасности. Но похититель замер у свечи, рассматривая пук моих волос на вытянутых руках.

– Прекрасно, – выдохнул он, и впервые тень чувства появилась в его голосе. – Они такие же, как были у нее, у моей прекрасной Элизабет. Не каштановые, не черные, а цвета кофе. Прекрасно.

В глазах у меня заплясали искорки. Я тряхнула головой, прогоняя дурноту.

– Постойте… так вам нужны были только мои волосы?

– Ваши. Или мисс Тайлер. Но ваши лучше. Моя Элизабет любит, чтобы все было, как у благородных. Мисс Тайлер была слишком шумная, много двигалась. Я случайно ранил ее. После больницы волосы пахнут лекарствами, а моей Элизабет это не нравится.

– Да прекратите говорить о ней так, будто она жива! – взвилась я, сжимая в руке нож. Страх испарился, словно его и не было – это похититель стоял сейчас передо мной безоружным и на свету, ему следовало бояться! – И выпустите меня, наконец!

– Но она жива, – сдержанно возразил Халински. – Посмотрите, леди, – и он удивительно грациозно для его роста развернулся и направился к дальней стене, где стоял растрескавшийся шкаф. – Подойдите и взгляните на нее. Она рада будет познакомиться с графиней.

Внезапно накатило то самое неприятно-пьянящее чувство, которое появилось раньше в присутствии мисс Паттерсон. Комната словно поплыла, перспектива исказилась. Как зачарованная, я медленно поднялась с кушетки. Под босыми ногами – когда этот мерзавец стянул с меня туфли? – что-то хрустнуло, и обломки впились в ступню, но мне пока было не до того.

Чтобы пересечь комнату, понадобилось ровно шесть шагов. И чем дальше я шла, тем больше становилось золотых мошек в глазах.

– Элизабет, дорогая, я нашел для тебя волосы, – неожиданно нежно проворковал Халински, склоняясь к шкафу. – Осталось только найти ноги, любовь моя, и ты снова сможешь гулять наверху… Посмотри, Элизабет, это графиня Эверсан. Хочешь ноги графини?

Я стояла в шаге от шкафа и готова была поклясться, что безумный куафер его не касался. Однако створки начали отворяться – медленно-медленно, как в самых дурных снах. И там, в смердящей темноте, виднелся женский силуэт в голубом платье…

Нож выпал из моих пальцев с таким грохотом, с каким могли бы сломать дверь или выбить забранное ставнями окно. Я неловко нашарила нож на полу и так вцепилась в ручку одеревеневшими пальцами, что запястья свело.

– Мисс Энн, держитесь! – померещился мне крик Эллиса.

А дальше события смялись в один некрасивый и неопрятный ком, точно кусок глины в руках у неумелого гончара.

К огромному сожалению, травы Зельды действовали великолепно, и сознания я больше не потеряла. А как славно было бы упасть в блаженную черноту и очнуться уже дома, в особняке на Спэрроу-плейс! Чтобы не топтались вокруг встревоженные «гуси», чтобы не искать мои туфли и не убеждать всех, что я вполне могу стоять на ногах, чтобы не видеть десятков зевак через окошко электромобиля начальника Управления мистера Хоупсона…

«Как же хорошо, что нынче не девятнадцатый век на дворе и мне не придется сидеть затворницей в доме после похищения, – отстраненно думала я, поглаживая перламутровую рукоять ножа. Отобрать его у меня не смог даже Эллис. – А то слыла бы скомпрометированной… прости-прощай, репутация…»

Закатное солнце светило необыкновенно ярко – как чистое золото.

Со смутным стыдом я вспоминала, как расплакалась на лестнице, как утешал меня Эллис, как он не позволял прочим «гусям» отводить меня наверх прежде, чем отыскались туфли и шаль, а моя одежда была приведена в подобие порядка. А потом, на улице, уже усаживаясь в машину, я ухватила Эллиса за руку и, горячо поблагодарив за спасение, пообещала, что один столик в моей кофейне всегда будет свободен и что он, Эллис, в любое время может зайти ко мне и попросить чашечку кофе – за счет заведения.