Аптечная ведьма

* * *

Я выглянула из провизорской на звяканье колокольчика. Лампочка над входом тускло освещала прикрывавшего дверь мужчину.

— Извините, но мы уже закрыты.

— И для меня?

— Дьякон?!

Еле различимый в полумраке аптеки Иеремия смотрел на меня, снимая перчатки. На его черных волосах блестели капли дождя.

— Не ждали?

— Признаться, уже нет, — холодно отозвалась я. Я очень надеялась, что он сумеет переубедить свою патронессу. А когда день подошел к концу, так просто возликовала. Хотя теперь придется тащиться в участок, высиживать многочасовую очередь, терпеть мелкое хамство приставов… Но все это меркнет перед огромным облегчением: не видеть лишний раз Иеремию.

Но вот не случилось. Кто же знал, что его принесет к самой ночи?

Тяни не тяни… Вздохнув, я решительно пересекла торговый зал. Остановилась перед дьяконом.

— Надеюсь, я не обязана целовать вам руку?

— А вам бы этого хотелось?

Ах, как же хочется двинуть по наглой инквизиторской физиономии! Я прошипела:

— Да делайте же свое дело, дьякон! У меня еще уйма работы!

— Я тоже не горю желанием здесь задерживаться.

Я заставила себя не уклониться, когда инквизитор поднял руку. Телесный контакт для проверки вовсе не обязателен, более-менее верный результат дает и близкое расположение объекта… то есть ведьмы… то есть меня. Но Иеремия, к сожалению, работал в контакте.

Коснулся моей щеки тыльной стороной ладони. Я ощутила холод индикатора и тепло руки, уловила запахи кожаных перчаток и ночного дождя. Прикосновение затягивалось. Я вопросительно вскинула глаза — инквизитор, отняв руку, взглянул на перстень, и вновь прижал его — чуть выше, к виску.

Не то, чтобы я чего-то опасалась…

— Что-то не так? — спросила напряженно. Иеремия смотрел не на меня — на свою руку, точно прислушивался к ощущениям. Пробормотал:

— Все так, но…

У меня упало сердце:

— Что — но?

Его рука, отведя мои распущенные волосы, легла мне на шею, чуть ниже уха. Я приоткрыла рот от изумления. Если бы он чуть двинул пальцами, это бы уже походило на любовную ласку. Но инквизиторская ладонь оставалась неподвижной. Иеремия взглянул на индикатор на левой руке — так другие смотрят на часы, засекая время. Уточнил, не поднимая глаз:

— Травница, вторая ступень, ведь так?

— Да…

Иеремия наблюдал за индикатором, я в упор смотрела на него. Брови нахмурены, косо стриженые волосы частично скрывают левую половину сосредоточенного лица. Я ожидала, что его 'штатское' будет каким-нибудь элегантным костюмом, а инквизитор явился в черной кожаной куртке, из-под которой выглядывала ослепительно белая майка, облегающая рельефную грудь и плечи. На широкой серебряной цепи — парочка амулетов, Если поднапрячься, можно понять, от чего именно защищающих, но наверняка наимощнейших. Темно-синие джинсы дорогой марки, кожаные ботинки. Передо мной стоял спортивно одетый, молодой и — скрепя сердце, я, наконец, признала это — привлекательный мужчина.

Если, конечно, забыть — кто он.

Наконец, индикатор быстро замигал синим цветом. Я не в курсе, что это означает, но Иеремия с удовлетворением кивнул. Натягивая перчатки, обвел глазами аптеку за моей спиной. Мельком взглянул на меня.

— До послезавтра.

Звякнул колокольчик. Я заперла дверь, рассматривая в темном стекле свое отражение. Озабоченное лицо, волосы падают на открытые плечи — я уже переоделась в домашнее… Машинально потирая шею — там, где ее касалась рука инквизитора, немножко покалывало и жгло, словно от горчичника — я пошла в провизорскую. Ночь обещает быть долгой, надо выпить успокоительного.