Где моя жена?

Глава 4. В кафе

В кафе стоял шум от разговоров, смех, слышался перезвон бокалов, играла музыка. Народ вовсю отмечал старинный русский праздник — «Пятница». Перед Стасом стоял чайник с облепиховым чаем. Выбор был обоснован. Если бы не за рулём, заказал бы что-нибудь алкогольное, но машина нужна была завтра по зарез, и то с утра. Заказывать ужин пока не стал, нетерпеливо ждал Ермолаева. Тот сразу согласился встретиться. К своему стыду, он чувствовал, что Гришка что-то знал о Зине такое, чего он, её муж, эгоцентричный идиот, мог не знать.

Это сейчас он вдруг понял, что не должен был избегать с ней разговаривать на тему альтернативной истории, считая это всё непроверенными гипотезами блогеров, посмеивался над ней, что она тратит столько времени на ерунду. А вот с Гришкой Зина вполне могла делиться своими мыслями или желаниями, потому что он сам это обожал. Может быть, они даже разговаривали по телефону или переписывались, задавали друг другу вопросы, спорили. Поспорить она мастер.

Чат с Ермолаевым в её телефоне был пустым, как будто только что стёртым. Может быть, он что-то вспомнит, странность какую-нибудь, её необычное желание. Ничего определённого к Ермолаеву у него не было. Стас решил договориться с собственной интуицией, в кои веки.

Весь вчерашний вечер до поздней ночи рыскал по дому в поисках зацепки. Проверил все её книги, ящики с косметикой и бельём, одежду и, конечно, лэптоп. На почте ничего интересного не нашёл, в вордовских файлах тоже, то есть были какие-то записи после просмотров фильмов, но они ни на что его не натолкнули. Он собирался продолжить изучать её компьютер после разговора с Ермолаевым. Особенно не надеялся, но уже не знал, куда себя деть. Облепиховый чай не пошёл.

— Как пропала? — Ермолаев отнёсся к новости очень серьёзно. Как будто он это ожидал, и оно случилось. Стасу так показалось. «Малость переигрывает», — подумал он.

— В полицию сообщил?

— Нет, Гриш, в полицию я не сообщил. Она вряд ли может быть полезной.

Зависла пауза. Стас ждал. А чего он ждал? Ермолаев молчал.

— Я решил поговорить с тобой.

— Со мной? — он, вроде бы, удивился, но не сильно.

— А я тут причём, Стас?

— Меня устроит любая мелочь, всё, что показалось тебе ненормальным. Было такое?

Подошёл официант. Гриша попросил бокал вина и сырную тарелку. Ему по работе полагался водитель, и о таких вещах, как бокал вина после работы, он не беспокоился. Преуспевающий.

— Один раз она пожаловалась мне, что ты её не понимаешь, что ты почти безнадёжен.

— Безнадёжен для чего? — Стас занервничал, и за такие слова захотелось дать ему в холёную морду.

— Может быть, она имела ввиду ваш брак?

— Вы часто с ней разговаривали? Как? Она тебе звонила? — правая рука сжалась в кулак, но под столом на коленке.

— Звонила. Но не часто.

Стас уже не сомневался, что Ермолаев знает. Больше, чем он сам.

Официант поставил бокал вина и тарелку с сыром.

— Сразу — у нас с Зиной ничего не было. Даже намёков. Иначе я встану и уйду.

Стас был не в том положении, чтобы задираться. Успеется.

— Зачем же тебе тогда звонила моя жена? Мне твоя не звонит.

Ермолаев глотнул вина.

— Скажи, что значит «пропала»? Я не до конца понял, почему ты не вызываешь полицию.

— Все вещи и документы остались дома. Если она ушла, уехала, улетела, но не без паспорта же.

— Может быть, её похитили?

— Похитители оставляют следы. На кухонном столе остался её включенный телефон. Ну, же Гриша!

Стас уставился на своего собеседника, как очень голодный хищник и добавил, — мне не хотелось бы делать тебе неприятности, например, звонить Лене. Ну, ты знаешь, что я имею в виду.

Гриша, конечно, знал. Каким только красавицам Стас не лечил зубы, особенно тем, которых присылал Гриша. За некоторых Ермолаев расплачивался сам банковским переводом. За двух, если быть точнее. У Стаса имелись все их данные.

— Ты нормальный вообще? Надо заявить в полицию.

— Возможно. Так зачем тебе звонила моя жена? Я так и не понял.

Вот недолюбливал он Ермолаева, что тут будешь делать. Старался многое не замечать, но нет.

— Есть вещи, о которых не принято говорить.

— Опять не понял. Жена что-то не может сказать мужу, но чужому мужу может?

— Я с этого начал, Стас.

— Мне нужна любая деталь, любая мелочь.

— Это не мелочь, — он вздохнул, помедлил, — она стала слышать голос. Такое многих выводит из равновесия.

— Какой голос? Чей голос? Голос в голове, как в фантастическом сериале? — Стас почувствовал что-то в груди, лёгкий спазм. Руки стали ледяными, а ладони влажными. Он разжал кулак и вытер ладонь о брючину.

— Я не знаю, чей это голос, что за вопросы, Стас?

— А как ты об этом узнал? Она тебе позвонила и сообщила, что слышит голос? — Стас не находил себе места. Ему сообщила, не мне.

— Ты не скажешь этого Лене?

— Что не скажу? Да, конечно, не скажу. Мне нужна моя жена, я никогда не лезу в чужие дела.

— Нет, не это. Ты не скажешь Лене то, что я сейчас тебе скажу?

Стас замер.

— Нет.

— Я… я тоже слышу голос, — произнёс еле слышно Ермолаев.

— Что? — начинается. Ещё немного, и его вообще выбросят за борт, если он останется упрямым ослом, ничему не верящим, — продолжай, мне надо найти Зину. Всё останется между нами, — он даже смягчил тон.

— Как-то она сказала «бирюзовый хитон, золотая кайма по краю». Слова, которые я слышал, то есть знакомые слова. То есть я слышал их в голове, может, это часть стиха, я не знаю даже откуда это прилетело, но мне показалось, что она специально их мне сказала. Я посмотрел на неё, и она мне подмигнула. И я… я продолжил.

— Как?

— «Серебряная пряжка», а она мне ответила «в виде головы быка». Ты понимаешь? У нас был то ли общий голос, то ли общее видение. С этим не всё так просто, это же не радио, это не всегда понятно даже.

«Точно схлопочет».

— Ты видел кого-то в бирюзовом хитоне? Это же греческая одежда. Я хоть и не особо интересовался, но некоторые вещи до меня всё-таки доходили.

— Да, мы оба видели одно и то же.

— Когда это было?

— Сейчас вспомню… Месяц примерно, в середине ноября. Я как раз машину новую купил.

— И что вы решили?

— Что мы могли решить? Она сказала, что видит какой-то древний мир, чуть ли не Грецию. И всё. Я больше ничего не слышал. Я забыл уже про это. Последний раз у нас дома, когда вы приезжали, я ей сказал, что ничего не слышал больше, она улыбнулась. Она не поддержала разговор. И перестала звонить.

Стас не шевелился.

— Пойми, всё это настолько непонятно, а со временем вообще забывается. Я редко вспоминал этот случай.

— Но зачем она тебе звонила? Я же… ты, может, ей нравишься?

— Опять ты про это. Нет! У нас с ней даже никакого флирта не было. Нет же. Единственное…

— Что? — чуть не вскрикнул Стас.

— Её долго нет. Такие вещи вне нашего времени.

— Какие вещи? — он уже не понимал, что спрашивал.

— Порталы. Она давно должна была вернуться.

Стас обвёл глазами кафе. Провёл руками по волосам. Гриша допил вино и дал знак официанту подойти.

— Давай поужинаем. Здесь отличная треска всегда.

— Да, заказывай, мне тоже, — сказал Стас, он не хотел есть, но хотел почувствовать себя нормальным и опять начал гнать от себя это всё, — ты же понимаешь, что у неё есть знакомые, друзья, какие никакие, мать. Мать редко звонит, она за границей со вторым мужем, но раз в неделю звонит.

— Я попробую кое-кого попросить, — он показал на потолок большим пальцем правой руки.