Тру

Кто-то грубо схватил её за руку и перевернул на живот. Сгрёб волосы в кулак, больно прижав щекой, пока кто-то ещё заламывал руки за спину. От адской боли в ране она закричала. Кто-то жёстко поставил ногу в тяжёлом ботинке ей на задницу, прижимая к полу.

— Охраняй эту суку, — приказал незнакомец.

Боль пронзила Джини. Тот, кто держал за волосы, расплющил её лицо о твёрдую плитку. Ботинок на её заднице прижимал к полу с такой силой, что она сомневалась, выдержат ли кости. Наручники на запястьях, затянутые до предела, причиняли боль. Горячие слёзы скатывались по щекам. Она закричала бы снова, но боль стала слишком сильной. Ей было тяжело даже дышать.

— Кто-то расстрелял распределительный щит на этом этаже, — произнёс мужчина.

— Тупая сучка, наверное, думала, что отключит питание лифта. Открываем эти двери. Чувствую, там будут выжившие, ребята. Давайте спасём их. Надо быстрее двигаться, мы же не хотим, чтобы в этом месте закончилось как в том испытательном комплексе, в Мичигане. Тут в любой момент всё может взорваться.

Джини сосредоточилась на единственном слове. Спасение. Они не были охранниками центра. Мужчины, удерживающие её — полицейские. Уже тот факт, что они до сих пор не пристрелили её, служил доказательством. Джини удалось набрать побольше воздуха и облегчённо выдохнуть. «Они меня не убьют».

Раздались громкие хлопки. Вокруг расползался дым, но он не был удушающим, оставлял лёгкий привкус на языке и едкий запах. Она просто лежала, надеясь на передышку. Глаза закрылись, казалось невозможным держать их открытыми. Ботинок немного сместился, но вес, прижимающий к полу, никуда не делся.

— Мы здесь, чтобы спасти вас, — успокаивающе произнёс мужской голос. — Мы работаем на таких же, как вы, освобождённых из испытательных центров. Мы отвезём вас к вашему народу.

— Привет, — сказал кто-то глубоким голосом. Он звучал тише, но разносился далеко. — Я такой же, как ты. Видишь? Мы пришли спасти тебя. Теперь вы свободны. Эти люди с нами — работают с нашим видом. Мы отвезём тебя в безопасное место. Нужно вытащить тебя отсюда. Больше никто не будет держать тебя в цепях.

Джини слушала, и слышала одни и те же слова, повторяемые много раз, пока открывали камеры испытуемых дальше по коридору. Все пятнадцать на этом этаже выжили. Она надеялась, что тем, кто был на других этажах, также повезло, и никто не смог взломать двери их камер. Полицейские использовали какие-то маленькие взрывные устройства, что-то, чем не пользовались охранники центра.

— Подождите, — запротестовал мягкий женский голос. — Уйди от неё. Шивер?

Чья-то рука осторожно убрала волосы со щеки Джини. Она заставила себя открыть глаза. Оказалось трудно даже сфокусировать взгляд, боль и холод, терзавшие тело, всё усиливались.

Джини открыла рот, чтобы заверить 433, что всё хорошо, и ей нужно довериться спасителям, но ничего не получилось. Горло слишком пересохло, и она совсем обессилела, чтобы говорить. 433 коснулась её скулы большим пальцем и зарычала, резко подняв голову. Звук стал угрожающим.

— Она помогала нам. Отвали от неё!

— Это не ваша забота, — мужчина говорил негромким, но твёрдым тоном. — Пожалуйста, отойдите от заключённой.

Пальцы, касавшиеся лица Джини, отпустили её, и 433 поднялась, рыча.

— Уйди от неё! Она убила их, спасая меня. Я чую её кровь, и ей больно. Ей нужен врач.

— Забудь. Позволь стерве умереть, — заявил тот же мужчина.

433 шагнула ближе, Джини не могла повернуть голову, чтобы посмотреть что произошло, но мужчина нехотя убрал ногу с её задницы.

Раздалось ещё одно рычание, звучавшее гораздо ниже.　

— Что происходит? — Сердитый голос принадлежал тому мужчине, который снова и снова разговаривал со спасёнными, заявляя, что он один из них.

— Она спасла мне жизнь. Эти охранники на полу пришли убить меня, но она подстрелила их раньше. Она сказала, что помощь идёт, и что двери будут заблокированы, чтобы защитить нас. Она была ранена, но твои самцы причиняют ей больше боли. Она всегда была добра к нам и остановила охранника, который хотел изнасиловать меня в прошлом месяце, — в голосе 433 звучала ярость. — Пусть они помогут ей, пожалуйста. Ей больно. Ты можешь чуять запах её крови.

— Сделайте, как она сказала, — скомандовал низкий голос. — Окажите помощь человеческой женщине. Мы разберёмся с этим позже.

— Она работала здесь. — Кто-то дёрнул её халат. — Здесь пропуск с её фотографией. Она одна из них, — заявил мужчина. — Лаборантка Джини Шивер.

Глубокое рычание заставило грубую хватку на её руках и волосах исчезнуть. Кто-то ещё осторожно перевернул её, и она застонала. Джини закрыла глаза, и почувствовала, как погружается в темноту. «Я умираю».

— Посмотри на меня, — прорычал глубокий голос.

Джини заставила себя снова открыть глаза. Фонарей стало больше, и коридор теперь был хорошо освещён. На неё пристально смотрел 710. Во взгляде его тёмных глаз читалась ярость, но она видела там и узнавание. Он помнил её.

Она сосредоточила взгляд на нём. 710 поправился, светлые волосы стали длиннее. Одет во всё чёрное, на жилете белая надпись ОНВ, что значило Организация Новых Видов. Перед ней было доказательство, что 710 выжил после штурма испытательного центра, который она помогла устроить, но она никогда не подумала бы, что снова встретится с ним лично.

— Шивер, — прохрипел он, его голос казался резким, и в то же время нежным.

Она моргнула, удержав его взгляд, пробежалась языком по пересохшим губам. Попыталась заговорить, но ничего не получилось. Его ноздри затрепетали, он вдохнул, и с приоткрытых губ сорвалось пугающее рычание, когда он посмотрел на кого-то за её спиной.

— Твои люди стреляли в неё?

— Она уже была в таком состоянии, когда мы её нашли. Там ещё было двое убитых, из охраны. — Говоривший вздохнул. — Выглядело так, будто они друг друга перестреляли.

— Вызови помощь, прямо сейчас, — прорычал 710. — Она умирает.

— Хорошо. Медику спуститься в подвал, у нас тяжелораненый.

Другой мужчина фыркнул.

— Дай суке умереть. Понятно, что они перестреляли друг друга, чтобы не попасть на допрос. Не придется, потом убивать её.

710 явно не был согласен.

— Снимите наручники.

Джини застонала, как только кто-то коснулся её, боль выстрелила вверх к плечу и вниз, по раненому боку, пока металл снимали с запястий. Двигаться было больно, но ей хотелось ещё раз прикоснуться к 710. Она знала, что не выживет, медики не помогут. Одного взгляда на лужу крови, в которой она лежала, вполне достаточно, чтобы убедиться в этом.

Она потянулась и накрыла его руку ладонью, когда он склонился над ней. Его лицо было всего в нескольких дюймах от неё. Она сжала пальцы на тыльной стороне его кулака. Ей так холодно, а он такой тёплый. Она прижалась к нему так сильно как могла.

710 посмотрел вниз, но не отдёрнул руку от её прикосновения. Она боялась, что он так сделает. Её ладонь в крови, и его теперь тоже. Он может разозлиться. Она просто так сильно хотела коснуться его. Умирать в одиночестве страшно.

Он повернул руку под её ладонью и крепко сжал пальцы. Джини почувствовала, как благодарность переполняет её, он всё — таки хотел дать ей хоть какое-то утешение. Она облизнула губы, отчаянно пытаясь выговорить слова.

— Я пыталась спасти их всех. Получилось? Все выжили?

Он моргнул.

— Получилось. Никто из Видов не умер.

Слезы слепили, но она смаргивала их, изо всех сил пытаясь удержать взгляд на нём. Ей удалось спасти всех мужчин и женщин заключённых в здании. Она заплатила высокую цену, но когда шла сюда этим утром, знала, чем рискует. Их так много, все эти жизни гораздо важнее, чем её жизнь. Она закрыла глаза и ощутила, как приходит умиротворение, забирает часть её боли.

— Шивер? — прорычал он. — Открой глаза.

В этой просьбе она не могла отказать и снова на него посмотрела. Теперь он был так близко, что его горячее дыхание обжигало её губы. Ей стоило огромного труда просто дышать, заставлять лёгкие работать. Потеря крови и шок делали своё дело. Она надеялась, что получилось улыбнуться, когда попыталась показать ему, что всё хорошо.

— Не умирай, — прохрипел он. — Держись. — Он оглянулся. — Быстрее! — Его тон стал глубже. — Сюда.

— Живее! — выкрикнул мужчина, и что-то тяжелое ударилось о пол позади неё. Её халат резко дёрнули, ткань разошлась, и она не удержалась от всхлипа, когда руки в перчатках исследовали её бок.

— С тобой всё будет хорошо, — произнёс 710, привлекая её внимание. — Просто оставайся со мной.

Он почти расплющил её маленькую руку в своей, будто хотел удержать, сжимая её крепче.

— Вот дерьмо, — выругался медик.

— Помоги ей, — прорычал 710.

— Дело дрянь, — ответил медик. — Джед, тащи свою задницу сюда. Готовь систему и четвёртую группу.

Джини открыла рот, но у неё не было сил, чтобы сказать 710 то, что она всегда хотела сказать, если бы они остались одни, и не было бы риска, что их подслушает Поланитис или его люди. Важно, чтобы 710 понял, как изменил её жизнь, заставил понять, что её целью было спасение его народа. Он стал тем, кто дал ей смелость, помог победить свой страх. Не было и дня, с тех пор как она увидела его, чтобы он не заполнял её мысли и мечты.

— Шивер, — произнёс он немного громче. — Останься со мной.

Тьма поглотила её.