Зимний Бал, или Еще один шанс для попаданки

***

Георг Госсип. Июль, Медрина

В летние месяцы, когда наступали самые жаркие часы дня, Госсип привычно возвращался домой, чтобы скоротать время до вечерней прохлады. Откидывался на своем ложе, приказывая подать кальян и чай и дожидаясь, пока домашний маг остудит воду в бассейне.

Вот и сейчас он лежал, прикидывая, кого из трех наложниц позвать на этот раз с собой. Или же взять в бассейн всех трех?

Такая жизнь была ему по душе, и он почти не вспоминал о том, что где-то в далекой северной стране остались его жена с детьми, капризная любовница и мимолетные развлечения на фабрике Локреджа.

Госсип с легкостью выкинул из головы тех, кто был готов отдаться ему на скрипучей софе за несколько фартингов прибавки к жалованию. О судьбе своей любовницы он тоже не беспокоился, а вот жену с детьми не забыл.

Каждый месяц отправлял им приличную сумму анонимным переводом, но о том, что он жив и вполне здравствует в Медрине, сообщать не спешил. Потому что возвращаться в Ровейну Госсип не собирался, а здесь ему старая семья была не нужна.

В Медрине Госсип был за главного по северному направлению в «Торговом доме господина Вассида». Ежедневно они загружали на свои корабли лучшее оливковое масло, бочки с вином, мешки со специями, отправляя их в Ровейну и другие страны севера.

Госсипу доверяли, к его мнению прислушивались, потому что с его появлением торговля вышла на новый уровень – знание языков, образование и многолетний опыт в управлении пришлись как нельзя кстати.

Торговый дом расширялся, и господин Вассид не остался в долгу. «Белому управляющему» была назначена отличная плата, на которую он успел купить себе дом, нанять слуг и завести наложниц.

И даже отправлял деньги жене и детям в Ровейну.

Его жизнь текла приятно и размеренно, но ровно до того момента, как…

– Ну что, Госсип, заждался? – раздался ехидный голос, и посреди комнаты распахнулась огненная дыра, из которой появилась темноволосая взлохмаченная голова Отступника.

Вскоре тот вылез и сам, одетый слишком тепло для здешнего жаркого лета.

Осмотрелся.

– А я погляжу, ты неплохо устроился!

Осоловевший Госсип в полнейшем ужасе подскочил на ноги и запустил в Отступника кальяном, но промазал. Затем, призывая охрану, попытался сбежать.

Но не смог.

Охранники тоже не пришли ему на помощь – бились с другой стороны в запертую дверь. В ту же самую, в которую стучал Госсип, в напрасном отчаянии дергая ручку.

Та не открывалась.

– Не надо, прошу тебя! – взмолился он, бухнувшись перед Отступником на колени, потому что тот подошел совсем близко и смотрел на усилия Госсипа с крайне скептическим видом. – Я… Я уже исправился, клянусь! Здесь мой дом! Здесь все, что я люблю! Моя работа, мои женщины… Зулейка, Фатима, Салима....

– Значит, завел себе гарем любовниц, Госсип?!

– Нет же, клянусь! Я… Я на них всех женюсь! Это мои невесты, все три!

Отступник усмехнулся.

– Становится интереснее, – заявил ему. – Продолжай! Убеди меня в том, что ты ангел во плоти. Это твой единственный шанс, Госсип!

– Прошу тебя! Умоляю! Забери все, что есть, только оставь меня в Медрине! Я веду честный образ жизни, я плачу налоги и собираюсь жениться.... Здесь я наконец-таки нашел то, что мне всегда не хватало! Свой дом!

Отступник какое-то время молчал.

– Так и быть, – неожиданно произнес он. – Оставайся!

После чего прочертил свой проклятый прямоугольник, нырнул в него и исчез. Но перед уходом предупредил, что явится гостем на свадьбу и расстроится, если ее не будет.

Очень сильно расстроится!

Стоило огненной магии исчезнуть, как Госсип устало улегся на пол и стал смотреть, как распахнулась дверь и к нему поспешили охранники и наложницы. Заодно размышлял о том, потянет ли он четырех жен сразу – трех в Медрине и одну в Ровейне.

Но делать было нечего, он пообещал Отступнику.

И за что ему только это наказание?!