Танцуя среди звёзд. Книга 5. Игры света и тьмы - 2

«Наверное, со мной что-то не так», - вспоминал он частенько в таких случаях слова Каллена. Впрочем, не испытывал он тяги и к мальчикам, которые в большинстве своём были грубы и угловаты, и ни в какое сравнение не шли с теми, кто мог бы привлечь его внимание.

У Ричарда подход был кардинально иной. Мальчиков он тоже не любил. Зато любая девочка, во внешности которой можно было бы отыскать что-то красивое, немедленно признавалась красавицей и дамой сердца – обычно не более, чем на пару недель. Ричард не разбирал, состоят ли его избранницы в браке или свободны как ветер. Любительниц он предпочитал профессионалкам, но не брезговал и последними, и в результате регулярно находил на свою задницу проблемы, решать которые обычно приходилось вдвоём – потому что привлекать к вопросу кого-то ещё было попросту стыдно, а сам Ричард мог наделать ещё больше шума и найти новую порцию проблем.

Так и сюда, на небольшую индустриальную колонию на самой границе с содружеством Мадо, Дезмонд прилетел для того, чтобы спасти Ричарда от скандала и казни, связанного с дочкой какого-то сенатора, но дочка оказалась забыта уже на третий день, и Ричард спокойно перебирал другие варианты, продолжая вяло бороться с последствиями своего поведения в лице судебных приставов, разыскивающих его по всей местной республике.

- Нет, спасибо, - ответил Дезмонд на заговорщицкий взгляд Ричарда и встал. Потом посмотрел на девочек и кивнул – присаживайтесь, его хватит на двоих.

Он уже собирался уходить, когда Ричард поймал его за руку, так что Дезмонду пришлось обернуться.

- Ты ведь не бросишь меня тут?

- Именно это я и сделаю, Рич.

- Да нет, я не про… - он быстро улыбнулся девушкам, - милых дам. Я спрашиваю, ты без меня не улетишь?

Дезмонд покачал головой. Улетать он не собирался, хотя и очень хотелось. Настроение было не то, чтобы всю ночь торчать в одиночестве. Правда общество девочек его всё равно не устраивало – он предпочёл бы видеть рядомодногого только Ричарда – с которым можно было напиться так, чтобы к утру не помнить ничего.

Эта планета действовала на него угнетающе, хотя ничего особенного в ней не было – не было от слова совсем. Две луны, несколько крупных городов и средний уровень развития промышленности, никакого перебора – ни в урбанизации, ни в любви к природе. Просто ещё один мир. Мир, который неуловимо напоминал ему другой, в котором Дезмонд был не так уж давно.

Миров этих были сотни, и иногда они начинали сливаться в голове в одно разноцветное полотно, так что Дезмонд забывал, что и где видел, где сколько лун и какая планета чем живёт. Все эти сведения собирались и просто отправлялись в аналитический отдел. Там те, кто не испытывал любви к оперативной работе, разбирали по полочкам полученные сведения и давали рекомендации – вступить в контакт, установить скрытый патронаж или попросту уйти. Дезмонд мог наложить право вето на их решение, как и второй магистр – Аэций – но никогда этого не делал, искренне считая, что аналитикам видней. Только дважды он вмешивался – один раз, когда речь шла о Земле. И ещё однажды, когда видел отчётливо, что планета бесполезна, но не мог смотреть на то, что происходило на ней.

К варварству Дезмонд привык – будь то варварство аграрное или индустриальное. Но варварство продолжало казаться ему чем-то чуждым, потому что он не мог его понять.

И в то же время потерю прежней жизни он перенёс относительно спокойно – отчасти потому, что уже успел отвыкнуть от жизни Великих Домов к тому времени, когда Империя рухнула окончательно, а отчасти потому, что у него оставалась Интака.

Интака стала ему домом – в полном смысле этого слова. Её сады и парки, каменистые берега океана и далёкие звёзды на прозрачном небе, не тронутом копотью городов, оказались на удивление близки его душе, срослись с ней и давно уже стали частью его самого. Оттого и легче давались путешествия на другие миры, что всегда вдалеке, в черноте ночного неба он мог отыскать свой маяк и вернуться домой.

Среди тех немногих миров и людей, которые он запомнил, была Земля, с оставшейся на ней упрямой Инэрис. Дезмонд часто думал о ней, пытаясь соотнести то, что он знал об Инэрис из собственной молодости, и то, что он увидел собственными глазами.

Картинка срасталась с трудом, слишком мало общего было между этими двумя людьми, а времени, чтобы разобраться во всём, Инэрис ему не дала.

Сотни раз он думал о том, что было бы, если бы он остался. Если бы потребовал объяснений. Если бы провёл на Земле недели и недели, как он и собирался до того, как узнал имя своей случайной знакомой. Инэрис. Иарлэйн…

Он бы остался с Иарлэйн. Потратил бы годы на то, чтобы объяснить упрямой одинокой страннице, что там, среди звёзд, её ждёт настоящий мир.

Он не хотел оставаться с Инэрис. Как бы ни стары были раны прошлого, они слишком легко запылали болью, когда он увидел своего врага перед собой.

Инэрис была для него тенью ненависти, тенью предрассудков, тенью всемогущей системы, которая разрушила его жизнь. И когда эта тень упала на прекрасное лицо Иарлэйн, Дезмонд не смог сразу ответить себе на вопрос, что для него теперь значит эта тень.

Должны были пройти века, и все эти века мысли его то и дело возвращались к Иарлэйн. Если бы не слово, данное Инэрис, он вернулся бы на Землю и отыскал её, а затем потребовал ответа на все вопросы, которые за эти годы сумел задать только себе. Но он обещал, что нога Терс Мадо не ступит больше на Землю, и слово своё собирался сдержать.

Сотни лет до встречи с ней Дезмонду и в голову не приходило думать о том, что он одинок. У него были братья, был Орден, был Аэций. Теперь же мысли об Инэрис впивались в душу раскалённой иглой, не давая покоя.

Теперь, когда у него появилась надежда, они стали только болезненней. В первые дни после нового расставания Инэрис часто писала ему – но по большей части не о себе. Она не писала о том, чем живёт. Все вопросы её поначалу сводились к тому, что происходит на небе.

И Дезмонд рассказывал, усмехаясь про себя этому жадному любопытству – и не забывая то и дело напоминать, что Инэрис могла бы увидеть всё это сама.

Постепенно в их переписку стали пробиваться упоминания о том, чем занималась она сама на Земле – и тут же снова всплыло это имя, «Нолан». Иса говорила, что хочет привлечь его к проекту, которым занята.

Какое-то время после получения этой вести Дезмонду не хотелось отвечать. Они ничего не обещали друг другу. Да. Но от этого легче не становилось. Каждое упоминание Нолана с того момента приводило его в ярость, но Инэрис будто бы и не замечала этого – или попросту не желала замечать.

Дезмонд сам не знал, чего больше в этой переписке – радости или боли. Потому что иногда она заставляла его по сотне раз проверять входящие сообщения – и зачастую он сам мечтал, чтобы не пришло ничего. Если же писем не было, он начинал волноваться, потому что прекрасно знал, чем Инэрис занята.

Иса могла ответить с большим запозданием несколькими улыбками и словами наподобие: «Я бессмертна. Не напрягайся». Не напрягаться было трудно. Нервы начинали шалить, и Дезмонду всё труднее было удерживать данное слово и оставаться вдалеке от Земли.

Сам он не отвечал лишь тогда, когда оказывался в зонах, напрочь лишённых связи – и ещё, в тот самый вечер, когда он узнал про Нолана.

Он тогда не спал всю ночь, вспоминая другую миссию. Планету, на которой он провёл месяц, куда прилетел двадцать лет назад, рассчитывая на полное одиночество. И где впервые за тысячу лет увидел Её.

Дезмонд понятия не имел, что могла Луана делать в этом мире. Впрочем, мир был весьма похож на Луану – там были яркие, насыщенные красками лета ночи, две луны и комфортабельные отели, в которых они сталкивались по пять раз на дню.

- Чем ты занимаешься? – спрашивал Дезмонд.

Луана молчала, и Дезмонду казалось, что она боится чего-то.

Дезмонда тянуло к ней. Не так, как к Инэрис. Инэрис походила на обжигающий и в то же время ледяной свет звезды. Луана казалась теплом и очарованием летней ночи, воспоминанием о времени, когда Дезмонд не знал, что такое настоящая боль.

Луана говорила с ним, но напрочь отказывалась о чём-то вспоминать. Улетали с планеты они вдвоём, на рейсовом транспортнике, и Дезмонд сам не понял, как это случилось – в каюте было жарко, а Луана была так упоительно красива… Она сама упала к нему в руки, и Дезмонд не смог бы отвергнуть этот нежный плод, как бы не хотел.

Они катались по узкой кровати, судорожно стягивая друг с друга одежду, а потом Луана лежала в его руках и гладила его плечи, легко касалась пальцами щёк.

Впервые за долгое время Дезмонд был счастлив. Ему казалось, что он дома, хотя дом и был далеко. Весь мир тонул в синих, ласковых, как морские волны, глазах. И он уснул так – впервые за долгое время спокойно и без сновидений.

Наутро он проснулся первым и, увидев лежащую рядом с собой Луану, какое-то время просто смотрел, пытаясь решить, что делать дальше. Он хотел увезти Луану на Интаку. Он хотел показать ей свой мир. Он хотел… он слишком много всего хотел в этот миг.

Луана проснулась. На секунду замерла, затравленно глядя на него, а затем вскочила, кутаясь в простыню, и прижалась спиной к противоположной стене. Дезмонд мог бы рассмеяться над этой странной стыдливостью, но в тот миг ему было не смешно.

- Что? – спросил он.

Луана продолжала смотреть испуганно.

Дезмонд встал и попытался подойти к ней, но Луана отпрянула, будто кролик при виде хищника.

- Луана?

- Прости.

- Ничего, но… - Дезмонд снова протянул к ней руку. Осторожно, опасаясь спугнуть, но едва пальцы Дезмонда коснулись её плеча, Луана отпрянула опять. – Мне нужно идти.

Луана отвела взгляд и принялась искать одежду.

Дезмонд не глядя поднял с пола свою рубашку и протянул ей.

- Спасибо, - Луана поспешила закутаться в мягкую ткань.

Дезмонд сел на постель и уставился перед собой. Смотреть на Луану он не хотел.

- Ты не объяснишь мне ничего? – спросил он, когда Луана уже закончила одеваться и замерла почему-то, не решаясь двинуться к двери.

Луана под его взглядом сделала шаг и почти коснулась панели, раздвигающей двери, но замерла.

- Дез.. монд…. – она снова замолчала. – Меня ждёт Анрэй.

- Прости?

Луана повернула голову, но в глаза ему так и не посмотрела.

- Анрэй, Дезмонд. Твой брат и мой супруг.

Дезмонд встал и, преодолев разделявшее их пространство в два шага, поймал лицо Луаны в ладони, заставляя посмотреть себе в глаза.

- Тогда... что было вчера?

- Я не должна была. Прости.

Дезмонд тихонько зарычал. Ярость возвращалась на своё законное место.

- Дезмонд, у меня есть долг, - произнесла Луана и посмотрела, наконец, ему в глаза.

- Я уже слышал про долг!

- Тогда ты знаешь всё, что я хочу тебе сказать.

Луана на секунду прижала ладонь Дезмонда к щеке, коротко поцеловала и попыталась отвернуться к двери, но Дезмонд опять удержал её – теперь уже за плечо.

- Луана, в тот раз я предлагал тебе… предлагал тебе бегство. Предлагал неизвестность. Я понимаю, почему ты отказалась уйти. Если ты уйдёшь со мной сейчас, то ты станешь одной из самых уважаемых женщин в содружестве. Я дам тебе всё. Ты можешь стать супругой магистра Ордена…