Опасные приключения попаданки

Глава 4

Несмотря на то, что приют Святого Мартина был в соседнем городке, добираться до него пришлось много часов. Всю ночь мы скакали, продираясь через сумрак, и холодный ветер обдувал меня с ног до головы. Слава богу, у Жака был запасной камзол Анатоля и я сразу же укуталась в него, но ноги оставались открыты, обжигающий ветер колол их тысячами игл. Через пару часов после того, как мы покинули харчевню и побоище внутри нее, мы сделали привал у небольшой рощицы. Здесь стояло крошечное озерце с болотной водой, в нем отражалась луна, благодаря чему окружающая территория хоть немного освещалась. Здесь мы себя чувствовали чуть-чуть безопаснее, да и лошади нужно было отдохнуть.

— Почему мы не остановимся и не дождемся рассвета? Ведь ехать с рассветом безопаснее. Ночью опасно передвигаться через лес, разве там не водятся волки? — спросила я Жака, пока он доставал целебную мазь и аккуратно разматывал мой раненый палец. От боли я сморщилась, палец начал ужасно болеть.

— Да, вы правы, мисс, волки водятся в Бромудском лесу, через который нам предстоит проехать, однако, есть кое-что еще опаснее, — его голос стал тише, — мне о таком и говорить страшно.

— И что же это? Давай говори! — я вдруг поняла, что совсем ничего не знаю о мире, в который попала. Лохински упоминал, что древний мир был совсем не таким, каким мы знали его по книгам, ведь они были написаны под диктовку церкви, а значит, в них упоминалось лишь то, что было допустимо или же выдумано.

Жак обмакнул кусок тряпья в озерце, смочив его край, и принялся аккуратно обтирать кровь.

— А это не заразно, Жак? Там ведь вода не стерильная, да?

— Что вы имеете в виду, мисс? — удивленно он спросил, подняв брови и замерев с тряпкой в руке.

— Ах. это же восемнадцатый век… медицина еще не развита, — сконфуженно пробормотала я.

Жак снял кепи и положил ее рядом с собой, затем вновь принялся обрабатывать рану.

— Не волнуйтесь, мисс, я много раз попадал в потасовки и каждый раз достаточно было промыть рану водой. Все быстро заживало. Ваш муж доктор?

— Почему ты так решил? — настала моя очередь удивляться.

— Ну, вы упомянули медицину. Значит, ваш муж либо доктор, либо травник или колдун. Но вы не похожи на ведьму, так что…

— Нет-нет, я не ведьма, да и мужа у меня нет.

— Вот как, — протянул Жак, почти закончив протирать засохшую кровь. Он взял подобие баночки, сделанной из обожженного материала для горшков, и снял кусок плотной ткани, выполнявшей роль крышки. Запах пошел резкий и травяной — мне даже показалось, что я слышу запах одуванчика, если тот растереть между пальцами.

— Так какая же опасность нас может поджидать? — спросила я у Жака, смотря как он осторожно наносит мазь и размазывает ее по моему пальцу. Это было странно, но палец мгновенно заледенел и я перестала чувствовать боль.

— Сразу за Бромудским лесом начинаются гиблые места, мисс…, — он говорил медленно, раскатывая еще один жирный пласт мази, — там начинаются владения Дракона.

— Дракона? — я чуть не засмеялась. — Что за чушь?

Жак остановился и посмотрел серьезно в глаза.

— Разве вы не слышали, мисс? Несколько лет север нашей страны атакует огромный Дракон, который пожирает целые деревни вместе с людьми. Мужчин он сжигает на месте, а женщин и девочек увозит к себе. Еще ни одной не удалось сбежать из его владений, думаю, они все мертвы, мисс. Вместе с селами он сжигает поля пшеницы и урожаи. Великие умы утверждают, что он хочет, чтобы вся страна принадлежала ему, а люди отсюда ушли.

— Вот это да! — только и нашлась ответить я. Если Лохински выйдет на связь, ему будет что рассказать. Имел ли отношение дракон к грядущей революции? Ответить было сложно.

Жак оторвал еще кусочек чистой сухой ткани и принялся наматывать повязку обратно.

— Где вы так? Это тот простолюдин вас ранил? — мальчик кивнул на палец.

Я только махнула рукой, вспомнив зеленоглазую заразу, которая охотилась на меня со стрелами.

— Можно и так сказать. Как только я очутилась в этих краях, уже несколько раз подвергалась большой опасности. У вас здесь не слишком гостеприимно.

— Знаю, мисс, — Жак плотно завязал один узел, затем следующий. — Надеюсь, в скором времени вы сможете попасть к себе домой и с вами все будет хорошо… Готово! Теперь мы можем продолжать путь.

Жак помог мне забраться на лошадь, я решила в этот раз по его совету свесить обе ноги на левую сторону и держаться за седло — так действительно было удобнее. Мальчик убедился, что я крепко держусь, и мы двинулись вперед. Впереди чернел пока еще далекий прямоугольник Бромудского леса.

Чем ближе мы подъезжали, тем страшнее и выше мне казались деревья. В лес уводила небольшая, но довольно утоптанная тропа — видимо, ей часто пользовались. Во всяком случае, хватало даже света звезд, чтобы разглядеть колею. Как только мы зашли в лес, Жак сбросил скорость, и лошадь перешла на небольшую рысь. Пахло здесь просто отлично. Я вдруг вспомнила о своем мире двадцать первого века — люди там совсем не представляют, какие чудеса творятся у них под боком. Они настолько погрязли в своих делах и проблемах, что даже принеси я им букетик ароматных ночных роз из Бромудского леса, они бы ни за что не поверили.

Может быть во мне играл адреналин, а может быть я просто была рада выбраться наконец из тюрьмы, но в какой-то момент мне даже нравилась поездка. Впрочем, как только где-то заухала сова, а в другой стороне завыл зверь, приятное чувство опустилось куда-то под ложечку и запульсировало нервным огонечком. Я, конечно, бывала ночью в лесу, но это был совсем не тот лес — так, лесополоса с шашлыками у станции. А тут… совсем другое дело!

— Жак, — позвала я тихо.

— Да, мисс, — также тихо ответил он мне.

— Мы же не заблудимся, ты знаешь дорогу?

— До приюта Святого Мартина ведет лишь одна тропа, и мы по ней едем. Не волнуйтесь, мисс.

Внезапно слева от нас, очень близко, послышался треск кустов. Я даже вскрикнула, а лошадь заржала, в ночной тиши это было оглушительно громко. Думаю, нас услышал весь лес.

— Все-таки плохой идеей было ехать через лес ночью, — зашептала я испуганно Жаку.

— Его милость приказал ехать прямиком в приют, не останавливаясь. Я не мог ослушаться его приказа, простите.

— Будем надеяться, что он был прав, — я озиралась и всматривалась в темноту, как еще один треск ломаемых кустов послышался уже с другого бока. В этот раз лошадь от испуга встала на дыбы, а я, не удержавшись, упала. Лошадь помчалась дальше, не обращая внимание на Жака и его попытки остановить животное.

Все, мне теперь точно конец! Это волки. И они меня сейчас сожрут. Я даже услышала дыхание дикого животного. Он сломал кусты и подобрался прямо ко мне. Из-за густой темноты мне ничего не было видно, я решила оставаться на месте и не двигаться — все равно бежать было поздно. Может быть притвориться мертвой?

Волк, кажется, был слишком приземист и издавал храпящие звуки. Внезапно в свете луны я увидела длинные усы и тупую толстую мордочку животного, которое совсем не было похоже на изголодавшегося волка, а скорее на упитанную капибару. Но вряд ли это была она.

Позади раздавался топот копыт — это возвращалась лошадь, ведомая Жаком. Он натянул поводья и остановился в метре от меня. Я же лежала ни живая ни мертвая, рассматривая животное. Хоть оно и выглядело дружелюбно, не исключено, что при попытке движения, захотело бы меня сожрать.

— Ах, мисс! Это кабанчиковый ондатр. Он совсем не страшный.

У меня отлегло от сердца и я села, все еще осторожно поглядывая на ондатра.

— Он какой-то странный.

— Ночное животное, питающееся ночными грызунами и рыбой. К тому же очень любопытное.

Жак протянул руку и погладил ондатра. Тот задвигал усами и потянулся передними лапками к Жаку, словно учуял у того в руках рыбку.

— У меня ничего для тебя нет, — хихикнул Жак, затем помог мне подняться и усадил вновь на лошадь.

— Да уж, о таких животных я ничего не слышала.

— Видно в ваших родных местах они не водятся, мисс, — заметил Жак.

— Зато в моих родных местах полно лосей и куриц.

Вскоре я почувствовала себя частью леса — может быть мы стали ветром или листвой, но он принял нас. Ночные звуки уже не пугали, их стало невообразимое количество и мне оставалось лишь догадываться, кому они принадлежат. Мы ехали несколько часов, лишь изредка останавливаясь, чтобы размять конечности. Я приседала, разминалась и мечтательно приговаривала:

— Вот бы сейчас кофе, — но Жак не знал, что это такое, поэтому разделить со мной мои желания в полной мере не мог, хотя я пыталась донести о свойствах и вкусе этого прекрасного напитка.

— Расскажи мне об Анатоле, — наконец, я решилась расспросить о его хозяине. Мне не хотелось, чтобы вопросы о нем звучали навязчиво.

— А что вам рассказать, мисс. Семья Де Сад довольно большая, хоть и ходят о них разные легенды, большинство — выдумка.

— Какие легенды? — заинтересовалась я.

— Например, о старшем брате, который славится слишком развязными нравами, если вы понимаете меня, мисс.

Хоть я не видела лица мальчика, но готова была биться об заклад, что он смутился и покраснел.

— Вот как? — решила я его подначить. — Расскажи подробнее.

Жак смущенным голосом принялся рассказывать:

— Например, моя тетушка из Саланвара рассказывала, что ходили слухи об одной из многочисленных любовниц Пьера — она около года прожила в его замке, а вернулась, везя с собой сундуки, набитые золотом и драгоценными камнями. При этом сама она очень изменилась — если забирал он ее юной невинной девушкой, то вернулась она настоящей женщиной — красивой, страстной и свободной. Во всяком случае, тетушка говорила, что ночью к ней хаживали почти все красивые мужья и не по одному разу.

— То есть она стала девицей легкого поведения? — уточнила я.

— Получается так, мисс. Она стала, — его голос таинственно понизился, — куртизанкой.

— Что же в этом удивительного? Богатый маркиз нашел себе любовницу и щедро ее наградил. Неужели это может вызывать такие пересуды? — изумилась я.

— Нет, конечно, мисс. Но у Пьера таких девушек бесчисленное количество, к тому же, поговаривают, он предпочитает необычные способы в утехах — например, другая моя тетушка из Попорокко рассказывала, что ее муж возил фрукты к завтраку во дворец Пьера и видел одну из его любовниц, когда та вышла на задний двор ранним утром. И вот ее руки были исполосованы! Как будто ее били плеткой. Кстати, именно эта тетушка и помогла мне устроиться в конюхи, — добавил Жак.

— А что насчет Анатоля? Он тоже любитель острых ощущений? — я подумала о том, что может быть мне и не стоит собирать информацию. Что, если, мой амулет не оживет и я навсегда останусь в этом мире? Но Лохински предупреждал о таком. Он говорил, что амулету необходимо время сонастроиться, чтобы у него была возможность передавать информацию из этого мира. Правда сейчас я думала о том, что это всего лишь некая фора — человеку необходимо было доказать, что он не сразу умрет здесь, убедить, что он подходит для выбранной цели. И только тогда они включат передачу данных, а я получу шанс выполнить миссию и отправиться домой.