Испепеляющий

Никогда в жизни Харпер не была так истощена. Ее конечности и веки были такими тяжелыми, и она удивлялась, как не заснула между схватками. Она чувствовала себя опустошенной, как будто в ней ничего не осталось.

Харпер хотела, чтобы боль ушла, но не желала окончания родов. Мысль о ее ребенке в руках этих нервных гадов… она этого не вынесет.

Она действительно думала, что Нокс уже должен быть здесь, но нет. Если ее демон мог вызвать пламя, он бы сделал это и покончил со всем, но он бессилен.

«Я что-нибудь придумаю», — проговорила себе Харпер.

— Каково раскрытие? — спросила Нора.

Линда проверила.

— Девять сантиметров.

— Этого недостаточно, — огрызнулся Нытик. — Мы не можем позволить, чтобы это затянулось еще сильнее. Не знаю как вам, но я устал и мне неудобно. Земля жесткая.

Этот засранец говорит серьезно? Харпер мучается от боли несколько часов, постоянно проверяется Линдой, не получает ничего кроме теплой воды и застряла в смущающей позе — ее ноги раздвинуты перед множеством людей, пока шейка матки растягивается до размеров чертового мяча, а тело разрывается — а он устал и ему неудобно?

— Воды отошли не так давно, — напомнила ему Линда. — Это прогресс.

— Нам нужно больше, — рявкнул он. — Нужен ребёнок.

Харпер пожала плечами.

— Ты не можешь винить малыша за то, что он не желает выходить.

Дерганный уставился на нее со страхом в глазах.

— Что значит, не желает выходить? Откуда ты знаешь, чего он хочет, и чего нет?

— Ребенок сказал мне, — солгала она, радуясь бледности его лица.

— Вздор, — усмехнулся Нытик. — Он еще не может говорить ни телепатически, ни голосом.

Хотя он не был в этом так уж уверен, поскольку обменялся взглядами с другими.

— Не обращайте на неё внимания, — посоветовала Линда. — Это просто ребенок.

Дерганный вновь заговорил.

— Это не просто ребенок. Это ребенок Нокса Торна. Мы понятия не имеем, кто он, значит, совершенно не представляем, с чем имеем дело. — Он посмотрел на Харпер. — Ребенок говорит с тобой?

— Не словами, а образами и впечатлениями, — ответила Харпер.

Дерганный сглотнул.

— Я бы хотел не верить тебе, но ты совсем не боишься. — Потому что искренне верила, что Нокс придет… но начала думать, что он не успеет вовремя. Казалось, под ее веками стало тепло, а в горле застрял комок.

Но она никогда не сдавалась. Никогда. Ни один уважающий себя Уоллис не сдался бы. Она видела только один способ борьбы с чародеями, которые удерживали ее в плену. Только один. Она сильно рискует, потому что понятия не имеет, чем это обернется, но должна попробовать.

Харпер зарылась пальцами в землю, почувствовала, как под ней шипит грозная энергия вихря. Вместо того чтобы бороться с ним, она приняла его, стала работать с ним. Определенно, не самая лучшая идея — работать с недоброжелательной, бессистемной энергией, но вариантов не осталось. Надеясь, что он достаточно силен, чтобы помочь ей, она втянула его. Впитала. Приняла… и, возможно, поэтому он не причинил ей боль.

Темная энергия смешалась с силой в ее животе, которая болезненно прострелила кончики пальцев, словно заряд электричества. Без колебания она вызвала крылья. Харпер ощутила их отклик, почувствовала их появление… но потом все пропало. Черт.

— Думаешь, ребенок спасет себя? — спросил Нытик. Игнорируя его, Харпер впитала еще больше энергии вихря. Наполнила фигуральный бак силы, хотя она и ощущалась грязной и вызвала головную боль. Схватка застала ее врасплох, нарушив концентрацию. Задрожав, Харпер вздохнула и задрожала от мучительной боли. Когда схватка прошла, она забрала у вихря еще больше энергии, строя «мост» между крыльями и пламенем. И нашла его. — Думаешь, ребенок спасет себя? — повторил Нытик.

Харпер посмотрела на него, улыбаясь внутри, когда земля начала сотрясаться.

— Нет. — Воздух загудел и сгустился от силы. — Думаю, он убьет вас всех.

Перед ней из-под земли вырвалось пламя… красное, черное, золотое, и голодное. Оно поглотило Линду полностью, и Харпер получила огромное удовлетворение от криков суки. Да, возможно, энергия вихря немного раздула ее желание отомстить. Невыносимый жар, исходящий от пламени, опалил кожу Харпер, но не оставил волдырей. Несмотря на силу и мощь, пламя ей не навредило. Вместо того чтобы распространиться, как она надеялась, огонь вернулся в землю, оставив только пепел.

Дерьмо. Было трудно сосредоточиться, борясь с паникой, болью и яростью.

С больной головой Харпер влила адский огонь в траву, сжигая сдерживающие ее запястья виноградные лозы. Они выпустили ее с животным писком, и она села и проделала то же самое с лозами, которые связывали лодыжки. Наконец, освободившись, Харпер с трудом встала на колени. Другие уставились на нее в немом ужасе… нет, на ее живот.

— Это сделал ребенок, — закричал Дерганный. — Он вызвал пламя!

— Мы уходим, — заявила Нора. — Берите ее.

Нытик нахмурился.

— Но…

— Мы прошли через все это не для того, чтобы оставить ее здесь, — прошипела Нора. — Она идет с нами.

Харпер встала на ноги и застыла, готовясь сделать ход. Последний запас энергии вихря натянул кожу, желая освободиться и начать расправу. Плохие, отвратительные картинки мелькали в ее голове… картинки того, что Харпер могла бы сделать с этими людьми. Образы, которые соблазняли и вызывали тошноту. Она тряхнула головой, желая прочистить её. Сердце забилось чаще, когда Нора убрала зачарованные лозы, окружавшие валуны.

«Да, вот так, сучка, пошли сюда своих маленьких помощников». Когда две фигуры в мантиях бросились к ней, Харпер призвала…

Боль охватила ее живот, ставя на колени.

«Твою же мать».

Чародеи потянулись к ней и схватили за руки.

— Нет!

Поток энергии — золотой и блестящей — вырвался из тела и поставил на колени чародеев. Рот Харпер открылся, и она вновь встала на ноги.

«О, малыш, ты станешь сущим наказанием».

Потому что это не дело рук Харпер.

Знакомый страшный, протяжный звук вновь наполнил воздух, заставив всех замереть. Портал ожил, и из него вышло несколько человек. От вида темного демона, который вел их и всем телом излучал опасность, у нее задрожали колени.

— Нокс, — Харпер вздохнула с облегчением. Рыдания чуть не задушили ее. Он посмотрел на нее, взгляд на мгновение стал мягким, но затем в глазах заблестела ярость. Тело Нокса дернулось, и глаза полностью почернели, когда демон взял контроль. Он посмотрел на нее, и она почти ощутила его гнев, который пожирал душу. Чародеи, наверное, тоже это почувствовали, но не действовали. Они замерли, словно добыча, не желающая привлекать внимание хищника.

Воздух завибрировал, и ее желудок сжался. Харпер знала, что произойдет. Это не походило на то, когда Харпер вызывала пламя ада, гудение звучало, когда она собирала энергию в себе. В Ноксе же сила жила, и демон просто ее выпустил.

Земля задрожала, и Харпер вскочила на ноги. Сила издала ровный гул, щекотавший кожу, от такой мощи слезились глаза, стучали зубы, напрягалась грудь, и тихо стучало в ушах.

Когда воздух, казалось, окрасился в розовый цвет, она подняла взгляд и без удивления обнаружила, что луна за уродливыми облаками стала кроваво-красной.

Харпер подпрыгнула, когда пламя с ревом вырвалось из земли. Оно не поглотило чародеев. Нет, ослепляющее, трехцветное десятифутовое пламя закружилось вокруг демона Нокса, окутав его. Оно зашипело и затрещало, затем подпрыгнуло и завибрировало, дикое и злое, значит, демон неистовствовал о злости. Ее сердце бешено забилось, когда из пламени вышла огненная фигура. Ни глаз, ни черт лица, ни одежды… только языки пламени. Нокс исчез. Архидемон вышел погулять.

«Дерьмо».

Именно тогда чародеи очнулись от шока, и сработал инстинкт «борись или беги». Они побежали. Рваная линия огня метнулась к бегущим чародеям, оставляя за собой след из пепла. Черт, она никогда бы не подумала, что Нора может так быстро бегать. Архидемон пошел за чародеями, его движения казались механическими.

Стражи бросились к ней, Танер бежал впереди всех.　

— Черт, Харпер, дерьмово выглядишь.　

Он обнял ее, служа опорой. Это было очень кстати, потому что пришла настолько сильная схватка, что у неё ноги подкосились. Ее стоны едва были слышны из-за криков боли и ужаса, которые издавали чародеи.

Она схватила Леви за руку.

— Я так рада вашему приходу, даже если наш архидемон потерял контроль.

Она поморщилась от пронзительного визга — золотое пламя обвило шею убегающего чародея и сожгло. В это же время черное пламя окружило Нытика, отрезав ему путь к отступлению и задержав, он кричал от невыносимого жара, и Харпер могла представить, как его кожа пузырится и разъедается.

Кинан присвистнул, когда третий язык пламени обвил тело Дерганного и ударил о землю один раз, второй, третий. Раздался тошнотворный треск, и крики чародея внезапно прекратились.

Архидемон мог убить их всех, но сначала хотел поиграть.

— Где Нора?

Харпер увидела, как она сжалась за валуном, крича от неоднократных ударов красного пламени. В любое другое время Харпер направилась бы туда и сама разобралась с этой сучкой. Но прямо сейчас едва могла самостоятельно стоять. Харпер зарычала сквозь зубы, когда очередной спазм охватил ее живот.

— Я не стану рожать здесь!

Кинан почесал затылок.

— Не думаю, что мы в скором времени сможем уйти отсюда.

Харпер считала также. Архидемон вышел из-под контроля, опьянел от власти. Она знала это чувство, потому что ее собственный демон испытал такое же оживление, возбуждение и эйфорию. Ни один демон не успокоится так легко, особенно, который вступил на тропу войны. Что касается архидемона на тропе войны… ну, это совсем другое дело, и она не готова его успокаивать. У него имелась привычка неадекватно воспринимать действительность, когда ему казалось, что за Харпер нужно отомстить. Ей удавалось угомонить его в прошлом, но не раньше, чем все здания и куча темных практиков были уничтожены.

Черт, демон едва не убил Танера и Ларкин в ту ночь, слишком много времени ушло на то, чтобы добраться до Харпер и зарезать тех, кто ее похитил, и он не мог адекватно мыслить. Это не могло повториться вновь. Это…

Харпер замерла, услышав знакомый гул.

«Черт».

Она развернулась и увидела, как Нора открыла другой портал и протянула к нему руку.

— О, Боже, она обирается сбежать.

— Ну, уж нет, — зарычал Леви. Он пошевелил рукой, и голова Норы внезапно ударилась о валун. Портал с хлопком исчез.

Харпер облегченно вздохнула. Она забыла о способности жнеца к телекинезу.

— Спасибо, Ле…

Она замолкла, когда увидела приближение архидемона к Норе. Харпер поняла, что старуха осталась единственным живым чародеем.

Пламя, хлеставшее Нору, остановилось. Словно змея оно скользнуло вверх по ее телу и обвилось вокруг. Затем впиталось ей в горло. С выпученными глазами она задыхалась и дергалась, пока огонь внутри, иссушающий, обжигающий и поглощающий все, к чему прикасался, разгорался все сильнее и сильнее. Агония горела в ее янтарных глазах, а лицо исказилось в немом крике, но Харпер не испытывала жалости. Нисколько. И когда тело Норы внезапно воспламенилось, демон Харпер удовлетворительно улыбнулся.