Измена. Твоя нежеланная

- Я уже сказала, что ни в чем не виновата!

- Теперь знаю, - фиолетовый бархат в драконьих глазах медленно темнел. Прямой взгляд пронзал подобно копью. Радужки странно пульсировали. Он смотрел так, будто вот-вот сорвется с места, накинется и проглотит целиком.

В груди липкой струйкой расползся страх.

Отступив, развернулась к дракону спиной, собираясь сбежать. Куда угодно – лишь бы подальше от этого невыносимого и бессердечного мужчины. Не успела. Между лопаток ударил твердый голос:

- Ты поранилась.

- Не страшно.

- Страшно. Учитывая, где мы находимся.

Окровавленный палец действительно распух, кровь с подушечки стекала в ладонь и к запястью. Но самое интересное – происходило вокруг. Плотоядные цветочки, учуяв кровь, «навострили» ощеренные иглами лепестки и дружным ковром потянулись в мою сторону. Отступила на шаг с желанием покинуть опасный участок, но вместо свободы упёрлась спиной в твердую грудь.

Мысленно ахнув, телом прочувствовала потрясающий тренированный рельеф драконьего тела. Каменный и горячий, он вздымался и опадал от частого дыхания.

Дракон как самый настоящий собственник обвил мою талию ладонями, а носом уткнулся в шею, делая жадный глубокий вдох.

- Как это понимать? – Зашипела.

- Лучше уйти из этого сектора, - перевел тему этот бессовестный тип. – Пока нами не пообедали.

Сеэлии уже не просто тянулись навстречу, а дрожали от нетерпения, издавая хищный шелест.

Раксан, не собираясь объяснять свое нелогичное поведение, взял меня за руку и повел назад в лабораторию.

- Тут имеется медицинский бокс. Остановим кровь.

Пикнуть не успела, меня усадили в свободное рабочее кресло близ стола, затем дракон отошел к гладкой панели, набрал комбинацию символов и достал из образовавшейся прорехи «аптечку». Вынув нужный карандаш-антисептик, вернулся, опустился рядом на одно колено, чем окончательно вогнал в ступор, и перехватил за запястье крепкими пальцами.

- Больно не будет, - произнёс со странной хрипотцой.

Я как завороженная наблюдала за обработкой ядовитого прокола. Надо отдать дракону должное – с азами оказания медицинской помощи он был отлично знаком.

- Сиэнцы почти не отличаются от людей физиологией, - заметил, заживляя порез. – Мы тоже истекаем кровью, нас можно ранить и убить. Да, мы выносливее республиканцев. В нас течет природная энергия силы. А еще мы наделены звериной ипостасью. На этом различия между нами и вами заканчиваются.

Сглотнув вязкую слюну, глухо шепнула:

- Зачем вы это рассказываете?

- Хочу, чтобы ты перестала бояться собственного мужа, - он поднял голову, обжигая фиолетовым огнём.

- Я вас не боюсь, - выдавила онемевшими губами. Сила, жар, решимость, исходящие от Раксана пугали до потери сознания. При такой подавляющей энергетике оборотни-драконы легко завоют всю Вселенную, даже без использования звездного флота.

- Лжешь, Софи, - мужское лицо застыло в бесстрастной маске. - Я прекрасно чую твой страх.

Не найдясь с ответом, вжалась в высокую мягкую спинку.

Уперев руки в подлокотники, Император медленно склонялся ко мне, вбирал аромат и неприлично сокращал дистанцию между нашими губами. Я уже могла ощущать его дыхание на коже, дрожала от притока мурашек и слышала гулкие удары собственного сердца.

- Почему меня к тебе тянет? – Прорычал диким зверем, подаваясь всё ближе. – Что ты со мной сделала?

Во все глаза уставилась в невероятные фиолетовые радужки, вводящие в транс:

- Ничего.

Прерывистый шепот вызвал в груди мужчины глухое рокотание. Пленив взглядом мой рот – Раксан, не в силах противостоять внутреннему дракону, прорычал: «не верю» и прильнул к моим губам, впиваясь страстным поцелуем.

Он навалился, вжав каменным торсом в хлипкое кресло. Его руки стиснули за плечи, скользнули на грудь, и я услышала треск разрываемой мужем строгой блузки.

Всё тело сковал колючий испуг.

Набросился на меня, словно обезумевший голодный хищник! Его желание обладать – было настолько ярким и ослепляющим, что привело в невольный трепет. В какой-то момент показалось, передо мной вообще незнакомец – так сильно он отличался от сдержанного, холодного супруга с которым нас свели обстоятельства.

Дернулась от негодования и ударила кулаками по каменным предплечьям, требуя немедленно прекратить. Он не реагировал, смешивая наше дыхание, усиливая напор и превращая изысканную шелковую блузку в лохмотья. Его крепкие пальцы зарылись в густую копну моих волос и сжали, сминая, стискивая, наматывая пряди на кулак.

Муж подался еще ближе и вдавил своей твердой грудью в рабочее кресло. Его губы целовали с какой-то остервенелой жаждой, руки срывали с меня одежду. Драконья страсть была неутолима. Подчиняла, подавляла, перемалывая крупицы сопротивления. Но только не мои! Раксан причинил жене слишком много боли своей сознательной изменой. Прощать его я не собиралась.

Из омута наваждения вырвал возмущённый женский визг:

- Любимый?! Что это значит?!

В груди Раксана раненным зверем взвыл дракон. Он рывком отстранился от моего уже прилично распухшего рта и обернулся.

В проёме – в элегантном наряде возвышалась Эйлин. По бледному лицу женщины ползли темные пятна нерастраченной энергетической силы. За ее правым плечом, буравя нас исподлобья, молча держался Главный Страж.

- Эйлин? – Прохрипев, муж неохотно выпрямился. Татуан на его суровом лице и рельефной груди пылал фиолетовым огнём.

Я сразу сомкнула края разорванной блузки, мысленно обрушивая на голову муженька людские проклятья.

- Что ты делаешь в Университете? – Спросил у любовницы.

- Была в торговом центре, узнала – ты здесь и заглянула. Это не важно! Почему ты ее целовал?

Эйлин раздраженно ткнула в меня пальцем. Судя по хриплой усмешке позади, Кэйл тоже хотел это знать.

- Софи – моя жена. Я имею полное право касаться ее и целовать, когда пожелаю, - отрезал муж.

- Официальная жена, - зло напомнила сиэнка. – Ты клялся именем нашего сына держаться от нее на расстоянии. А вместо этого целуешь прямо у всех на глазах!

- Не начинай, - рявкнул муж, неожиданно разворачиваясь и прикрывая меня широкой спиной. – Поговорим дома.

- Нет, не дома. Я требую объяснений!

- Перестань, - Повелитель решительно направился в ее сторону. Власть и жесткость, исходившие от оборотня-дракона пробудили на коже мурашки. Его сила подавления и подчинения превосходила силу любого дракона в тысячу раз. Могучий и бескомпромиссный Раксан, как никто подходил на роль Императора Галактики.

- Или что? – Прошептав осевшим голосом, девица скользнула по мне ревнивым взглядом. Она тоже его побаивалась, хотя виду не подавала. – Откажешься от Избранной? Или нашего сына?

- Не смей шантажировать меня нашим сыном, - пригрозил мужчина.

- А ты не смей изменять!

Выплюнув, Эйлин бросилась в коридор. Кэйл посторонился, а потом – второй раз, пропуская брата, поспешившего вслед за «избранной».

Сидя в кресле и судорожно стискивая края разорванной блузки, я на мгновение окаменела после пережитого испуга, а потом чуть не разрыдалась. До слуха долетели обрывки болезненных фраз. Раксан нагнал Эйлин в коридоре, схватил за локоть и рванул на себя. Она пискнула и прошипела:

- Я думала, что важна для тебя. Думала, любишь меня, а ты…

- Я люблю только тебя!

- Тогда, что это было c земной девкой?

- Наваждение, любовь моя. Дракон беснуется, тянется к ней.

- Тянется? – Голос Эйлин понизился от ярости.

- Это ничего не значит. Навязанная жена для меня - ничто. Только ты, любовь моя. И наш сын!

- Докажи! Или будешь видеть сына один раз в цикл!

Пауза и уверенный рык:

- Для тебя, всё что угодно, сиана.

Раздался смешок, затем шелест одежды и парочка испарилась, нырнув в стеклянную кабинку лифта.

Время будто замедлилось. Я слепо глядела в одну точку, мелко дрожала и не могла прийти в себя.

Из ступора выдернул обеспокоенный голос Кэйла. Все это время он неотрывно смотрел в упор суженными глазами и хмурил лоб.

- Всё нормально, София?

- Да, - прошептала, отбрасывая с лица растрепанную гриву волос.

- Вам помочь?

- Мне бы… новую одежду.

Приталенный пиджак и изысканная белоснежная блузка были безжалостно изорваны муженьком, охваченным необъяснимым желанием.

- И воды? – Предложил Главный Страж.

Я рассеянно кивнула.

- Сию минуту.

Собранный и мрачно-задумчивый дракон вышел, а я, не сдержав невыносимой боли в душе – вымораживающей как зимний ветер, выжигающей как пустынный суховей, зарылась лицом в ладони и разрыдалась на всю лабораторию. Душа разлетелась на мелкие осколки. Целует меня, пытается взять, наплевав на сопротивление, а через минуту прилюдно убеждает любовницу, что я для него – пыль и пустышка! Гад!

Ненавижу! Никогда не прощу!