Пепельный ангел

========== Аэропорт ==========

Когда численность населения в городах превзошла все разумные пределы, а жилье стало баснословно дорогим, было принято оригинальное решение продолжить рост городов не вширь по поверхности планеты, а под землю, «вглубь».

Первыми спустили дороги. Внизу под землей были проведены удобные широкие скоростные магистрали, которые с учетом программирования бортового компьютера и GPS-навигацией позволяли водителям просто задавать конечный пункт следования. А уж машина сама выбирала оптимальный маршрут и четко следовала ему, огибая всевозможные пробки и заторы, соблюдая правила движения и заботясь о безопасности пассажиров. Были, конечно, любители самостоятельно управлять своим транспортом или малолетние экстремалы, вносящие определенный хаос визгом шин и резкими перестроениями. Водители все чаще и чаще отдавали предпочтение автопилоту, берясь за руль только при поездке за городом. Автоконцерны вовсю рекламировали небольшие, полностью автоматизированные городские мобили «омежьей» комплектации, лишенные руля, как такового, но взамен с дополнительным комфортом сидений и высоким уровнем безопасности. Роберт, впрочем, как и остальные альфы, полностью поддерживал такую идею транспорта для омежек, а вот многие омеги, как он слышал, воспринимали такую идею в «штыки», крича о дискриминации по половому признаку. Кроме этого, на минус первом уровне были автоматические стоянки, которые перемещали машину в любое место по требованию владельца. Воздух в городах очистился, и стоимость наземного жилья еще больше возросла.

Далее под землю «ушли» небольшие коттеджи. На минус втором уровне располагались небольшие домики с лужайками, деревьями, хорошим освещением и чистейшим вентилируемым воздухом. В воздухе пахло цветами, которым очень нравилось такое оранжерейное жилье, поэтому практически каждый домик старался выделиться замысловатой клумбой перед входом. Многие корпорации с удовольствием создавали корпоративные поселения для своих работников среднего звена, соединяя их внутренними лифтами непосредственно с офисами. Когда на поверхности шел дождь, здесь с «неба» тоже мягко моросило, позволяя тем самым климат-контролю поддерживать максимально приближенные к натуральным погодные условия.

С каждым уровнем дальше вниз степень комфортности понижалась, становясь все экономнее, но ведь стоимость проживания каждый выбирал по собственному достатку. Везде очень жестко контролировалось качество воздуха, воды и утилизация отходов, ведь иначе было не избежать эпидемий. На каждом уровне была своя инфраструктура со своими супермаркетами, больницами, детскими садами и школами. Минус восьмой уровень обеспечивал все население подземного мегаполиса очисткой и фильтрацией воды и воздуха. На минус девятом перерабатывались отходы, работали теплостанции. На минус десятом и одиннадцатом были парники и различные фермы, стоящие казалось бы вперемешку, но на самом деле экономически продумано. Минус двенадцатый и тринадцатый задумывался как резервные и складские помещения, но реальная жизнь внесла свои коррективы, заполнив их незаконными эмигрантами, бывшими заключенными, которые не могли, или не хотели, вписаться в жестко регламентированное общество. Иногда общественные или благотворительные организации пытались навести там порядок, но, как правило, быстро сдавались, сведя всю свою деятельность к разовым мероприятиям.

Аэропорт находился на границе двух, почти сросшихся друг с другом, мегаполисов, раскинувшись между гольф клубами, загородными домиками зажиточных горожан и имениями элиты.

В тишине салона Боби сладко уснул, не выдержав избытка эмоций. Анджей мягко взял его на руки. От увиденной в зеркало заднего вида картинки, у Роберта сжалось сердце из-за щемящего чувства нежности и чего-то такого несбыточного, чему никак не удавалось найти определение. У Роберта защипало в глазах. Да, наконец-то, папина мечта сбылась. ОН захотел семью, он согласен на детей, много детей, таких же непосредственных и любопытных, как Боби. И чтобы видеть лицо своего Ангела, каждый раз засыпая рядом по вечерам, а по утрам, открывая глаза, вновь видеть эти безумно дорогие ему черты. Как будет чудесно видеть его каждый день, наблюдать, как он улыбается, хмурится, сосредоточенно сводит брови. Как хочется поцеловать этот высокий лоб, провести пальцами по этим губам и, наконец, просто уткнуться носом в шею за маленьким аккуратным ушком, прямо как Боби сейчас. Он многое бы отдал, чтобы оказаться на месте маленького альфы, чтобы эти тонкие руки обнимали его так же трогательно и нежно.

Роберт в очередной раз отвесил себе мысленно тумаков, ведь они скоро доедут до места назначения, а выходить из машины с таким стояком, как у него, будет, в конце концов, неприлично. Он постарался подумать на отвлеченные темы, в частности, о том, что скажет папа, когда узнает долгожданную новость. И о том, что предпринять в ближайшее время, чтобы освободиться для поездки, что надо срочно доделать, а что можно отложить или перепоручить другим.

Машина мягко затормозила и остановилась у входа в аэропорт. Боби проснулся и, моргая спросонья, пытался понять, где они находятся. Роб обошел машину, открыл дверь, вначале выпустив, а затем предложил руку Анджею. Тот ухмыльнулся и, опираясь на нее, вышел из машины. Роб достал из багажника сумку. Анджей забрал ее и протянул руку, прощаясь. Рукопожатие было крепким и коротким.

- Спасибо за все, дальше мы сами.

- Но… - начал Роберт, но его прервали.

- Прощайте, мистер Роберт Динлох. Спасибо за помощь. Вы занятой человек, с нашей стороны будет недопустимо занимать ваше бесценное время дальше.

- До свидания, - улыбнулся Роберт. Тут очень кстати пришло сообщения от товарища о том, что у него есть для него новости и надо встретиться лично. Сообщая по коммуникатору, куда он сможет подъехать, Роб наблюдал, как омега, взяв Боби за руку, скрывается за дверями терминала. Вот так взять и расстаться? Да ни за что на свете! Опустив машину на паркинг, Роб пошел следом.

Аэропорт был большой и старый. О его реконструкции долго говорили и много спорили. Поток пассажиров здесь был колоссальный, каждые пять минут кто-то или взлетал, или садился. Для строительства нового аэропорта не хватало места, поэтому было принято решение его расширить. Для этого на другом конце поля построили точно такой же терминал для прилетающих, разделив тем самым поток пассажиров. Терминал отправления был похож на маленькую площадь, окруженную по периметру регистрационными стойками. Как только у стойки заканчивалась регистрация пассажиров одного рейса, как сразу же на табло загоралась информация о регистрации следующего рейса.

Постоянный гомон толпы периодически перекрывался информационными сообщениями о начале или конце регистрации пассажиров на тот или иной рейс. Над ними по периметру всего терминала нависал второй этаж, где находилось несколько кафе и зал ожидания. Сидя в кафе было удобно наблюдать за залом убытия, над входом в который висело большое информационное табло, а также хорошо просматривались стойки регистрации.

Вот в такое кафе, стараясь не привлекать к себе внимание, и поднялся Роберт. Не переставая следить взглядом за Анджеем, он уселся за столик в ожидании товарища.

С Томасом он познакомился еще в университете и, пройдя все студенческие приключения, они подружились. Том был старше, он пять лет отслужил в армии, чтобы государство оплатило учебу. Он даже принимал участие в каком-то небольшом локальном конфликте, но из его жизнерадостных рассказов создавалось впечатление, что армия это большой спортивный лагерь с массой развлечений. Именно эта жизнерадостность и подкупала Роберта в общении с ним. Казалось, что нет неразрешимых проблем, что все «будет пучком» стоит только постараться.

Томас появился в дверях, коротко осмотрел зал и, увидев на втором этаже Роберта, быстро поднялся к нему.

- Да, задал ты мне задачку! Я напряг всех своих знакомых и удалось выяснить только то, что он кадровый военный и его идентификационный номер. Вся информация о нем засекречена, а, значит, он не штабной. А когда одни мои знакомые напрягли других своих знакомых, то вообще ничего не смогли узнать, зато ко мне в офис пришли из комендатуры и долго выносили мозг, выясняя, зачем я собираю секретную информацию. А потом мне пригрозили гражданским арестом, если не перестану совать нос, куда не надо. Роберт, куда ты лезешь? Отступись, ну что тебе мало красивых, нормальных омежек? На экстрим потянуло?

- Ты не понимаешь, он моя пара. У него старая метка. Он вдовец? Я вообще не знал, что в армию берут омег.

- Да, кстати, омег берут, но только стерильных. Это обязательное условие. У них течки проходят очень слабо или почти незаметно. И, опять-таки, зачем армии оплачивать декретные? Их еще в «учебке» очень серьезно проверяют на стерильность.

- Как? Насилуют, что ли? – испугался Роберт.

- Ну, зачем же так радикально. Нет, за ними присматривают, чтобы не пили подавителей. А то знаешь, очень удобно мужа найти: о чудо, я залетел, женись на мне. Нет, там омегам живется спокойнее, чем на «гражданке», альф много, и омеге достаточно сказать просто – нет. Заступников целая куча, каждый будет надеяться, что омега выберет его.

- Так, что, совсем ничего не выяснил?

- Ну, ты знаешь, могу дальше только опираться на собственный опыт контрактника и логические рассуждения. Расскажу, что знаю и давай подумаем, как все увязать.

- Давай, – согласился Роберт и посмотрел вниз. Там в толпе стоял Ангел, его за ногу обнял Боби, и они о чем-то тихо переговаривались. Казалось, что вокруг них никого нет, а им вдвоем очень хорошо.

- Так, начнем с начала. Контрактников, таких как я в прошлом, используют в основном в качестве «пушечного мяса» с ножками. Учат полгода, а потом - беги туда, стреляй вон тех. Все просто. С кадровыми сложнее. Вначале их сортируют по психотипу – на что годится, потом начинают учить, одновременно подбирая пару или группу.

- Пару, в смысле, партнера?

- У кого-то явный спермотоксикоз, – Томас улыбнулся, - пару, в смысле, чтобы не поубивали друг друга на первом же задании, и могли долгое время жить и помогать друг другу. Ну же, включай мозги! Слушай дальше. Снайперы работают парами. Разведка и подрывники - по трое-четверо. Группы зачистки работают отделениями по двенадцать человек.

- А психотип - это как?

- Ну, я видел разные группы. Могу рассказать только то, что видел. В снайперы берут спокойных и терпеливых, они порой сутками лежат в засаде, в ожидании одного выстрела. Ты бы точно не смог! В группу зачистки берут крупных таких, у них на шевроне еще молот и зовут их между собой «молотобойцами». Вот таких, например, - и показал рукой вниз.

У входа стоял амбал с татуировкой на пол-лица, он внимательно рассматривал зал. А потом быстро подошел к Анджею и что-то сказал, тот помахал рукой перед лицом и что-то ответил, амбал виновато рассмеялся.

- Он ночью в «Больших сиськах» с друзьями пил, - пояснил Роберт. Томас посмотрел на него с удивлением и продолжил:

- В разведку и подрывники берут шустрых и смышлёных. У них точечные задачи и ювелирная работа по типу - пришли, сделали и по-тихому свалили.