Куклы

- То, что самая высокая – ничуть не спорю, - любезно отвечал писатель. – Без телескопа не разглядишь.

Элиот вдруг покраснел, глаза его зло блеснули. Мария взволнованно спустила Грегора с колен на пол и поспешила вмешаться в разговор:

- Господин Эмиран совсем недавно здесь, но уже открыл на наблюдаемой с наших земель части неба две новых звезды!

- Верно, - звездочет вновь просиял. – Одну из них я назвал Хрустальной – в честь вашей столицы, а вторую…

- А вторую? – любезно переспросил Алекс.

- Пока что не знаю… Я полагал… Скажи, - неожиданно обратился Элиот к мальчику-кукле, - на какую букву дать название новой звезде?

Мальчик строго посмотрел на астронома, потом перевел изумрудный взгляд на свою леди.

- На букву «М», сударь, - ответил он вежливо.

- Так я и думал, - кивнул Элиот.

Девушка, чуть покраснев, снова взяла куклу на руки… потом опять отпустила.

- Иди, отдохни, малыш, - шепнула она на ухо своему творению. – А мы сейчас… друзья, давайте танцевать?

- Танцы – моя любовь. Танцевать… самое прекрасное, что только может быть… после звезд, - задумчиво, нараспев, проговорил Элиот Эмиран. А потом обвел всех присутствующих ясным взором. – Да, у каждого – своя любовь.

«И своя заноза», - подумал Алекс.

В домике Марии не было большой танцевальной залы, но одна из комнат все-таки могла сгодиться для развлечения дружеской компании. Там Мария задернула шторы… и ненадолго застыла у окна, сжав ладони. Магия… То, что отличало демиан от людей, то, чем была пропитана их сущность. Дар их можно было назвать слабым по сравнению с тем, чем обладали чародеи древности. Магия, вошедшая когда-то в плоть и кровь потомков этих могучих волшебников, была чарующа, легка и неопасна. Мария разжала руки – и с ее пальцев соскользнул целый фейерверк разноцветных огоньков, закружился по маленькой зале, создавая удивительное, нежное освещение. Сержу, мало знакомому с магией, если, конечно, она не исходила от леса, показалось, что дом тихо и незаметно вплыл в иную реальность, полную сказки, загадок, отблесков надежд и водоворота желаний… опасных, быть может.

Крупный зеленый огонек мягко подплыл к Элиоту, словно привлеченный взглядом такого же цвета. Мария улыбалась… она умела, когда нужно, держать себя в руках, но сердце ее учащенно билось. Прекрасная Роза стояла рядом с ней, спокойная, уверенная в себе. Алекс Каэрэ почему-то медлил с приглашением на танец, а Элиот подошел к девушкам… и склонился перед Розой. Мария опустила глаза.

Так она стояла, не поднимая взгляда, не замечая, что мнет в пальцах кончик своего бордового пояса. Она явно не хотела смотреть на изысканное зрелище, которое представлял собой танец грациозной пары – певицы и звездочета. Атласное платье Розы – белый цветочный бутон… она сама как цветок, но не пышный, а строгий, благородный – сейчас не роза, скорее – лилия. И лилия – черная! - украшает корсаж ее платья. И движется девушка в танце – словно бутон плывет по струям ручья.

- Да полно тебе, это всего лишь танец, - услышала Мария голос Алекса Каэрэ, в котором по обыкновению сквозила легкая усмешка. – Успеешь еще с ним пообщаться. Ты же демиана, у тебя есть магия. Очаруй его.

Губы Марии дрогнули. Вишневые глаза посмотрели на молодого человека с мягким укором.

- Я не колдунья.

- Зачем же тогда вам магия? – безжалостно продолжал Алекс.

- Это просто творчество, - отвечала Мария. – Иногда даже меньше… Например, Сардо. Он демиан, но его музыка сильнее магии.

- С волшебством можно сделать куда больше, чем просто создавать живых кукол.

- Можно. Но порой это уже не магия. То есть она, но извращенная. Колдовство. Когда жестоко касаешься других, когда вторгаешься в чужую душу… Никто из колдунов хорошо не кончил. Если что-то извращается – оно погибает.

- Магия может извратиться во зло, - пожал плечами Алекс. – А что не может? Музыка может? А любовь?

Мария печально посмотрела в центр зала – на медленно кружащуюся пару. И ответила строго, качнув головой:

- Нет.

- Наивное дитя, - слабо улыбнулся Каэрэ. – Давай, что ли, потанцуем?

На второй танец Элиот пригласил-таки Марию.

«Вот так, - подумал молодой писатель, глядя на просиявшую хозяйку дома. – Много ли девушке надо для счастья…»

Тут Алекс почувствовал, как кто-то тихо тронул его за локоть.

Он уже знал, кто. Знал, не оборачиваясь. А потому и обернулся – медленно... спокойно.

- Алекс? – черные глаза Розы Лейн ярко блестели. Ее легкая рука в белой перчатке касалась его локтя нежно… нежно, в этом не было никакого сомнения. – Может быть, ты… потанцуешь со мной?

- Нет, - ответил Алекс, даже и не пытаясь прислушиваться к буре, что мгновенно перевернула все внутри него. – Я не хочу больше танцевать.

- Не хочешь? Совсем? Или не хочешь со мной?

У нее на корсаже – черная лилия. Живая. Алекс был уверен, что колдовская. Он смотрел на эту лилию – черный атлас лепестков на белом атласе платья… и цветок расплывался у него перед глазами. А у Сардо – гортензия. Черная. Но Алекс отогнал странную, неприятную мысль. Не сейчас.

- Извини, Роз. Мне нужно выпить что-нибудь.

Быстро, не оборачиваясь, Алекс вышел из танцевальной залы. Роза, подумав, уверенно последовала за ним.

Она нашла его в гостиной, где он маленькими глотками пил вино, стоя у камина. Сейчас здесь не было никого, кроме них.

Роза подошла близко – если бы Алекс захотел, мог бы коснуться ее нежно-розовой щеки, казавшейся прохладной, как бутон в утреннем саду…

- Он пригласил меня первым, - сказала девушка спокойно, без смущения глядя в серые глаза молодого человека. – Я согласилась. Он необычный, и мне с ним интересно. Вот и все.

- Да, - Алекс сделал еще глоток, выплеснул остатки вина в камин и поставил бокал на столик. – Сначала тебе было интересно с нашим общим другом, Роз, теперь со звездочетом, и это вполне естественно. И Сардо, и этот Эмиран – личности занимательные. Но при чем тут я?

Она не отводила взгляда, и эта уверенная настойчивость вдруг смутила юношу. И оттого он разозлился еще сильнее…

- Все ты понимаешь, - ответила Роза с досадой. – Ты все знаешь. Просто в своей жуткой гордости давно уже хочешь, чтобы я первая подошла к тебе. Ты такой… всегда был таким. Еще в Академии. И знаешь что… я бы подошла. Я бы первой призналась тебе в любви, Алекс Каэрэ… если бы не боялась тебя.

- Что ты сказала?

- Да. Ты сам не понимаешь, что тебе нужно. А такие люди – самые опасные. Они мечутся… и губят себя. И не только себя. Поэтому и боюсь. Как пожара. Хотя ты стараешься быть холодным и колючим, ты на самом деле – пожар. Ревнивцы – они всегда как разрушающий огонь. Просто твой пока еще не вырвался наружу из холодных стен дурацкой напускной чопорности. А этот Элиот – он ветер…

- И ты, как дитя музыки, создание воздушное, конечно же, предпочитаешь ветер.

Лицо Розы оказалось рядом с лицом юноши… очень-очень близко.

- Нет. У меня иная стихия. Меня тянет к темному огню.

И она припала к жадно раскрывшимся ей навстречу губам Алекса…