Эолин

* * *

Хватка Акмаэля на поводьях ослабла, когда Эолин вышла из купола видений со своим братом, они объединились и были готовы к битве. Он даже позволил себе улыбнуться от резкого разочарованного шипения Церемонда.

Воистину, она была одарена, с такой легкостью сняв проклятие мастера. Сколько раз он пытался убедить ее не идти по пути Высшей Магии? Если бы она послушалась его, то предала бы свою сущность. Но, выбрав этот путь, она вступила в неизбежную конфронтацию с силами, которые откажут ей в этой привилегии. Акмаэль был рожден этими силами, и он не мог избежать своего наследия, как и она не могла избежать своей судьбы.

С какой же целью боги допустили их недолгую дружбу в Южном лесу? Возможно, эти потерянные годы дадут искупление за кровь, пролитую за них сегодня.

Или, возможно, Боги были просто жестоки.

Эрнан воодушевлял своих людей, его меч сиял серебристо-белым в лучах восходящего солнца. Его последователи ответили громоподобными криками и поднятыми руками, призывая к победе во имя Эолин. Подобно малиновому пламени, она проехала сквозь их силы и прошла сквозь гущу своего народа, ее прикосновение служило источником мужества и решимости. Она поднялась на южный хребет позади их рядов и заняла положение Верховной Маги.

Акмаэль повернулся к королевской армии.

— Никто из них не выживет, — напомнил он Дростану. — Убедитесь, что мужчины понимают. Я не потерплю пленных, кроме маги. Она должна быть доставлена ко мне живой и целой, нетронутой никаким клинком.