Ты - моё чудовище

8

ИТОН.

Оставив пылающую гневом ведьму в облюбованной мной нише, вернулся в свою комнату, и не глядя на притихшего Рандира скрылся в ванной. Сначала долго отмокал в обжигающе горячей воде, пытаясь взять под контроль разбушевавшиеся чувства, а осознав, что ничего не выходит, перешёл на ледяной душ.

О том что поцеловал Агнес, я не жалел, но то, как она отреагировала, заставляло сердце болезненно сжиматься. Я ведь не хотел её обижать и, уж конечно, доводить до слёз. В конце концов, что ужасного произошло? Лишь лёгкий, совсем невинный поцелуй, зачем же рыдать-то по этому поводу? Вот вроде бы всё понимаю, и вины своей особо не нахожу, а на душе мерзко. Карие глаза, полные слёз, стоят перед мысленным взором, давя на совесть и вынуждая чувствовать себя подонком.

Наконец лёг поверх одеяла, отвернулся к стене и затих. Сегодня никаких пассий видеть не хотелось, все мысли были заняты одной вредной и почему-то странно на меня действующей заучкой. Не скажу, что я раньше её не замечал. И даже смотрел с мужским интересом. Видел, что не красавица, но не понимал, почему все называют её страшной. А не ухаживал за ней... Нет, вовсе не из-за того, что боялся испортить себе репутацию, как утром выразилась Кили. Просто хорошие девочки вроде Агнес не для таких придурков как я. Ей бы кого-то похожего на Рандира – спокойного, рассудительного, правильного.

По крайней мере, раньше я так считал, а сейчас вот задумался... А вдруг она не хочет правильного и самоуверенный хам вполне впишется в образ её идеального парня?

– Итон? – тихо позвал брат. – Не спишь?

– Нет.

– Спорить на живых существ, тем более на девушек – это мерзко. Я знаю тебя, ты не такой. Зачем ты это сделал?

Сев, опуская ноги на пол, я посмотрел на неотрывно изучающего потолок Рандира, лежащего на спине.

– Я не могу тебе объяснить, бро. Как ты сам сказал, ты лучше всех знаешь меня, так просто поверь, что у меня не было другого выхода, – попросил я с мольбой, потому что не хочу расстраивать ещё и его.

– Я перебрал все варианты и у меня только один ответ: она тебе нравится. Я прав?

– Возможно, – ухмыльнулся, осознав, что он полдня искал мне оправдание.

– Значит, на самом деле ты не собираешься соблазнять Агнессу? – он тоже сел, вперив в меня пристальный взгляд.

– Ну почему же, собираюсь! – заметив, как он тут же нахмурился, рассмеялся. – Но только не из-за спора. По другой причине, так тебя устроит, дедуля?

Расслабившись, он улыбнулся, кивнул и сразу начал качать права:

– Но если ты её обидишь, я с тобой разговаривать не буду.

– Брат, с моим характером, я не могу обещать, что не обижу, – проворчал я, снова укладываясь на кровать.

– Нормальный у тебя характер, правда, только с теми, кого действительно любишь. Но я о другом. Об окончании спора. Условия, которые выставил Окино, подразумевают вынос подробностей личной жизни Кили на всеобщее обозрение, если один из вас выиграет.

– Не думай об этом, я всё решу.

– Верю, спасибо.

Да уж, хороший он у меня, но даже не представляю, как собирается жить в этом мире, если все принимает так близко к сердцу? Ведь после окончания академии я уйду, защищать и оберегать его от реалий жизни больше будет некому.

Проснулся, потому что меня трясло от холода, что странно. Демоническая кровь очень горячая, я одеялом-то никогда не пользуюсь, и ни разу в жизни не замерзал. А тут... Дрожащей рукой выдернул из-под себя одеяло, закутался и блаженно выдохнул. Но вновь уплыть в мир сновидений не вышло. Захотелось уединиться в ванной. Не открывая глаз поднялся, прошлёпал босыми ногами по ледяному полу, вновь удивляясь, что вообще это заметил. Дойдя до унитаза, запустил руку в трусы и... резко распахнул глаза. Медленно опустил глаза, оттопырил резинку...

– А где?! – взревел не найдя очень дорогой моему сердцу детали организма.

Зато вдруг обнаружил то, чего у меня раньше не было, да и быть не могло, а именно девичью грудь! Обнажённую, высокую и очень красивую... Чо-орт! Я что, любуюсь собственными...

Буквально в два прыжка преодолев расстояние до зеркала, взвыл! Кили, твою мать, ты чего натворила?!

Разумеется, я знаю, что в запале чёрная ведьма может проклясть, но даже подумать не мог, что брошенные возле теплицы слова возымеют такой эффект. Пытаясь взять себя в руки и осмыслить произошедшее, отступил от зеркала и присел на бортик ванны.

Итак, что мы имеем: я в теле Агнес, а она, скорее всего, заняла моё. Почему проклятие зацепило девчонку, его наложившую, я без понятия. Тут так нахрапом не решишь, надо разбираться. Через две недели начало турнира, к этому времени мне надо кровь из носу вернуть себе родной облик, а пока... может, это и к лучшему?

Во-первых, я избавился от притяжения к Кили, не могу же я хотеть сам себя, верно? Во-вторых, пока этот зад принадлежит мне, Окино точно до него не доберётся. Есть, конечно, и минусы – как бы Агнес мою репутацию с грязью не смешала... Придётся постоянно находиться рядом и контролировать каждый шаг девчонки. Вот это ситуация...

Ну что ж, начнём с себя. Это хорошо, что Рандир ещё спит, вот бы он удивился, обнаружив Агнессу Кили в нашей спальне, да ещё и в мужских трусах... Только в мужских трусах! Боюсь, моего целомудренного дедулю после этого откачать было бы непросто.

Осторожно выглянув из ванной, быстро скользнул к шкафу и натянул свою футболку. Сам приходя в шок оттого, что она доходит мне до колен. Это что, заучка маленькая такая?! Почувствовал себя варваром, вспомнив, как вчера таскал её за запястье и прижимал к стене. Как не раздавил-то кроху?

Так, штаны надевать бессмысленно, всё равно потеряю. Достал с полки спортивную сумку, бросил в неё носки, трусы, брюки, футболку и кроссовки. С тоской посмотрев на свою обувь, перевёл взгляд на миниатюрные ступни Кили и, тяжело вздохнув, босиком выскользнул в коридор.

До женского крыла общежития добрался без приключений, разве что ноги совсем околели. Чёрт, как я буду жить без демонической крови? Замёрзну ж насмерть с непривычки-то.

Дверь Агнес открыла практически сразу. Влетев в её комнату, состроил крайне злобное выражение лица и... Наконец разглядев себя в ночной рубашке, плотно обтягивающей торс и кокетливой юбочкой ниспадающей почти до середины бедра, не выдержав, расхохотался. А обиженно выпяченная губа на мужественной физиономии только усилила эффект. Господи, спасибо тебе, что никто кроме меня этого не видит!