Все, чего я никогда не хотела

Глава 4

— Это четвертая игра подряд! — пропел Зак, торжественно поднимая руки вверх и практически тыча Паркеру в глаз кием, который он до сих пор держал в руке. — Кто тут папочка?

— Как скажешь, Перри, — сказал Паркер, убирая золотистые волосы с глаз. — Я думаю, ты за что-то мне мстишь, но за что? За мои шесть тысяч побед над тобой?

— Ага, конечно, — возразил Зак. Его боевой дух ничуть не пострадал из-за того, что в бильярде он был отнюдь не Майклом Джорданом. — Ты просто злишься, потому что проиграл мне свой драгоценный «ролекс».

Паркер рассмеялся.

— Чувак, «ролекс» меня не волнует. Их у меня десятки. Бабушка с дедушкой присылают мне их каждое Рождество.

— И все же. — Зак поставил кий на пол, облокотился на него и посмотрел в противоположную сторону комнаты. Карло, развалившись на диване, был полностью погружен в «Гроздья гнева», его любимую книгу. Роман стоял напротив доски для дартса. Очень много дротиков попало прямо в центр и окружающее его кольцо.

Зак не видел лица Романа, но был абсолютно уверен, что тот стоит с мрачным и угрюмым выражением. Как будто могло быть иначе.

— Эй, Роман, хочешь сыграть? Мы можем разбиться на пары, — позвал он с надеждой.

Они вчетвером провели целый день, тусуясь в игровой комнате Романа, одной из дюжины или около того комнат, которые находились в особняке Фьори. Начали с того, что обсудили и перефразировали шокирующие события прошлого вечера, из-за чего Роман становился все злее и краснее, пока Зак, Карло и Паркер не пригрозили выброситься с балкона, если они не начнут говорить о чем-то другом.

После этого Роман то сидел и дулся в углу, то без сомнений планировал смерть этой бедной девушки, вымещая свой гнев на доске для дартса. Остальные трое развлекались, играя на всех девайсах, находящихся в игровой комнате, но им было трудно наслаждаться, когда друг находился в очевидной депрессии.

Роман не ответил. Вместо этого он бросил еще один дротик в доску. Тот со свистом пролетел и остановился в крошечном участке между двумя другими.

Паркер и Зак обменялись взглядами.

— Полагаю, нам стоит выпить. — Паркер шутил лишь наполовину, хотя еще не было и четырех.

— Я принесу водку, — предложил Зак, придя на помощь.

Он направился к забитому бару в углу комнаты.

Не успел он сделать и двух шагов, как Роман развернулся и подлетел к нему. Как Зак и предполагал, он хмурился.

— Да кем себя возомнила эта девица? — воскликнул он, по сути, не обращаясь ни к кому конкретно. — Иметь наглость разговаривать со мной таким тоном! Черт возьми, она вообще представляет, кто я такой?

Паркер скучающее зевнул. За последние пару часов он слышал эту болтовню раз тридцать.

— Она сексуальная, — заметил он, полностью игнорируя предыдущее заявление Романа.

Зак с энтузиазмом закивал в знак согласия.

— Она же не думает, что у нее есть хоть один чертов шанс остаться безнаказанной после такого, — продолжил Роман. — Нужно преподать ей гребаный урок.

— Я в некотором роде удивлен, что не обратил на нее внимания раньше, — задумчиво пробормотал Паркер, очевидно слегка расстроенный тем фактом, что милая девушка проскользнула мимо его радаров.

— Возможно, ты теряешь хватку, — невинно предложил Зак.

— Когда я покончу с ней, она пожалеет о том дне, когда ее нога ступила в этот город! — продолжал свою речь Роман.

Казалось, что этот монолог заставил его чувствовать себя лучше, потому что лицо больше не было ярко-красного цвета, хотя брови все еще были нахмурены. Они сошлись на переносице так свирепо, что складывалось впечатление, будто он мог убить армию зомби одним только взглядом.

— Этого никогда не произойдет, — уверенно заявил Паркер в ответ на реплику Зака. — Думаю, я нашел себе новую цель.

— Ты хотел сказать «объект для завоевания»?

Паркер принял обиженный вид.

— Я никогда никого не завоевываю, у меня есть… мимолетные девушки.

— Эвфемизмы, — издевался Зак.

Никто не заметил, что Роман смотрел прямо на них.

— ВЫ ВООБЩЕ СЛУШАЕТЕ МЕНЯ? — заорал он так громко, что Зак мог поклясться, что в барном шкафчике задребезжало стекло.

Воцарилось молчание, друзья не сводили с Романа глаз.

— Вообще-то нет, — наконец искренне ответил Зак.

Прежде чем Роман успел вновь выйти из себя, впервые за все время заговорил Карло.

— Почему ты так бесишься из-за нее? — спросил он, не отрываясь от книги.

Он лениво распластался на диване, скрещенные ноги лежали на подлокотнике.

— Просто делай то, что всегда делаешь.

— Но обычно он ничего не делает, — заметил Зак.

— Вот именно.

Когда смысл сказанного Карло дошел до Романа, он задумчиво сузил глаза.

— Ты прав. С чего это я буду утруждать себя разборками с ней, если можно позволить сделать это кому-то другому?

В предыдущих случаях ученики Валески с удовольствием брали на себя ответственность за избавление от обидчиков Наследников. Не было ни одного шанса, что на этот раз будет по-другому.

Губы Романа изогнулись в легкой триумфальной улыбке.

— Она не продержится и недели.

* * *

Итак, судный день настал. Удивительно, что он не слишком-то отличался от любого другого дня, пока я шагала в школу, ощущая солнце, греющее кожу и дарящее чувство комфорта. Но опять же, это могло быть связано с тем, что я и раньше боялась ходить в школу.

Я приближалась к зданию, и спокойствие понемногу улетучивалось. Я ощущала, как в животе порхали тысячи бабочек, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. Не облегчало ситуацию и то, что на выходных Венеция подхватила грипп и не придет сегодня в школу.

Хотя теперь я считала, что будет даже лучше, если она не увидит бойни, которая ждала меня впереди.

Когда я добралась до школы, парковка была пуста. Это вполне могло быть связано с тем, что я приехала на полтора часа раньше.

Хорошо, признаюсь. Я все еще немного побаивалась, но что поделать? Все мужество ушло на схватку в субботу вечером, а теперь мне ничего не хотелось сильнее, чем спрятаться в месте, куда ни один студент Валеска никогда, никогда не пойдет: в библиотеке.

Осторожно шагнув в здание, я с облегчением, но без удивления обнаружила пустые коридоры. Я никогда так рано не приходила сюда, поэтому была поражена красотой интерьера, который не терялся на фоне толп учеников.

Пол был выложен итальянским мрамором, а у главного входа украшен гигантским зелено-золотым соколом, который являлся символом школы. Шкафчики были встроены в стену и выглядели больше похожими на навороченные кабинеты: вместо некрасивых кодовых замков они были оборудованы небольшой биометрической площадкой — нужно было приложить палец, чтобы получить мгновенный доступ ко всем ценностям, хранящимся там (учитывая стоимость некоторых вещей, которые ученики клали туда, слово «ценности» приобретало совершенно другое значение). Над шкафчиками висели портреты выдающихся выпускников, а огромные сверкающие хрустальные люстры заменяли люминесцентные лампы.

Вдруг осознав, что стою в ступоре, я покачала головой и мысленно пнула себя за то, что хоть на секунду, но поддалась красоте Валески.

Я прошла к одному из деревянных лифтов и, нажав на кнопку третьего этажа, уставилась на свое отражением в зеркале.

Я была одета в униформу Академии: белую рубашку с короткими рукавами, зеленый кардиган с эмблемой школы с левой стороны, зелено-золотую клетчатую юбку и мои собственные черные балетки. Руководство школы не указывало, какой должна быть обувь, за исключением обязательного черного, коричневого и вообще «соответствующего» — черт знает, что это значило — цветов.

Униформа парней была точно такой же, только рубашки были мужскими, а юбку заменяли зеленые брюки. Также им предписывалось носить зелено-золотой клетчатый галстук. Униформа была создана Ральфом Лореном, но ее я ненавидела. Я чувствовала себя скованно, посредственно, а последнее, чего мне хотелось — быть похожей на одноклассников.

Конечно, единственными учениками, которые могли не носить форму, были Наследники. «И Адриана», — подумала я, вспоминая восхитительное платье, которое она надела вчера. У меня до сих пор не сложилось однозначного мнения на ее счет. Очевидно, что девушка была создана из того же теста, что ее брат и друзья, и пользовалась теми же привилегиями. Но в тоже время она казалась… другой. Я просто не могла понять, почему.

Лифт издал низкий музыкальный звон, оповещая о прибытии к месту назначения. Когда двери открылись, я сделала глубокий вдох и отбросила все мысли о Наследниках в сторону. Не имело значения, отличалась Адриана или нет. Мы все равно никогда не будем друзьями. Потому что принадлежали разным мирам.

Поскольку библиотека, в которой можно было найти практически любую книгу, занимала весь третий этаж, туда можно было попасть прямиком из лифта. Я вошла в гигантский тихий рай для книголюбов, и меня, словно плед в холодный зимний вечер, окутала тишина. Я вдохнула утешительный аромат кожаных переплетов и выдавила из себя улыбку пожилому библиотекарю.

Я прошла мимо регистрационного стола и ряда компьютеров и направилась прямиком к своему любимому месту в дальнем углу, где стояли простой стол и стул, но они располагались прямо у окна, из которого открывался чудный вид на красивый школьный двор.

Удобно расположившись на стуле, я достала свою любимую книгу «Гроздья гнева». Я читала ее тысячу раз, но она никогда мне не надоедала.

Следующие полтора часа пролетели незаметно, и слишком скоро звонок оповестил о начале занятий, грубо вырвав меня из книги. В желудке образовался знакомый жесткий узел, и я словно приросла к стулу. Я знала, что должна двигаться, но мышцы отказывались слушаться. Все тело словно внезапно парализовало.

Боковым зрением я заметила, как библиотекарь бросил на меня любопытно-неодобрительный взгляд, но из-за паники я не придала этому значения. Я знала, что до тех, кто не стал свидетелем моего столкновения с Романом в субботу вечером — а таких было немного — уже дошли последние слухи, и не горела желанием видеть неизбежное осуждение на их лицах.

Я убрала книгу в рюкзак и неохотно поплелась в сторону лифта. На секунду палец застыл над кнопкой вызова, но я быстренько нажала на нее, пока не успела передумать. Дверь мгновенно открылась, и я уставилась на кабину, словно это были врата в Ад.

К тому времени, как я добралась до второго этажа, коридор был почти пуст, и несмотря на частые косые и укорительные взгляды, никто напрямую не напал на меня.

Когда через пару минут я ворвалась в класс, учитель миссис Лавински рассказывала об итоговой работе.

— …минимум пятнадцать страниц, второй интервал… — Она замолчала, увидев меня, а потом многозначительно произнесла: — Мисс Линдберг, вы опоздали.

— Прошу прощения, — извинилась я, покраснев. — Этого больше не повторится.

— Очень надеюсь, что нет. — Она вздохнула и указала мне на мое место. — Сейчас вы прощены, но в следующий раз я буду вынуждена выписать письменное предупреждение.

Пристыженная, я кротко кивнула. Я еще никогда не получала письменных предупреждений, а миссис Лавински вообще-то была моей любимой учительницей. У нее была нелегкая работа. Остальные мои одноклассники, хоть и были довольно умными, но относились к ней неуважительно. Я терпеть не могла ее расстраивать.