Эта чёртова love

Глава 11

Олеся Ушакова

«День без тебя, я как-то выдержу. А на второй пойду по Земле искать…» — в динамиках пели девушки из группы ВиаГра на волнах радио. Как ни странно, но это было прям к месту. Правда, искать я его не пошла. Я знала, где он находится и из-за своей нагрузки и предстоящих экзаменов, я не могла полететь к нему.

«Я тебя, кажется, люблю», — набатом проигрывала я в голове. Что я могла ответить тогда? «Я тебя тоже». Возможно, это были не те слова, которые он ожидал. И все же, не могла я ответить по-другому. Меня огорошили этой новостью. Быстро все! Очень быстро.

Мира посоветовала просто отпустить ситуацию. Пусть идёт так, как идёт. Впервые вижу, что подруге понравился кто-то из моих поклонников. М-да, Назар произвел неизгладимое впечатление и на всех моих коллег. Он нас почти неделю кормил обедами перед своим отъездом. И? Впервые за то время, что мы были вместе, я опубликовала что-то провокационное в соцсетях перед их первой игрой.

То селфи в джерси, только уже со всеми отличительными знаками: его номером и фамилией. Отметила его и надпись «Жду с победой!».

И что произошло? А то, что на меня посыпался шквал вопросов, на которые я совсем не хотела отвечать. Зачем? Людям очень интересно покопаться в твоём грязном белье, но я решила, что провоцировать никого не буду. Кто сообразительный, тот и понял.

Наш показ прошел на высшем уровне. О нем писали в прессе, освещали на телевидении и в интернете. При чем, я, как оказалось, набирающая популярность благодаря Вершинину, стала изюминкой этого вечера. Всем хотелось выяснить, кто эта девушка и какие секреты она хранит. А секрет у меня был лишь один. Я хотела ответить Назару теми же словами. Только не по телефону. Сказать их в лицо, в глаза.

— Слышу по голосу, ты устала.

— Есть такое, — разговор был снова вечером, когда я уже собиралась спать.

— Скажи своему хлыщу, я жду, что они завтра надерут задницы датчанам, — прохрипел с гостиной дед. С недавнего времени он очень пристрастился к хоккею. С чего это вдруг?

— Я слышал, — улыбнулся Назар. — Надерём! Тогда в группе мы будем первые. Мы и так уже вышли из нее. Но все же хочется сделать это красиво.

— Выиграешь чемпионат, дам свое благословение на то, чтобы моя внучка у тебя ночевала, — снова дед.

— А если я замуж её позову?

— Тут сложнее заслужить мою благосклонность.

— Может, вы без меня поговорите? — усмехнулась я.

— Нет, тут надо говорить лично, под хороший виски или коньяк, — заявил Назар.

— Ему нельзя.

— Но мне же можно. А я посижу подразню твоего вредного дедушку.

— Я все слышу, — огласил тот.

— Так, мальчики, брейк. Я сейчас наушники одену, спущусь к тебе и мы нормально поговорим.

— Отличная идея.

И глаза Вершинина блеснули. Я прям слышала его мысли. Ну, что ж. Я этого стеснялась, а теперь пришла пора попробовать. Пошла только третья неделя, а впереди ещё черт знает сколько времени. Если он и дойдет до финала, то тот будет только в конце месяца.

Квартира привычно пуста, но я как всегда, чувствую себя здесь уютно. Вчера завела тут живое существо, определив на подоконнике росток аспарагуса. Вот, захожу, здороваюсь. Новый хозяин-то не скоро вернётся.

— Смотри, что у тебя есть, — поворачиваю камеру, демонстрирую красоту.

— Ого! Ты потихоньку корни пускаешь?

— Не я, а растение.

— Ты не представляешь на сколько это выглядит сексуально.

— Ты возбуждаешься от вида цветка в горшке?

— От того, что его для меня посадила ты.

— У тебя просто извращённая фантазия, — спускаю лямку майки с плеча, демонстрируя ему. — Я думала, что заводит тебя это.

Вторая тоже скользит вниз.

— Черт! Это запрещённый прием, Лисичка.

Запрещённый, но он меня тоже заводит. После такой бешеной недели мне нужна физическая разгрузка.

— Ага! Поэтому я иду на твою чертовски удобную кровать, господин спортсмен. И, пожалуй, выключу камеру.

— Не вздумай! Так, чтобы ты не сбежала…

Послышалась какая-то возня, а затем на дисплее появился голый торс Вершинина. Ещё специально пробежался камерой по всем своим кубикам, потому что знает, какое магическое действо они на меня оказывают.

Да, опыт новый, а демонстрировать кому-то, как я умею удовлетворять себя сама, изначально было стрёмно. Но…я втянулась. И, будь я проклята, но мне это на столько понравилось…Возбуждающе было и то, что делала Я это не одна, представляя вместо своих рук, руки Назара. А его хриплый голос за тысячи километров от меня, сводил с ума.

Никогда не думала, что раскрываться перед человеком, к которому испытываешь чувства, так классно.

— Похоже, мне придется завести резинового дружка, если ты так надолго будешь уезжать.

— Не вздумай, я буду ревновать.

— Почему?

— А вдруг с ним будет лучше, чем со мной.

Мы довольные и немного сонные лежали лицами друг к другу. Мне хотелось, чтобы он в этот момент был здесь. Хотелось чувствовать его тепло, его запах, который выветрился с простыней.

— Не будет. С тобой никто не сравнится, господин спортсмен. А сравнивать большой горячий нефритовый стержень с неживой игрушкой это вообще кощунство.

— Нефритовый стержень? — расхохотался он.

— Сразу видно, что человек читает слишком умные философские книги. Надо тебя с женскими романами познакомить.

— Когда я вернусь, я, пожалуй, попрошу тебя почитать мне это произведение.

— Напрашиваешься, господин спортсмен.

— А если ты его мне будешь читать своим сексуальным голоском, то я в любом случае за!

— Договорились.

— Еще чем займёмся?

— На море полетим.

— Я ради этого готова даже побыть меркантильной сукой, которой нужны от тебя только деньги.

— Ты не представляешь как мне этого хочется.

А мне хотелось этой романтики, которая вроде и казалась приторно-сладкой, но каждый раз я просыпалась с каким-то чувством внутренней наполненности.

И как бы в этот момент не было бы хорошо, обязательно находился тот человек, который все портил.

И в этот раз это была даже не мама.

Но обо всем по порядку.

— Ты что-то совсем перестала приезжать, — разговор был личный. Ты выходишь на обед, а тебя у тротуара встречает мама.

— Извини, заработалась, — встала как вкопаная, потому что в ее глазах не было ни осуждения, ни гнева. Вот это новости.

— Пообедаешь со мной? — неожиданное предложение, если честно.

С девчонки пришлось распрощаться, так как мама предложила совсем другое место. По дороге она расспрашивала меня о моих делах. Я отвечала общими фразами про работу, жизнь в целом и деда.

— Мам, что случилось? Ведёшь ты себя немного странно.

— Видимо, это я в шоке просто пребываю.

— От чего? — заняли столик, сделали заказ, только потом разговор пошел.

— От осознания, что я могу умереть. У меня опухоль обнаружили. Операбелтна, но ты даже представить себе не можешь, как это страшно.

Повисла тишина. Переварить такую информацию было тяжело за несколько минут.

— И когда операция?

— На следующей неделе ложусь в клинику.

— Мне надо за мальчиками присмотреть? — уточняю на всякий случай. Потому что черт его знает, что у нее сейчас в голове.

— Нет-нет, за ними папа присмотрит. Мне просто захотелось с тобой увидеться.

— Мам, я понимаю, что прозвучит это грубо, но меня это насторожило. Хотя стать хорошей мамой никогда не поздно. Надеюсь, ты для этого здесь?

— Видимо, да! Я за последние несколько дней всю свою жизнь пересмотрела, если честно. Знаешь, страшно не умирать, а знать, что после смерти тебя никто добрым словом не помянет. И ради чего? Деньги, которые я так старательно зарабатывала, получается, зарабатывала для своей реабилитации после.

— Ты не умрёшь. Ты умеешь цепляться за жизнь, ты упертая, ты сильная. Так что все будет хорошо.

— Думаешь?

— Знаю.

— Что бы я без тебя делала?

— Эти слова тебе сказал бы кто-нибудь другой.

— Нет, детка, вообще. Ты же столько для меня сделала, а я…

— Не важно, мам. Главное, если после выздоровления, ты сможешь это искренне повторить, для меня это уже будет большим показателем.

— После выздоровления полетим с тобой на море. Хочешь?

— Хочу, но только лететь я собралась совсем с другим человеком.

— Парень?

— Мг! — снова решила не вдаваться в подробности.

— Хороший?

— Хороший.

— Я рада, детка! Можно мы ещё завтра пообедаем?

— Хорошо! А с дедом говорила?

— Нет. Как раз собираюсь ехать. Так сказать, надо набраться смелости.

Была ли эта новость для меня шоком? Определенно. Я долго-долго пыталась сообразить, что сказанное мамой не шутка. Поэтому, наверное, и потерялась немного в пространстве, во времени на пару дней до осознания эпичности трагедии. Почему у меня не все как у нормальных людей? Вечно какие-то проблемы.

Назару решила не говорить. Зачем? Тем более такими новостями по телефону не делятся.

Ещё одна неожиданная встреча случилась через три дня после разговора с мамой. В то утро бежала из универа, не различая дороги. И на лестнице чуть не врубилась в кого-то. Подымаю глаза. Павел.

— Привет! — немного робею, потому что встреча получилась неожиданной.

— Как дела? — улыбается он, будто мы старые добрые приятели.

— Нормально, — хмурюсь.

Назар говорил, кажется, держаться от него подальше. Но как, когда ты даже обойти его не можешь, потому что вас обходят спешащие на последние пары студенты? Скоро начинается пора сессий, так что сейчас лучше отмечаться у преподавателей.

— Ты здесь учишься? — глупый вопрос. Хотя откуда ему знать об этом. Может, я просто забежала. Но охрана на входе без студенческого не пропускает. А его ведь пропустили. Ах, да! Забыла, что он где-то у чиновника на побегушках.

— Заканчиваю. Была рада увидеться, — спешу распрощаться.

— Может, встретимся как-нибудь? — меня бесцеремонно хватают за запястье, не давая сбежать.

— Нет! — выдаю резко, опуская взгляд на его руку, обхватившую мою, тем самым давая понять, что мне не приятно. Паша, видимо, понимает, поэтому процедура вторжения в личное пространство заканчивается сразу же.

— Почему? — видимо, он мастак на глупые вопросы.

— Потому что мой жених это не одобрит.

Уф! Как приятно произносить это слово. Да-да я о женихе. Хоть официального предложения так и не последовало.

— Если дело только в нем, то это будет абсолютно дружеская встреча.

— Дело ещё в том, что мы с тобой не друзья.

— А я бы хотел подружиться.

— Извини, я немного ассоциальна.

Сбегаю, чувствуя, как внутри колотиться сердце. Гулко. Быстро. Такое ощущение будто марафон пробежала. Я не испугалась, нет. Но я доверяла Назару, именно поэтому видела, как хищно на меня смотрит Павел. Не хорошо это, ой, как не хорошо. И его фраза в спину:

— Я не прощаюсь, скоро увидимся!