7 причин сожалеть
- Автор: Дарья Тоин
- Жанр: Любовные романы
Читать книгу "7 причин сожалеть"
На один раз и Запахом родом из детства
И имя моё — Свет
За семь лет брака я никогда не хотела детей. Всё казалось, что сейчас не время, что, может быть, позже... но не "сейчас". Так и протянулись года.
Это было весьма удобно, не нужно уходить в декрет, не нужно менять свою жизнь, можно спокойно выслужиться до завуча, что я и сделала, а Тим... Его всё устраивало. Он в принципе искал жену под ключ, не беспокоясь о чем-то большем.
И сегодня утром я разорвала наш "контракт", совершенно не думая, что уже в обед на меня свалится чужой ребенок... с дурным характером, как и у его отца.
Этот шкед упал на стул, где только что сидел Артём, с таким чувством собственного достоинства, что мне и не снилось.
Оценил моё ошарашенное лицо отцовской улыбкой и принялся изучать меню.
Нет, Рашевский... свихнулся.
— Никита Артёмович? — Решаю заговорить.
Кивает, уже подзывая официанта.
— Мне мороженое с шоколадной посыпкой и фруктовый салат. Ей... — Косится на меня. — Не знаю, сок какой-нибудь.
— А... Апельсиновый.
Опять кивнул.
— Он сказал что на час?
Кивнула.
— Не верь, до вечера — минимум. Далеко живёшь?
Моргнула. Со мной ни-ког-да дети не говорили так фамильярно. Ходили по струночке — да. В рот заглядывали — тоже да... но "эй, далеко живёшь?". Серьезно?
— Не очень.
— Одна? — Уже ковыряется в салате.
— Ну, уже... нет. С черепахой.
— О, круто, болотная?
— Нет, среднеазиатская.
— Тож сойдёт.
И всё... погрузился в поедание фруктов, оставляя меня переваривать информацию.
Что я знаю о Рашевском? Ему тридцать один, как и мне, у него тяжёлый не изменившийся характер, он Нелькин начальник и похоже... отец, что даже в голове не укладывается. Нерадивый и никудышный, судя по тому, что готов оставить собственного... ребенка с человеком, которого не видел десять лет.
Ненормальный.
— Ты готова?
Залпом выпиваю сок, кивнув.
Никита морщится, топая ногой и показывая пальцем на маршрутку.
— Я там не поеду, ясно!?
Устала спрашивать причину, убеждать и вообще что-то делать. Просто упала на скамейку позади него и... и всё. Не поедет, так не поедет. Это уже третья, в конце концов.
— Никит... Папа точно не вернётся быстро?
Оборачивается, вложив во взгляд откуда-то взявшееся презрение.
— Уже надоел? Я могу и уйти, не переживай.
— Ага, размечтался. — Ловлю рукав белой футболки, разворачивая обратно. — Ладно... Он точно не будет ругаться, что мы уехали?
Мальчик меняется в лице, улыбнувшись.
— Не. Ему всё равно, где мы будем.
Отличный... Отец года просто.
— Такси?
Кивнул — могла и раньше догадаться.
Вообще меня можно привлечь за кражу несовершеннолетнего, и потом фиг я докажу, что этот самый убедил меня своим красноречивым отцовским взглядом, что он в общем-то самостоятельный парень.
Секундочку... ему восемь. Когда у нас там самостоятельность включается? До десяти лет в суде мнение не учитывают? Ну, может, это... пойдем обратно?
Только парень уже спрашивает адрес, не дождавшись, когда сама вызову машину с шашечками.
— Ломоносова, 18.
— Да это ж на отшибе... — Замечает, поправляя джинсы, продолжая оформлять заявку в каком-то приложении.
— Ближе.
Улыбнулся.
— Ну, круто. Меня в тот район никогда не пускали.
Цепляюсь надеждой...
— Никит, а у тебя есть мама?
Фыркает, словно сейчас спросила какую-то глупость.
— Есть, конечно.
Лихо оборачивается к дороге, провожая взглядом мчащиеся навстречу.
Нет, всё же где-то в моей голове треснула последняя тростинка, что Артём — несчастный одинокий вдовец...
Понятно, крыть его безалаберность мне больше нечем. Жалеть его не получается, а вот стукнуть линейкой ух как хочется.
— Может, к маме?
Замечаю, как морщит нос.
— Не, лучше с папой.
Прекрасно. Точнее на данный момент — со мной...
Нели на это подняла бы руки кверху и побежала спасать мир. А я? А я вздыхаю, тем самым соглашаясь с ситуацией, встаю и направляюсь к подъехавшей машине.
Что делать? Что ещё остаётся? Не оставлять же ребенка в ближайшей "Пятерочке" или вон в том отделении "Сбера" через дорогу... Хоть сколько сотрудничай они с Лиза Алерт, но как-то это бесчеловечно.
А вот оставлять ребенка с посторонними — это да, это "нормуль".
Авто притормаживает, вставая в хвост огромной пробки.
— Никит, номер папы знаешь?
Стараюсь не замечать странный взгляд водителя, брошенный в зеркало заднего вида.
Ну, в конце концов, не на рабочий же звонить? Кстати...
— Он все равно не возьмёт. — Отмахивается обладатель густой шоколадной гривы, темных глаз и папиной ямочки на левой щеке.
— А может... к нему на работу!?
Морщится.
— Не, я там сегодня уже Люську достал.
Уточняю.
— Люську?
— Папину секретаршу.
Пазл начинает складываться... Значит, вот чему так радовалась приветливая девушка, не пожелавшая представиться?
А эту блондинку он тогда где подцепил... и он приехал вместе с ребенком, но оставил его, надеясь подготовить почву в моем лице?
Он нормальный!?
А, да, это мы уже уяснили — нет, Рашевский не меняется.
Блин, у нас няни в городе закончились? Центры там всякие и..
— Да ты не переживай! Папа сам через час позвонит, спросит, все ли в порядке.
— И?
— И продлит тебя.
Как ни в чем не бывало...
— Меня? Я вообще-то не нанималась и...
— А ты прикольная. — Достает наушники из кармана, следом включая грохочущую музыку...
Потираю виски, зажимая губы. Только бы не мигрень, вот её мне ещё не хватало.
Резко убирает наушник.
— Тебя как зовут-то?
— Света.
Кивает, снова погружаясь в грохочущие биты...
Вот и познакомились.
Спасибо, Артём, всегда мечтала узнать, как там твои дела...
Ну, не так же, демон ты Лермонтова!
Ещё в подъезде поняла, что что-то не так, неспроста этот запах окутал весь тамбур.
И пока Никита восхищался и разглядывал папины любимые макеты кораблей разного масштаба, я вдыхала запах оладушек, скидывая лодочки, и думала, почему...
Она же уехала к подруге? Почему снова здесь, в моем доме, на моей кухне и явно в моем фартуке...
Из кухни раздалось:
— Родная, а где Тимошка, я тут его любимые...
Следом высунулась белокурая голова и замерла, лицезрея улыбающееся божественное провидение. Тот ей даже помахал, на что мама вышла всей красотой своей души, а я лишь прикинула, сколько потом отскребать лопатку, что она так ловко держит в руке.
Не иначе, как минут пять.
— Мам, это Никита — сын моего знакомого. Никит, это Юлия Александровна.
— Здрасте, тёть Юль.
А ребенок далеко пойдет, судя по улыбке на мамином лице. Тёть? Отлично сказано.
— Оладушки будешь?
Кивнул.
— Тогда марш руки мыть. — Разбавила их идиллию тоном строгой училки.
Ребенок скрылся в ванной, слегка замешкавшись с выключателями, а я прошла на запах гари, вслед за убегающей мамой. Порция с любимой сковороды полетела прямиком в мусорное ведро, мама принялась разливать тесто вновь, старательно отводя от меня взгляд.
Что ж, хорошо.
— Мам, что случилось?
— Ничего, с чего ты взяла?
— Мам...
— Что "мам" да "мам"? — Вспылила, выбросив половник с разлетевшимися брызгами по всей хрущевской кухне. — Эта негодница...
"Негодницей" обычно выступает моя сестра, и я начинаю догадываться, что стало причиной маминого срыва и возвращения в мою обитель.
— Ты представляешь, она улетела чёрти куда да ещё и не одна! Я только начала отходить от известия о срыве свадьбы, только наладила всё с Игорешей, а она... Несносная девчонка!
Ещё одна порция полетела в урну.
Встаю, вздохнув, забираю у неё из замершей руки лопатку, перекидываю на себя фартук и примирительно улыбаюсь.
— Даже не думай защищать её на этот раз!
— Ма-а-ам, Нели давно взрослая девочка...
Наша мисс грация садится за стол, радуясь появлению Никиты... что он там делал так долго?
— Да в каком месте она взрослая!?
Перевожу взгляд на скудную тарелку, ладно, сначала оладьи, остальное — потом.
— Мам, ей 27.
— Вспомни себя в твои 27 и сравни!
А что сравнивать? Мою скудную жизнь (точь-в-точь как эта тарелка), серую и беспросветную? С нелюбимым мужчиной и взявшимся отсюда трудоголизмом? Когда задерживаешься на работе только из-за того, что быт терзает похлеще любой проверки, что терпеть его базовые поцелуи даже из приличия и уважения больше не получается...
Или думать, а не фригидна ли случаем... а иначе как объяснить твою абсолютную бесчувственность на все его старания?
Вот это мои 27.
Только мужика зря мучала.
— Свет, хоть ты её вразуми!
Зачем? Переворачиваю оладушки.
— Мам, пусть делает всё, что хочет. Я никогда не лезла в её жизнь, ты знаешь...
— Вот может поэтому она и...
Вздохнула.
— Что? Познает жизнь? Оберегает себя от фатальных ошибок? Не выходит за нелюбимого? Путешествует? Так это же..
— Круто! — Вмешивается Никитка, а я киваю в ответ.
Оборачиваюсь к сковороде... Ладно, нужно накормить этого Рашевского и дождаться старшего. Позвонит же он, верно?
Только мама вдруг вкрадчиво уточняет, отрезая пакет сметаны из холодильника.
— Никиточка, а кто твой папа?
Ребенок не сразу находит что ответить.
— Ну, он..
— Давний знакомый, мам.
Женщина позади вздыхает и задаёт фатальное:
— А где Тимошка?
Теперь я не сразу нахожу ответ.
— Мам, он уехал к себе.
Под этим подразумевается однушка, которую мы сдавали... и мама похоже не сразу понимает.
— Зачем, квартиранты что-то начудили?
— Нет, мы... -Беру кружку с полки, тянусь за кувшином. — он их выгнал и переехал сам.
Протягиваю воду ей.
— Что это... значит?
— Мы разводимся.
Мама криво усмехается, пытаясь осознать, Никитка подозрительно замолкает (до этого всё пел себе под нос).
— А... Как... Он... Он тебе изменил!?
— Нет.
Но лучше бы да, хоть паршиво бы так не было.
— Тогда... Что тогда!?
У неё сейчас явно проигрывается собственное расставание с отцом и... ну, да, она не ожидала. Я тоже не думала, что на самом деле решусь... Только обсуждать с ней что-то совершенно не хочется.
К моему счастью телефон начал вибрировать.
— О, эт, наверное, папа! — Выдает довольный ребенок, а я понимаю, что со "счастьем" всё же поторопилась.
Вздыхаю, откидывая голову на миг.
— Да.
Выключаю плиту, вываливаю свежую порцию им.
— Свету-у-уль... — Как он умеет вкрадчиво и нежненько подлизываться, аж живот свело. — Вы уехали, да?
— Ломоносова, 18. Жду в течение часа, не приедешь — пиняй на себя, подниму все свои "преподские" связи и дойду до опеки...
Его тон сразу меняется аки стервозная сотрудница ГОРОНО.
— И что ты сделаешь?
— Ты оставил его, понимаешь?
Различаю "Чертова моралистка" почти шепотом. Договариваю:
— С совершенно чужим человеком.
— Послушай...
— Ты адрес слышал? Go, время пошло.
Он на удивление не теряется.
— Суку выключи, тебе не идёт. Скоро буду, поговорим.
Вот и поговорим.