Кровь и Розы

Глава 22

Лена

Я вышла из ванной, приняла свежий душ и нашла Бориса на кровати с газетой на коленях. Он поднял голову и уставился на меня своими великолепными темными глазами. Он был без рубашки, и даже спустя столько лет я была потрясена. Боже, он был сексуальным и аппетитным.

Он подмигнул, и мое сердце растаяло. Мои трусики тоже. Как всегда. Так на меня влиял мой муж. Я присоединилась к нему в постели. Он отбросил газету и перевернулся, пока я не оказалась под ним. Я рухнула на матрас, наслаждаясь ощущением его веса на мне.

«Я скучал по тебе», — сказал он. Я замурлыкала в ответ. Мы были в разлуке всего шесть часов, но он был прав. Я тоже скучала по нему. Борис улыбнулся и опустил голову. Его губы мягко коснулись моих, и я застонала. Он медленно провел языком по моему рту. Я ахнула, и он скользнул языком внутрь, мягко касаясь моего. Мой муж целовал меня медленно, не так настойчиво, как несколько часов назад.

Наши языки соединились, и я застонала. Я почувствовала, как он посасывает мой язык, и больше наклонилась к нему. Мои трусики уже промокли, и мне просто нужно было, чтобы он… прикоснулся ко мне больше. Мое тело двинулось под ним, и он усмехнулся. «Так нетерпелива».

Борис предостерегающе прикусил мои губы, и его грудь задрожала от низкого дразнящего рычания.

«Борис», — вздохнула я ему в рот.

Его поцелуи были пламенем, который обжигал меня изнутри, и я не хотела, чтобы он останавливался. Я чувствовала его каждой своей порой. Я вдохнула его, чувствуя его влияние. Его присутствие успокаивало меня. Всегда. Когда бы я ни была беспокойной, моя душа искала его. И когда я находила Бориса, каждое тревожное чувство растворялось в успокаивающей волне. Он уравновешивал меня, и я нашла способ уравновесить его. Раньше он был злым на весь мир человеком. Борис ненавидел всех… всё. Он был сумасшедшим. А потом я нашла его, и это было волшебно.

Мы нашли свою маленькую сказку.

«Мне нравится, когда ты так смотришь на меня», — нежно сказал он, прежде чем снова поцеловать меня.

«Как, например?»

«Как будто ты любишь меня. Как будто я единственный».

Положив ладонь на его щеку, я погладила его по бороде. «Да, Борис. Ты всё для меня. И я хочу, чтобы ты всегда это помнил».

Он улыбнулся той маленькой улыбкой, которую дарил только мне и Мэдди. «Я не могу забыть, когда ты напоминаешь мне… сто раз в день. Даешь или берешь. Будь то утренний поцелуй, когда ты меня будишь. Или тот особенный поцелуй в душе, который так любит мой член. Мне еще больше нравится, когда ты смотришь на меня своими дразнящими глазами и шепчешь, что я люблю тебя, прежде чем взять меня в рот».

Мы были женаты семь лет. Были парой больше десяти лет, но он точно знал, как заставить меня покраснеть. Его слова зажгли во мне огонь, как не мог никто другой. Для него было так много женщин, но он выбрал меня. Для меня было так много мужчин, но я выбрала его.

Мы выбрали друг друга.

«Я думаю, что я эмоциональная», — прошептала я.

«Когда ты не эмоциональная — вот в чем вопрос, детка».

Я хлопнула его по груди, и он засмеялся. «С тех пор как у тебя появилась Мэдди, ты — ходячая эмоция, Лена. Не то чтобы я жаловался. На самом деле, нет.»

Я послала ему насмешливый взгляд. «Кто вообще хотел меня обрюхатить? Кто поставил перед собой задачу наполнять меня спермой каждый час ежедневно? Кто пихал подушку под мою задницу и поднимал мои ноги вверх, потому что ему нужно было чтобы его сперма пустила корни?»

Мои пальцы пробежались по его груди, и я ущипнула его за сосок. Борис зашипел. «Я уверена, что это был не мальчик по вызову и не парень у бассейна», — усмехнулась я.

Его черные глаза сузились, а губы приподнялись в небольшом рычании. Вот он. Мой чрезмерно собственнический муж. Его хватка усилилась вокруг моих бедер, и он прижался своим телом к моему, заставляя мои ноги разойтись, и тяжело устроился между моими бедрами.

«Я», — прорычал он. «Это был я. Я тебя трахнул. Это был мой член в твоей изнывающей киске. Я наполнил тебя и дал тебе нашего ребенка. Не какой-нибудь тупой мальчик по вызову или парень у бассейна, который не знает, как использовать свой член».

Он впилась взглядом, и на этот раз засмеялась я. Я закусила губы и закашлялась, пытаясь скрыть смех. Борис наконец потерял взгляд, и его губы скривились в улыбке. Наклонившись, его губы коснулись моих. «Спасибо. За то, что подарила мне нашу дочь», — пробормотал он мне в губы.

От его слов у меня в груди появилась тяжесть. В течение многих лет всегда чего-то не хватало. Частицы нашей души. Я пыталась не позволить этому поглотить меня. Борис пытался меня осчастливить и сказал, что ему не нужен ребенок. Но я видела всё каждый раз, когда он смотрел на Алессио или Виктора. И его тихие слезы были самыми громкими каждый раз, когда мы теряли ребенка. Я слышала их глубиной души, даже когда они были просто наполнены тишиной. «Спасибо тебе. За то, что не отказался от меня. За то, что все еще веришь в нас». Я могла слышать, насколько тяжелым был мой голос в конце.

Мэдди была нашим пятым ребенком.

До нее мы потеряли четырех младенцев. После четвертого раза я истекла кровью… Я сдалась. Я плакала. Я была в ярости. И я больше ничего не сказала.

Лишь несколько лет спустя мы с Борисом наконец решили попробовать еще раз. Нам было страшно. У меня болело сердце, когда я узнала, что беременна. Я боялась быть счастливой. Но прошли месяцы, а я не истекла кровью. Я почувствовала, как пинается мой ребенок. Как будто я снова могла дышать, и впервые с тех пор, как я узнала, что ношу Мэдди, я улыбнулась. Мария была счастлива. Мы все были счастливы. Это было почти как афродизиак.

«Я никогда не откажусь от тебя, Лена. Я также никогда не позволю тебе уйти», — сказал он, прежде чем его поцелуй стал настойчивым и страстным.

Я улыбнулась его поцелую. «Ты милый.»

«О, я покажу тебе милого».

Я простонала от обещания, потому что знала, что в том, что он собирался со мной сделать, нет ничего милого.

Наша одежда исчезла, пока наши обнаженные тела не были прижаты друг к другу, чувствуя тепло друг друга. Его рука прошла между нами, и моя спина выгнулась, когда он играл с моим влажным ядром. Он просунул внутрь палец, а затем два, мурлыкая при этом. Мои опухшие складки плотнее сжались вокруг его пальцев, и он точно знал, где ко мне прикоснуться, где находятся мои сладкие чувствительные точки. Его губы нашли мои чувствительные соски, и он дразнил меня, царапая и кусая зубами.

Его большой палец нащупал мой клитор, и он нажал, а затем повернул правильным образом, сводя меня с ума. Мои ноги дрожали, и я тяжело дышала. Мой живот сжался, и мои внутренности содрогнулись от небольшого оргазма.

Борис поднес пальцы к моим губам, и он ждал, его глаза были темными и нуждающимися, они держали меня в этот момент. Я высосала сок из его пальцев и почувствовала, как его длина дёрнулась между моими раздвинутыми бедрами. Он прижался ко мне сильнее, и я захныкала, когда он протиснулся в мой вход.

«Моё место прямо здесь, детка», — прошептал он мне на ухо, зарывшись глубоко внутрь.

Мои руки оторвались от простыни, и я царапнула его спину, когда он вошел в меня. «Ты чувствуешься чертовски хорошо». Его стоны наполнили мои уши, и мои стоны наполнили комнату. Его толчки участились, и я сдалась этому… ему.

Я приподняла бедра, требуя большего. Борис зашипел от удовольствия, прежде чем выйти. Я захныкала о потере, но он быстро перевернул меня и задрал мою задницу. Как бы он ни любил смотреть мне в глаза, занимаясь любовью со мной, ему также нравилось, когда я стояла на коленях и моя задница стояла перед ним.

Одним сильным толчком он снова оказался внутри меня. Борис легко вошел внутрь, и я чувствовала свою влажность. Его член казался таким большим… так глубоко проникающим, когда он заключил себя в ножны до самого конца. Мое дыхание было поверхностным, и я знала, что у него перехватило дыхание. Его бедра дернулись против моих, и он стал сильнее в меня вколачиваться. С каждым ударом я двигалась против него, заставляя стонать и сводила его с ума. Мое тело начало покалывать, и я почувствовала, что снова кончаю. Мои пальцы цеплялись за постельное белье, и я вскрикивала при каждом сильном толчке.

Борис полез между моими бедрами, и его большой палец снова нащупал мой чувствительный клитор. Он потянул за мой маленький твердый бугорок и одновременно врезался в меня. Мой крик заполнил комнату, и я почувствовала, как теку, выжимая из него соки.

Его толчки стали настойчивыми, и довольно скоро он присоединился ко мне. Его соки наполнили меня, и мои глаза закрылись.

Сквозь туманную дымку я почувствовала, как его губы целуют мне плечи. Он поместил туда четыре сладких поцелуя. И я улыбнулась.

Четыре поцелуя. Я точно знала, где его губы касались. На моем плече были вытатуированы четыре черных воробья, глубоко укоренившиеся во мне. Мои дети всегда будут со мной.

Четыре красивых воробья. Я никогда не хотела добавлять еще одного. Я не могла пережить еще одну потерю.

Борис упал на кровать рядом со мной, и я перешла в его объятия. Половина моего тела накрыла его, и он крепко обнимал меня. Я вдохнула его аромат, чувствуя себя в его объятиях в безопасности и любимой.

Я люблю тебя.

***

Я проснулась, вздрогнув. Слышался громкий хлопок, а затем крики. Ужасающие, болезненные крики. Мои глаза расширились, и я села. Моя рука потянулась к Борису, но он уже встал. Мое сердце забилось при виде него, быстро натягивающего штаны и рубашку.

«Борис», — тихо сказала я.

Его глаза метнулись, и они удержали меня на месте. Между нами прошли тысячи невысказанных слов. Слезы наполнились моими глазами, и я медленно покачала головой. Мой желудок сжался, а легкие сжались до такой степени, что я не могла дышать. Имение подверглось нападению. Боже, нет. Этого не могло быть.

Еще один резкий хлопок потряс меня, и я вскочила с кровати. Транс между мной и Борисом исчез. Я подошла к нему в тот же момент, когда он потянулся за своим пистолетом. Одной рукой он прижал меня к щеке. «Все будет хорошо», — быстро сказал он.

В горле стало тяжело. «Не оставляй меня», — прошептала я.

«Лена…» — прорычал Борис.

Я не могла пошевелиться. Я действительно не могла говорить. Я чувствовала себя… онемевшей. Опустошенной.

«Пожалуйста.»

Его темные глаза смотрели в мою плачущую душу. А потом покачал головой. «Выведи Мэдди из ее комнаты и спрячьтесь. Не выходи, Лена».

«Не оставляй меня», — снова сказала я. Разве он не слышал, как мое сердце разбивается? Почему бы ему не посмотреть в мои умоляющие глаза и не остаться?

«Лена!» — рявкнул он, теперь тряся мои плечи. Я видела любовь в его глазах. Я видела там боль. Его глаза говорили мне, что он не хочет уходить, но его долг сказал иначе. Я также видела страх в тех глазах, которые я так любила.

Неописуемый страх скатился в мою душу. Он был напуган. Борис Иваншов никогда не боялся. Ничего и никого.

«Малышка. Мне нужно, чтобы ты сейчас была сильной. Мне нужно, чтобы ты меня выслушала. Возьми Мэдди и Виктора и спрячься. Они оба в соседней комнате. Не выходи из этой комнаты. Открой примыкающую дверь и возьми их. Выключи свет и спрячьтесь в ванной».