Наследник для авторитета

Эпилог

3 года спустя

– Мама, мама! – кричит Руслан, топая босыми ножками по мокрому песку.

Позади него, держа нашу принцессу Альфию на руках, идет Шамиль. Ступает след в след за сыном. Я же присаживаюсь и раскрываю руки в стороны, в которые в скором времени прибегает мой мальчик. Прижимается своим тельцем к моему, вызывая у меня флюиды счастья и спокойствия.

– Долго вы, – встаю и улыбаюсь мужу, треплю дочку за пухлые сладкие щечки.

– А мы моложеное ели, – хвастается Рус, дергая меня за полы длинного платья.

– Какие вы молодцы, – взъерошиваю его волосы.

– Все же стоит отдать его к логопеду, – делает хмурый вид Шамиль.

– Господин Галаев, – кладу ладонь на грудь мужа, – а как же ваши слова «он мужчина, сам всему научится»?

– Госпожа Галаева, – улыбается он и щурится от солнца, видно, до чего же ему приятно называть меня по фамилии. – Помнится, вас во мне все устраивало.

И целует меня в губы, но не увлекается, как нам бы того хотелось. Посматривает на играющих невдалеке детей.

– Все же стоило взять с собой Фаину, – говорит немного недовольным тоном, – а то совсем наедине не остаемся.

Смеюсь, гладя его бицепсы. Внутри все сладко сжимается и поет. Даже спустя столько времени чувствую эйфорию от его близости.

– Сегодня ночью я приготовила тебе сюрприз, – приподнимаюсь на носочках и шепчу ему в ухо, чуть обдавая горячим дыханием.

Знаю, как его это заводит, и прикусываю кончик уха. Руки его напрягаются, сжимают меня немного крепче, но боли не причиняют.

– Приятный? Кружевной? – опаляет горячим дыханием мой висок, целует невесомо, с нежностью.

– Почти, – улыбаюсь, зная, как он любит красивое нижнее белье.

Вот только на этот раз его ждет не только это, но и кое-что другое, с двумя полосками. Ох, старания Шамиля все же не пропали даром, дали свои плоды. Вырисовываю узоры на его шее, чувствуя, как бьется пульс. И тут он поднимает мой подбородок, заставляя смотреть на него.

– И все же не стоило идти у тебя на поводу, – притискивает меня к себе ближе, смотрит пронзительным взглядом в глаза, – ты бы прекрасно смотрелась в белом платье и с фатой на голове. Не хуже своей сестры.

Улыбаюсь, с наслаждением вдыхая ароматы морского бриза. Вспоминаю традиционную свадьбу сестры, и в груди теплеет. Пусть мы не раз за эти годы не говорили, но взгляды говорят больше, чем слова.

– Ты же знаешь, что я не люблю сборища, – закатываю глаза и глажу его по груди через футболку.

Он прожигает меня пронзительным взглядом, а затем, не отрывая глаз, подносит мою руку к своим губам и выцеловывает кожу.

– Тебе белый цвет больше соответствует, – хриплый тон проходится током по моим нервам, щекоча рецепторы.

– Мы уже сто раз это с тобой обсуждали, – наклоняю голову набок, а сама внутренне посмеиваюсь.

Каждый раз, как мы уезжаем, Шамиль поднимает эту тему. Обычно девушки хотят свадьбы и этой атрибутики, в нашем же случае этого больше всего желает сам Галаев, которому недостаточно церемонии в ЗАГСе и обычной росписи.

– Никакой пышной свадьбы, – стою на своём, – тем более, мы уже женаты. Да и вряд ли я буду уместно в свадебном платье с пузом смотреться.

– С пузом? – сводит в недоумении мой муж брови.

Пару минут смотрит на меня вопросительно, и только потом его озаряет.

– Неужели… – вижу, как у него сводит дыхание, темнеют глаза.

А после меня уносит в водоворот страсти. Он целует меня в губы, а затем, не сдерживая эмоций, подхватывает на руки и кружит.

– А нас? А нас? – тут как тут отвлекают нас дети, кружась вокруг.

И Шамиль приподнимает их на уровень наших лиц, сияя, словно начищенный медяк.

И пусть он не признает этого никогда вслух, но я знаю, что он любит меня больше собственной жизни. И пусть называет это лишь гребаной одержимостью, смысл не поменяется. Ведь мы и, правда, оба одержимы друг другом. С самой первой ночи. Смотрю на своё выстраданное счастье и испытываю безмерную благодарность к сестре, всей душой желая, чтобы и она была счастлива не меньше меня.

А свадьбу мы все же сыграли. Вот только не дома, а здесь, на островах, в традициях абориген. Пусть и не так роскошно, как это принято у людей большого достатка, но счастливей невесты и жениха было не сыскать. И в положенный срок у нас родилась девочка. Мы ее назвали Вера. И не в честь моей сестры, нет. А как символ нашей веры в нашу любовь, семью, счастье.

– Вера, – шепчу себе под нос, гладя дочь по пухлой щечке.

Все же желание мое было исполнено, ведь и первую дочь я хотела так назвать, прошептав однажды имя в салоне автомобиля.