Сентиментальная история

Глава 3

— Эй, есть кто-нибудь дома? Услышав голос брата, Элизабет вышла на лестничную площадку и глянула вниз.

— Стивен!

— Должно быть, это и есть та самая уродина, одна из сестер Уэйкфилд, о которых я столько слышал? В чем дело? Не хочешь поздороваться со своим старшим и бесконечно мудрым братом?

Элизабет мигом сбежала по лестнице и бросилась в раскрытые объятия брата.

— Твоя отвратительная физиономия появилась под родной крышей как нельзя более кстати, — сказала она и впервые за целый день засмеялась.

Освободившись от ее объятий, Стивен вопросительно взглянул на сестру:

— Да. А в чем дело?

— Да не в чем, — поспешно соврала она. — У меня иногда бывает мрачное настроение, все не ладится, и тогда я начинаю скучать по тебе.

— Разумеется. Физиономия у меня хоть и отвратительная, но внушает любовь. Рассказывай, сколько принцев превратила в лягушек на этой неделе?

Элизабет сделала вид, что задумалась, потом показала на пальцах — шесть.

— На этот раз немного, — пожала она плечами. — Похоже, в Ласковой Долине их остается все меньше и меньше. Зато при одном твоем виде наверняка все университетские часы останавливаются.

— Ты угадала. Представляешь, — окончу я университет, и все часы остановятся. Вот будет неразбериха!

Брат и сестра с улыбкой смотрели друг на друга — это была их любимая игра. Красота, светлые волосы достались Элизабет от матери. Стивен тоже был красив, но волосы у него были темные, и он как две капли воды походил на Неда Уэйкфилда в молодости.

Он был высок, обладал стройной спортивной фигурой и прекрасными карими глазами. Подружки Элизабет и Джессики постоянно в него влюблялись.

Они придумали эту игру в уродцев очень давно; как-то они провели целый день в обществе дальней родственницы, которая то и дело повторяла: «Ах, какие красивые детки! Ну что за красавчики!» И им до того надоело, что они стали подтрунивать друг над другом, придумывая эпитеты один одного смешнее. Джессика отказалась играть с ними в эту игру: ее сколько ни хвали — все мало.

— Вот что я тебе скажу, сестричка, — заявил Стивен. — Я умираю с голоду. Если ты очень хочешь приготовить мне ужин, обещаю не жаловаться на твою стряпню.

— Очень хочу! А может, у меня тысяча дел?

На лице брата появилось притворное выражение раскаяния, и Элизабет поспешила сказать:

— Ладно уж. Конечно, очень хочу. Пошли поищем что-нибудь в холодильнике.

Пока Стивен усаживался поудобнее за круглым кухонным столом, Элизабет шуровала в большом, цвета меди, холодильнике.

— Ну как дела на семейном фронте? — спросил он.

— Прекрасно, просто прекрасно, — пробубнила Элизабет, не поворачивая головы.

— Что-что?

Прихватив ветчину, горчицу, маринованных огурчиков и пакет молока, Элизабет подошла к столу.

— Все в порядке. В общем, как всегда: школа, уроки… сам знаешь.

«Может, рассказать Стивену про Тодда? — спросила она себя. — И про Джессику? Или про них обоих?» Даже мысленно ей было больно произносить их имена вместе. Нет, решила она. Впутывать Стивена несправедливо.

— Все в порядке, как всегда… Ладно, лицом не вышла, но я думал, ты хоть говорить умеешь, — поддразнил Стивен.

— Еще одно слово, Стивен Уэйкфилд, и ты у меня получишь!

— Мир. — Стивен, сдаваясь, поднял руки. Он смотрел, как Элизабет готовит ему огромный сэндвич. Лицо его посерьезнело. — Знаешь, Лиззи, старшие братья умеют хорошо слушать.

Она улыбнулась, оценив его заботливость:

— Нет, Стив, все хорошо. Правда, все хорошо. «Все будет хорошо, когда я умру и не стану больше думать о Тодде», — мысленно добавила она.

— А теперь, мой старший брат, если ты кончил донимать меня расспросами, скажи, пожалуйста, с какой это радости ты четвертый уик-энд подряд приезжаешь домой? Я была уверена, что умные и образованные студенты проводят выходные в обществе умных и образованных студенток.

— Э-э… знаешь ли, я… Ну, как-то хочется иногда побыть с родными, с семьей.

Элизабет могла поклясться, что он покраснел.

— Это естественно, Стив. И мы так благодарны тебе за те пятнадцать минут, что ты проводишь с нами каждую неделю. Но все-таки интересно, где ты проводишь остальное время?

— Встречаюсь с друзьями… И все такое… — Стивен замялся. — А тебе не кажется, что ты слишком любопытна, а?

— Ну ладно, — не стала настаивать она. — Так и быть, сегодня больше не буду расспрашивать, но только сегодня — учти. Мне кажется, тут кроется тайна, а ты же знаешь, я обожаю тайны.

— О господи, она еще и тайны любит! — сказал Стивен и впился зубами в сандвич. — Рассказывай, что нового. Как Джес, родители?

— У Джессики все в порядке. — « Как всегда», — подумала Элизабет. — У родителей, кажется, тоже.

— Кажется? — спросил он, откусывая еще кусок.

— Они так заняты последнее время, что мы почти не видимся. Мама вечно спешит на встречи с заказчиками. Дело ее, ну, знаешь, — дизайн — процветает. А папа тоже с утра до вечера на работе. Ведет одно дело, вместе с Марианной Уэст. Это у них новый адвокат. Она была замужем за известным кардиологом, Гаретом Уэстом.

— Папа работает с разведенной дамочкой? Хм… — Стивен поднял одну бровь.

— Боже мой, Стив, и ты туда же, совсем как Джессика. Она заявила — я цитирую: «Будь я замужем, я бы не позволила своему мужу проводить столько времени с хорошенькой женщиной, которая только что развелась».

Элизабет так точно изобразила голос сестры, что Стив чуть не поперхнулся.

— Насколько я знаю Джес, она не позволит мужу отойти от себя ни на шаг, будет водить на поводке.

Не успел он это сказать, как в кухню — легка на помине — влетела Джессика. Она улыбалась так, как умела улыбаться только она, когда ей все удавалось.

— Стив! — заверещала она, швырнула учебники на столик у плиты и бросилась брату на шею. — А я и не знала, что ты приедешь на эти выходные! — Джес отступила на шаг, чтобы получше рассмотреть брата. — Ты — просто чудо! Лиззи, как нам с тобой повезло! — воскликнула она, обернувшись к сестре и одаривая ее белозубой улыбкой. — У нас с тобой самый красивый в городе брат, а может, даже самый красивый в штате.

— Кто, этот урод? — поддразнила Элизабет.

— Кто, этот урод? — повторил Стивен.

— Вам еще не надоела эта дурацкая игра? Мне было бы не до смеха, уродись я хотя бы так себе.

Джессика поежилась от одной мысли, что она могла бы родиться в некрасивой семье.

Элизабет принялась убирать со стола, не слушая, о чем говорят Джессика и Стивен. Она хотела спросить у Джессики, куда она ездила с Тоддом, и не могла. «Может, я боюсь услышать ответ», — подумала она. Слезы снова подступили к глазам, но она сдержала их и не заплакала. «В конце концов, — сказала она себе, — если Тодду больше нравится Джессика — а так оно, похоже, и есть, — я не буду им мешать. Я поступлю благородно. Я умру». Ее горестные мысли прервал возмущенный вопль Джессики:

— Ты не рассказала Стиву про «Пи Бета Альфа»? Просто не понимаю, как можно забыть такую важную новость!

— А что такое случилось с «Пи Бета Альфа»?

— Нас туда приняли, Стив! Нас приняли! Сегодня во время большой перемены мы стали полноправными членами самого потрясающего общества в школе!

— Ну и что? — спросила Элизабет.

— Как ну и что?! Элизабет, ты что такое говоришь? Надо быть идиоткой, чтобы не радоваться. Ведь мы теперь состоим в одном клубе с самыми лучшими девочками в школе. Что на тебя нашло?

— Трудно радоваться, когда болят ноги, — проворчала Элизабет.

— Болят ноги? При чем здесь твои ноги? По-моему, «Пи Бета Альфа» не имеет к ним никакого отношения!

— У меня всегда ноги болят, когда приходится идти пешком всю дорогу от школы домой, — сказала Элизабет подчеркнуто холодно.

Стивен почувствовал, что назревает ссора, встал из-за стола и сказал:

— Ну, сестрички, я и рад бы еще посидеть с вами, да надо пойти принять душ.

Сестры не обратили на него внимания. Они смотрели друг на друга в упор.

— Пока, еще увидимся, — продолжал Стивен. — Будьте приветливее с мальчиками в эти выходные. Разбитое сердце — не очень-то приятная вещь. — Он вздохнул, и на губах его заиграла странная улыбка.

Джессика вдруг повернулась к Стивену, довольная, что нашла предлог отвести глаза от сурового взгляда Элизабет.

— Стив! У меня потрясающая идея. Если ты не очень занят в эти выходные, давай я познакомлю тебя с Карой Уокер? — проговорила она умильно.

— С Карой Уокер?

— Ты помнишь ее, Стив. У нее такие длинные черные волосы, великолепная фигура, и она божественно играет в теннис. Моя самая лучшая подруга. Я только и слышу от нее, какой ты красавчик!

— А, да, помню. Она милая девушка, но я для нее староват.

— Кара очень повзрослела, Стив. Она уже вполне может встречаться с молодыми людьми из колледжа.

— Спасибо, Джес, но я вынужден отказаться. У меня другие планы, — сказал он, стараясь проскользнуть мимо нее из кухни.

— Планы? Какие планы? Кто она? — затараторила Джессика.

— «Кто она?» — передразнил Стивен сестру.

— Нет, правда, — настаивала Джессика. — Ты ведь приезжаешь домой каждые выходные, конечно, чтобы видеться с кем-то. Кто она? Кто-нибудь из университета? А живет тут, у нас?

— Две любопытные сестрицы — это, пожалуй, слишком, — сказал Стивен, и в его голосе послышалось легкое раздражение. — Пока. — Он стремительно вышел. Сестры слышали, как он поднялся по лестнице и хлопнул дверью.

Джессика повернулась к Элизабет, которая смахивала со стола несуществующие крошки.

— Что это с ним? Ты знаешь, с кем он встречается?

Элизабет молчала. Она все еще боялась начинать с сестрой разговор. И Джессика взорвалась:

— Что в доме происходит?! Стив не желает разговаривать. Ты не желаешь разговаривать. Вы тут такого холода напустили, что уже пар изо рта идет. Можно подумать, я очутилась в Сибири!

«Это было бы совсем неплохо», — подумала Элизабет.

— Лиззи, давай поговорим, ну пожалуйста, — начала упрашивать Джессика. — Ты злишься на меня, а я не знаю за что. Пожалуйста, Лиззи. — В ее глазах стояли слезы.

Элизабет повернулась и посмотрела Джессике прямо в глаза. Сейчас она все ей выскажет. Но, взглянув на сестру, заколебалась: «Может быть, между Джессикой и Тоддом ничего нет. Может, у них было какое-то дело. А у меня просто слишком сильное воображение!»

— Мне пришлось идти домой пешком, и я вовсе не была от этого в восторге.

Не раздумывая ни секунды, Джессика заныла:

— Не правда, ты не пешком шла. Я сама видела, как ты села в какую-то машину с целой компанией и уехала без меня. Хоть бы сказала мне, что уезжаешь. А если бы мама увидела меня за рулем? Ты что, хочешь, чтобы у меня были неприятности? С твоей стороны было просто непорядочно бросать меня, тебе ведь было ведено привезти меня домой.

— Джес, я не бросала тебя, я задержалась в «Оракуле», а когда освободилась, было уже поздно.

— Ах так. Ну тогда я тебя прощаю. И ты прости меня, а то я решила было, что ты задумала подстроить мне какую-нибудь пакость. Наверно, я обозналась, и в этой машине была не ты. Ну а теперь давай поговорим о Стиве. Он что-то скрывает, и я уверена, тебе известно что.

— Нет, Джес. Джес? Джес!