Роковая женщина

Иностранец внимательно слушал, не перебивая женщину, понимающе кивая головой. Его лицо сохраняло спокойствие, даже некую отчужденность.

— Мы благодарим Бога за те маленькие радости, которые имеем в своем труде. Разве не удивительно, что эти сорванцы сидят за партами и читают Библию, задают вопросы по теме, поют христианские гимны, помогают в уборке территории молитвенного дома? В нашем дневном приюте, мы продолжаем помогать беспризорникам, чем можем, по нашим силам и средствам: кормим их, одеваем, лечим раны, обсуждаем и читаем слово Божье.

Те, кто работает с заключенными и бомжами в ночлежках, испытывают примерно те же переживания, что и мы в своем дневном приюте. Перед нами словно «черная дыра»: посев делается, а жатвы нет — одно потребительство, использование доброты и терпения верующих людей. С детьми видеть это особенно горько и больно. Возникает один и тот же вопрос: — «сколько можно прощать?» Я все время прошу у Господа терпения, искренней расположенности, жалости. Понимаешь, что другого выхода нет, что может добро делать твоя рука. Жатва — не наше дело.

— Елена, я уверен, что вам это зачтется там, наверху.

Юноша демонстративно поднял глаза к верху. На его устах засияла озорная улыбка.

— Проблема в вашем государстве, которому плевать на своих сирот и отбросков.

Грубые слова юноши, вызвали гримасу гнева и боли на лице женщины. Она тяжело вздохнула и понимающе кивнула.

— Эти черствые души постоянно ставят мне палки в колеса. Я слышу от них одно и тоже: — «Зачем вам это нужно?». Они не понимают меня, а я их. Вопрос «Зачем» для меня не существует. Затем, что это же дети? Затем, что у нас они не будут дышать клеем, будут есть досыта и общаться с нормальными людьми.

Вы не читали наш семейный кодекс? Это страшный документ. В законе создана видимость заботы о детях, но на самом деле закон устроен так, чтобы бездомные дети навечно оставались таковыми. Главное — гражданам России запрещается помогать беспризорникам, запрещается забирать их с улицы. Закон не доверяет своему народу. При встрече с беспризорником вы должны немедленно отправить его в милицию. Что означает перемещение в приемник-распределитель, учреждение тюремного вида. Откуда дети сбегают. А ведь бегут дети не от хорошей жизни — бегут от того, что страшная жизнь на улице всеже лучше того кошмара, что твориться в детдоме.

— Я вас прекрасно понимаю, Елена! Я отлично знаю психологию и нравы этих детей, потому что и сам связан с их миром, в некотором образе.

— Да-да. Странно как-то. Вы иностранец и помогаете нашим сиротам. Зачем вам все это?

Женщина в строгом сером костюме, пристально посмотрела на юношу.

— Не будем затрагивать эту щекотливую тему. Это мое личное дело, — немного раздражительно ответил блондин.

Елена передернула плечами, искоса поглядывая на красивого юношу, который вновь принял спокойный вид.

— Они называют себя Вольными и Свободными Волками. Кочуют по необъятной территории, когда-то бывшего Советского Союза. Ищут себе, где потеплее, сытнее и безопаснее. Мечтают, строят планы на будущее, размышляют о жизни. На них идет охота, как на зверей. Их ловят, а они снова убегают. Вкусивший свободу в рабство не пойдет!

Почему они уходят? Дети честнее взрослых. Не добрее, но честнее. В каждом ребенке живет обостренное чувство справедливости. Дети не выносят подлость и ложь. Мы живем в странном и уродливом мире, полном предательства и равнодушия. Мы к нему привыкли, а они не смогли. Многие из них вовсе не сироты. Они просто хотят быть свободными. Они не желают жить с нами по нашим волчьим законам, а живут в стаях законами человеческими. Они не бросают своих — нет преступления страшнее предательства. Старшие заботятся о младших. Они не врут — своим нельзя врать. Они жестоки, но справедливы. Они намного взрослее нас, нет не наших детей — взрослее нас. Перед ними весь мой жизненный опыт ничто.

От изумления женщина застыла с открытым ртом, так и не донеся чашку с чаем к губам.

— Я, право, поражена вашими познаниями жизни этих детей. Вы, безусловно, правы. Знаете, меня одно беспокоит — волна преступности среди бездомников все возрастает. Дети начали убивать и грабить не по причинам отсутствия денег на еду, как это было раньше, а из-за какого-то ужасного азарта. Они убивают бомжей «просто так, чтобы не воняли». Убивают людей, о которых завтра никто не вспомнит. Убивают ради забавы. Ценностные ориентиры размыты, и получение острых ощущений уже немыслимо без унижения и причинения физических страданий другому человеку.

— Сильный всегда прав, дорогая Елена! Выживает сильнейший. Украсть проще, чем заработать, за обиды нужно платить — на таких «истинах». Обиженные на весь мир, они вымещают свою злость на жертве.

Елена с ужасом содрогнулась.

— Вы заметили, что ситуация с беспризорниками перерастает в серьезную угрозу национальной безопасности и социальной стабильности вашей страны? — небрежно заметил Даниэль. — Мне вспоминается «бразильский вариант», который предположительно навис над Россией и будет развиваться в случае замедления с принятием немедленных мер по разрешению данной ситуации. В начале восьмидесятых годов в Бразилии численность беспризорников составляла около пяти процентов от всего населения страны, что впоследствии явилось настоящей катастрофой для государства. И кстати, на сегодняшний день в России беспризорники составляют три процента от всего населения.

Так вот, в Бразилии, эти пять процентов являлись довольно представительной, а главное, однородной по настроению силой. Они решили пустить свою молодую прыть в единственное русло. Вооружившись, они начали грабить богатые дома и убивать.

— Полагаю, что свершение преступлений — это своеобразный вызов всему обществу, уже ни на что не надеющихся маленьких людей, которые, стирая все запреты, действующие в «нормальной» жизни, таким образом, заявляют о себе, — уныло произнесла Елена.

Даниэль скептически улыбнулся. Ему надоела пустая болтовня, и он решил прямо спросить интересующий его вопрос.

— Елена, а что вы слышали о, некой банде «местников»?

Елена моментально напряглась и побледнела.

— Ну, я встречала детей из этой группировки, но, к сожалению, они редко идут на контакт.

Даниэль не поверил миссионерке. Она что-то скрывала от него. Не доверяет.

— Говорят, в этой банде сильный лидер. Девчонка!

Елена поникла головой. Даниэль заметил, как задрожали ее руки.

— Я встречалась с ней, однажды. Этот ребенок очень замкнут и нелюдим. Иногда мне кажется, что в ней не осталось ничего человеческого. С виду красивый милый подросток, но стоит ее задеть — превращается в сущего демона.

Даниэль задумался над словами миссионерки. Его заинтересовала эта девчонка. Мало кто знал истинные причины помощи детдомам с его стороны. У богатого иностранца имелись свои интересы. И сегодня он, кажется, нашел свою новую цель. Эта девчонка — долгожданный приз… * * *

Я возненавидела весь мир. Люди не представляли ничего для меня. Они были лишь мишенью для вымещения моей злости. Будь-то случайный прохожий, нарывающийся выскочка из банды, или просто богатый заносчивый тип — я убивала беспощадно.

Два года я боролась за выживание и однажды банда признала во мне своего лидера. Надо мной издевались, подвергали испытаниям, избивали до крови, но я всегда поднималась на ноги. Меня оскорбляли, я наносила ответный удар. Борьба, злость и ненависть сделали из меня кровожадное жестокое чудовище.

Два года я безнаказанно натравливала свою банду, сея вокруг себя смерть, жестокие издевательства и воровство. Однако ничто не происходит безнаказанно и на зверя нашлась управа.

Поздней июльской ночью, я попалась в ловушку. Клетка захлопнулась передо мной. Мне казалось, что это конец. Однако, как я ошибалась — это было только начало… * * *

Алену ввели в полутемную мрачную комнату. Тусклый свет исходил лишь от лампы, что стояла на столе. Алена затравлено осматривалась по сторонам, не понимая, что происходит. В темном углу внезапно зашевелилась тень. Когда двери захлопнулись, тень вышла на середину комнаты. Перед девушкой возник высокий седой мужчина в черном костюме. Он высокомерно и немного брезгливо осмотрел заключенную, указав рукой на стул. Алена машинально повиновалась. Она ощущала исходящую угрозу и силу от незнакомца. В его глазах не было страха, а только любопытство и холодная оценка. Он рассматривал ее как любопытный экспонат зверька.

— Кто ты? — грубо спросила Алена.

Мужчина пренебрежительно улыбнулся.

— Я тот, кто может дать тебе второй шанс. Мне нужны такие, как ты, — ответил он на ломаном русском языке.

— Для чего?

— Жестокие убийцы, которые еще не потеряли искру здравомыслия, становятся идеальными исполнителями.

— Почему я?

— Потому что в твоих глазах нет больше ничего, кроме пустоты и звериного желания убивать. Только в подобной стране, я смог найти такую, как ты. В тебе не осталось ничего, кроме звериных рефлексов.

Алена ощущала страх. Этот человек пришел по ее душу.

— С чего ты взял, что я соглашусь?

— У тебя нет выбора. Ты уже мертва для всего мира. Тебе остается одно, или пойти со мной, или вот.

Американец протянул руку, в которой лежал пистолет. Алена поняла, что он предлагает ей простой способ избежать участи убийцы — убить себя. Первый порыв был схватить пистолет и нажать на курок. Ее рука потянулась к пистолету. Холодный метал, словно обжигал кожу. Еще секунда и все. Но нет, Алена отбросила на пол пистолет, пугливо глядя на незнакомца.

Мужчина хищно улыбнулся. Он знал, что у нее не хватит духу убить себя. Жизнь взяла верх.

— За преданную службу, я хорошо вознагражу.

— Есть ли у тебя гарантии, что я не сбегу? — с вызовом крикнула девочка.

Американец покачал головой.

— Ты этого не сделаешь. В тебе уже есть чип, который в случае побега впустит в твою кровь яд. Неверный шаг, недопустимое действие и все — мгновенная смерть.

Алена на минуту задумалась. Что ей терять, трудную полную лишений и опасности жизнь уличной убийцы? У нее нет того, ради чего стоит жить и чем дорожить.

— Я согласна. США, Вашингтон.

Как все изменчиво в этой жизни. Только вчера, я прозябала на улицах Москвы, промышляла грабежами и убийствами, а сегодня взирала на столицу великого государства из окна шикарной машины.

Меня привезли в огромное здание, которое располагалось за околицами города. Американец сказал, что отныне это будет мой дом. Именно здесь старая Алена, бандитка и беспризорница исчезнет, а на ее место придет совсем иная особа — агент специального назначения. И имя ее Дива! С этого дня я должна полностью позабыть о прошлом и переродиться совсем другим человеком.

Когда мы вошли в большой зал, что находился в подземном уровне здания, нас уже ожидали.

— Знакомься Дива — это люди, которые сделают из тебя исполнителя, — сказал американец, указывая рукой на людей.

Десятки лиц с любопытством уставились на меня. Американец представил мне каждого.

— Рене. Специалист по боевым искусствам и оружие.

— Алекс — твой учитель по общему образованию.