Новогодняя Любовь, или сердечко с предсказанием

Глава 9

Нина

— Ты просто принцесса, красавица моя, — мама охала надо мной уже порядка пяти минут. Папа приехал с работы и, увидев, обомлел. Даже за сердце перехватился. Мама лишь махнула рукой, типа это мужчины, расчувствовался.

Красивая красная лента была вместо резинки для греческой прически, и причем не сильно бросалась в глаза. Пучок сзади был обыгран растрёпанными в меру косами, делая меня сказочной. Несколько прядей были завиты и небрежно выглядывали из прически. Бутончики роз стали финальным украшением образа. Маленькие, буквально сантиметр-полтора в диаметре. Взяла с собой туфли, накинула куртку, и отец отвез меня на бал.

По дороге я выслушала много наставлений, как отделаться от парня, даже неохотно пришлось принимать перцовый баллончик. Если ему так спокойнее, мне не трудно. Мы все равно будем с Алинкой рядом с преподавателями, ибо вызвались помогать с организационными моментами. И так как приехали мы, как и полагается таким умалишенным активистам, за два часа, не удержались и выставили фото в сеть, где видна была спина в отражении большого зеркала.

Наши ребята победили в своих соревнованиях даже на чужой территории. Их ждут с большим нетерпением. В семь часов зал стал заполняться людьми. Первыми приехали студенты. И их торжественно припахали к общественной деятельности. То там гирлянду подправить, то там шары. Никто не знал, что официально начало в восемь. Вот такая военная хитрость. Ведь именно к этому времени собралась вся масса студентов.

Впервые на меня смотрит столько ребят. Иногда кажется, что даже плотоядно. Но пока все вроде хорошо. Ректор выступил со своей речью. Быстро завершилась часть конкурсов, наметились претенденты на победу, а Димы так и не было видно.

Не знаю почему, но мне хочется, чтобы он успел увидеть меня такой. Не верю я в чувства с его стороны. Что во мне можно было полюбить? Глаза? Да не смешите меня. Сказочник. Вот такой как сейчас — да, можно увлечься, заинтересоваться. Но не той девчушкой в смешной шапке, необъятной куртке… Время перевалило за десять часов и пришла пора проверить столик с закусками.

Взяв под руку свою изумрудную сестренку, пошла с инспекцией. И тут выросла толпа ребят. Тоже старшие курсы, и немного подшофе.

— Не к нам ли спешите, прекрасные создания? — начал один из них, и, так как из нас двоих я всегда теряюсь, первой пришлось отбиваться ей.

— Нет. Сгиньте с дороги, — отмахнулась от него подруга.

— Ну, не торопитесь, мы вот, может, только вас и ждем, — плохо дело.

Стоило нам начать их обходить, ведь никто не спешил уступать дорогу, как нас схватили за руки, ощутимо, но пока не больно. Вот вам и вечеринка студентов под присмотром преподавательского состава. Они-то отошли, у них подсчеты голосов. А здесь анархия. Блин, и зачем мы пошли.

— Не так быстро, цыпочки, — и начали теснить нас в угол.

Мама, вот теперь становится страшно. Музыка громкая, всем всегда все равно на такие ситуации.

— Ребят, давайте мирно разойдемся, — я стала упираться и, немного увернувшись, смогла выскочить из круга. Только недолго музыка играла, поймали. Но кто же будет так сдаваться легко? Я пыталась стоять на месте, упиралась.

— Да че ты ломаешься, сама же вырядилась для приключений, — я аж воздухом поперхнулась, и меня снова заволокли в кружок у стеночки.

Нервно взялись за руки с подругой, морально готовясь орать как резаные. Ну а что? У нас выхода не остается, только перекричать стереосистему. Тем более что мы стоим в углу зала, рядом с напитками, к которым не особо походят, ведь есть крутая имитациям барной стойки, где творят чудеса. В итоге мы готовимся испытать на себе суровые реалии двадцать первого века: вместо помощи вас скорее снимут на телефон и выложат пост в интернет.

— Чего артачитесь? Мы всего лишь предлагаем провести вечер в интересной компании, — и так мерзко поиграл бровями, рукой делая акцент в определенном месте, намекая на приключения.

И тут случилось то, чего не ожидала.

— Я тебе сейчас сам устрою и приятный вечер, — самого активного из них откинуло волной под названием Саша.

— И компанию приятную, — и тут же оказался разъярённый Дима и их друг Мирон. А на подхвате и вся команда по волейболу. Основной состав.

Шесть против шести, плевое дело. На душе полегчало, мы спасены. Слава богу, теперь точно никогда такую провокацию не надену. Чем бы все это закончилось, страшно представить. Студентам плевать, взрослых нет. Потасовка была короткой, и трусливые проигравшие быстро сбежали. А вот ребята посмотрели на нас очень зло. Быстро переглянувшись, мы поняли — сбежать от их гнева не успеем. А с другой стороны, они нам кто? Да, зададим этот вопрос и нам докажут кто.

Что творилось на территории моей Кириленко, я не следила. Сама справится. Я только оценила общую диспозицию. Все смотрят на нас. Да, вовремя, когда помощь была нужна — всем плевать. Дима надвигается с пламенем злости в глазах. Бр-р-р-р. И слишком быстро приближается.

— Ты какого лешего так вырядилась? — подойдя совсем близко и схватив за плечи, начал наезжать на меня. — Я чуть не поседел раньше времени, когда увидел, что они тебя тут зажимают. А если бы не успел? Ты своей головой вообще думать умеешь? — кричит, глядя в глаза, а мне плакать хочется.

Чем я это заслужила? Ну одета так. И что? Может, людям стоит быть добрее и адекватнее? Я же не голая, в конце концов.

— Как же я испугался, маленькая моя, — и, притянув к своей груди, крепко обнял. — Больше никогда не отпущу. Хватит, надавался уже тебе времени подумать. Вон чем обернулось. Ты моя, ясно тебе? Хочешь или нет — моя, — и поцеловал. У всех на глазах. Меня! Выбрал, отправил всех в нокаут одним ударом.

— Не так уж много раз ты и давал возможность подумать. Всего один, — тяжело дыша, ответила ему под всеобщее улюлюканье, когда разорвали поцелуй.

— Разве? Я все эти две недели тебе его давал. Так что минимум пятнадцать раз. Просто кое-кто меня нагло игнорировал. А потом сегодня фотку выставила. Черт, да я готов был убить водителя за то, как он медленно едет.

— Ну ничего, успел вовремя, — глупо улыбаюсь своим же словам.

— Ага, очень. Пара минут — и мог опоздать, а на полчаса раньше — и ничего бы не случилось, — снова крепче прижимает к себе, и я слышу, как успокаивается его сердце. Впрочем, как и мое.