Бездыханные ІІІ

* * *

Выбросив недейственный телефон, я поднялась к себе в комнату. Там выудила из тумбочки альбом воспоминаний — подарок Рейна на восемнадцатилетние. Потом достала подаренный диск Локки и вытащила из рамки фотографию всех нас, сделанную, когда мы все вчетвером были у меня. Фотографию аккуратно вклеила на новую страницу альбома, а диск вложила в бумажный конверт, который прикрепила под фотографией. После этого сунула альбом в пакет и спустилась на первый этаж. В коридоре я подошла к своей картине и сняла её со стены, положив на диван. На кухне нашла запечатанный рулон прозрачной обертки для еды и щедро обернула ею всю картину. Из двух больших черных и прочных мусорных пакетов и скотча сделала один большой пакет и вложила в него картину. И все это дело сверху щедро замотала скотчем.

Разобравшись с главным, я вернулась к себе в комнату и упаковала комплект сменной одежды в сумку. Хотелось взять еще несколько мелочей, раз я уже фактически навсегда покидаю дом, но с каждой новой мелочью хотелось взять еще одну, и я плюнула на все, взяв только одежду. Раз срезаю корни, то нет смысла тащить с собой опавшие листья.

Тоскливым взглядом окинув свою комнату, я закрыла дверь и спустилась на первый этаж. Я аккуратно впихнула пакет с альбомом в сумку с одеждой, сжала под правой рукой картину и вышла на улицу.

Щелканье ключа в замочной скважине показалось мне как никогда громким. Я дотронулась ладонью до холодного дерева входной двери и, улыбнувшись, мысленно попрощалась со своим домом.

Хотелось еще с минутку постоять на пороге, стараясь запомнить каждый квадратный сантиметр потертых стен, мокрого од дождей газона, но любая задержка была опасна, меня могли увидеть кто-то из знакомых. Поэтому, завязав свои эмоции в узелок, я спешным шагом пошла прочь.

Была суббота, так что все, кто мне нужен, находились дома. За двадцать минут я дошла до своей следующей цели. Небольшой светлый домик даже в теперешнее серое невеселое утро казался приветливым и дружелюбным. Я нажала на звонок и по дому пронесся звук птичьего пения. Через пару секунд дверь открылась и меня встретила Ирен в теплой пижаме и чашкой горячего кофе в руках. Она сначала удивленно заморгала, оглядывая меня с ног до головы, а после расплылась в радостной улыбке и кинулась обнимать свободной рукой.

— Мио, как я рада тебя видеть!

Она сразу же завела меня в дом, схватила за руку и потащила на кухню, по дороге проговаривая скороговоркой:

— Я удивлена была, что ты вот так ни с того ни с сего ломанулась с Крисом к его родственникам. Даже разозлилась немного, но Локки сказал, что это было неотложное дело и тебе нужно было ехать с Крисом. Он сказал, что это личное, да? Раз личное, то я не буду спрашивать, у самой тоже не идеальные родственники. Жалко только, что тебе пришлось школу пропустить, мы писали самостоятельную по физике. Да ладно, догонишь. Кофе будешь? Нет? А что это у тебя за сумки и пакеты?

Наконец выплеснув весь поток информации на меня, Ирен села за столик, поднесла кружку ко рту, и вопросительно уставилась на меня, ожидая ответа на все свои вопросы.

Я даже не сразу вспомнила свою заранее подготовленную речь и пару секунд просто приходила в себя, нервно теребя край упаковки картины.

— В общем, — наконец выдавила из себя пару связных слов, — там ситуация сложнее, чем казалось. Мы с Крисом вернулись захватить кое-какие вещи и сегодня вечером опять уезжаем.

— Что-то серьезное? — забеспокоилась Ирен.

— Да нет, просто у его бабушки сиделка уволилась. А старуха то противная, её никто кроме Криса не терпит. Да и она других родственников ненавидит. Но он не хочет оставаться с ней один, вот и попросил меня помочь. У бабули дом большой, тяжело ухаживать и за ней и за ним, а она чистоплотна до чертиков. Новую сиделку планируют найти через недельки две, или три, или как получится. За те пару дней я приглянулась старухе, она даже согласилась мне платить, так что зря я времени не потрачу. Да и Локки говорил, что будет присылать мне копии конспектов и школьные домашние задания по е-мейлу. Я многого не пропущу.

Ирен грустно выпучила нижнюю губу.

— Мне будет скучно без тебя. Мы и так очень мало общались в последнее время.

В груди больно защемило.

— Прости, я… — комок сдавил горло, — я обещаю, что как только вернусь, буду всецело в твоем распоряжении. Идет?

Девушка тут же повеселела.

— Идет.

Я облегченно опустила плечи, осознавая, что худшее позади. Осталась самая малость.

— Ирен, у меня к тебе есть маленькая просьба.

— Слушаю?

— Ты можешь придержать у себя одну вещь, пока я буду в отъезде. Вещь ценная и её опасно оставлять в таком хилом доме, как мой.

— Не вопрос, — пожала плечами девушка.

На этом я взяла свою картину и выгрузила на стол. Ирен в шоке поперхнулась кофе.

— Это что такое?

— Подарок от родителей, вернее, опекунов Криса на мое восемнадцатилетние. Это картина. Если будет интересно, то можешь открыть её, но не сейчас.

— А что на ней изображено? — спросила она, со жгучим любопытством вглядываясь в черную упаковку.

— Потом увидишь. Откроешь, если я не успею за неделю вернуться, хорошо?

Ирен закивала и залпом допила оставшееся кофе.

— Уф, — выдохнула она, хлопнув чашкой по столу, — все это, конечно, очень хорошо, но у меня еще запланирована уборка на целый день. Мама с папой тоже уехали к родственникам и вернутся только завтра. Ты точно не можешь остаться? Могла бы на ночевку прийти.

Я грустно покачала головой.

— Прости, но мне уже пора идти. Я скоро уезжаю и хочу еще к Локки забежать.

— Жаль. Приезжай поскорее, — Ирен поднялась и крепко обняла меня, — позвони, как сможешь.

Угукнув, я похлопала подругу по спине и отстранилась.

Мы попрощались на пороге, и когда Ирен закрыла дверь, я еще немного потопталась на месте, не в силах уйти. Я столько хотела сказать ей, о стольком спросить, но не смогла. Слишком больно было просто смотреть в её веселое лицо. Возможно, такое прощание и лучше, чем громкие речи, двусмысленные обещания и еще большая ложь.

Не смотря ни на что, вторую ложь я осуществила.