Заговор

...Все началось с такого простого разговора и вылилось вдруг в горячечное, исступленное признание.

— Я не люблю Рона, Джинни! Я люблю Гарри!

Две девушки — Джинни и Лаванда, — замерли, как громом пораженные. Рука Лаванды дрогнула, и ее расческа, до того скользившая по золотистым крупным кольцам волос, остановилась, запутавшись.

— Но Гермио-она... — потрясенно протянула Джинни, краснея до корней волос.

Ей было чертовски обидно за брата, и в любой другой день Гермиона стушевалась бы под ее немигающим внимательным взглядом, но не сегодня. В нее словно бес вселился, а точнее — и Джинни это знала точно, — Гермиона просто приняла решение, и сбить ее с намеченного пути не сможет ничто!

— Я все рассчитала, — холодно и быстро произнесла Гермиона, выскакивая из постели и босыми ногами шлепая по полу. Она пробежала к комоду, спрятавшемуся в густой тени в углу, и выдвинула ящик. Что-то достав оттуда, она быстро вернулась обратно и прыгнула в постель, пряча озябшие ступни под нагретое одеяло. — Это оборотный амулет. Он поменяет нас телами, — ее темные глаза смотрели прямо на онемевшую от неожиданного предложения Лаванду. — Ты ведь все еще любишь Рона?

— Гермиона?! — повторила потрясенная Джинни.

Гермиона лишь крепко зажмурилась и упрямо тряхнула волосами.

— Я знаю, что говорю ужасные вещи, — сказала она все тем же тихим, но твердым голосом. — Я знаю, что Гарри твой, и что Рон... он ни в чем не виноват. Он не заслуживает такого... но лучше рядом с ним будет действительно любящий человек, чем я. Это для его же блага. Сам он может не согласиться, он может не отпустить меня, он меня любит, но я его не люблю. Поэтому я и вытащила вас сюда, в Мексику. Мне нужна была не только ваша помощь в поисках амулета, но и твое тело, Лаванда, и твоя помощь, Джинни. Ты должна все знать, и помочь нам, точнее, Лаванде, когда она будет с Роном... Ну, ты понимаешь. Ну, Лаванда? Ты хочешь этого? — Гермиона протянула ей маленькую красивую вещицу, так призывно блестящую в свете тусклой старой лампы.

Щеки девушки вспыхнули ярким румянцем, и она как была, в одних трусиках и майке, выпрыгнула из постели, ее тонкие пальчики ухватились за амулет.

— Что... что я должна делать? — прошептала она срывающимся от волнения голосом.

— Просто пожелай вселиться в меня, — твердо ответила Гермиона, все так же прямо глядя в сияющее от счастья лицо подруги.

— Девочки! Стойте! — воскликнула Джинни. Подружки перевели взгляды на нее. Джинни, казалось, сейчас воспламенится — настолько красны от смущения и стыда были ее щеки.

— Я... — промямлила Джинни, кусая губы. — Я с вами. Я не люблю Гарри, Гермиона. Уже давно.

— Джинни?!

— ...но он тоже не отпустит меня. Он строит какие-то планы, он кажется таким счастливым... а мне нравится другой. Очень нравится. Намного больше, чем Гарри. Но он никогда на меня внимания не обратит...

Ее ладонь нерешительно легла на блестящий амулет, ресницы дрогнули, и глаза, полные стыда, встретились с глазами Гермионы, сияющими надеждой и счастьем.

— Так что надо сделать, Гермиона?

* * *

Из письма Рона к Гарри.

"Ума не приложу, что такое случилось с Гермионой. После Мексики она какая-то не такая. Первым делом выбросила свои книги, оставила только самые солидные, те, что с золочеными переплетами, да и то, кажется, лишь для того, чтобы пыль с них сдувать.

Целыми днями болтает без умолку и показывает мне свой загар, или забирается мне на колени и нацеловывает меня. Странно это... Вот и сейчас разгуливает по дому в тапочках с розовым помпонами и с бантом на голове, а мне подарила галстук в сиреневую полоску. Приезжай, спаси меня, Гарри, не то я рискую быть зацелованным до смерти. И знаешь, что я думаю? Почему этого не было раньше!"

* * *

Из письма Гарри к Рону.

"...Я бы приехал, но не могу никак. Джинни вернулась из Мексики сама не своя. Сначала она носилась по дому, словно впервые его видела, а потом напрыгнула на меня и... что такое с твоей сестрой?!

Мы не вылезали из постели неделю подряд, мне кажется, у меня до сих пор горят губы от ее поцелуев, а в ушах слышатся ее стоны. Никогда бы не подумал, что она может быть такой страстной. Она ни за что не отпустит меня сейчас, кажется, у нас второй медовый месяц. Понятия не имею, что не так с Гермионой, но то, что произошло с Джинни, мне очень нравится. На этом заканчиваю; она кусает меня за ухо, а ее руки..."

* * *

Из письма Лаванды (Джинни) подругам:

"Пабло лучше всех! Я знала, что сумею понравиться ему, если буду чуточку красивее, и у меня все получилось! Пакуем чемоданы; завтра отправляемся в кругосветное путешествие!"