Наследник Принца

— Не удивлюсь, если эта девушка и какие-нибудь бумаги приготовила, — предположил Гарри.

— Бумаги, говоришь? Хочу кое-что показать.

Я вытащил из зачарованного кармана специально подготовленную папку с документами. О них, оказывается, озаботились еще два года назад Северус с Дамблдором. Большая часть была с помощью магии специально состарена, и, не сомневаясь в дотошности Северуса, уверен, что в нужных архивах найдутся соответствующие записи. Но были среди них и настоящие. В частности, чудом найденная в архиве мэрии Коукворта фотография деда Эванса и его старшей сестры, умершей бездетной, которая по возрасту вполне годилась мне в бабушки. Только по нашим бумагам она, оставшись одинокой и сохранив девичью фамилию, скончалась не от тяжелой пневмонии, а при поздних родах, оставив дочку, которая и стала моей «матерью». Чтобы не плодить лишних недомолвок, ее смерть тоже списали на нападение Пожирателей. Даже случай нашли подходящий.

В общем, Гарри получил очередную порцию удивления.

— Получается, кроме Петунии, у меня официально была двоюродная тетя Делайла Эванс?

— Да.

— Но ведь Петуния, наверное, должна помнить о своей тетке и знать, что никакой кузины у них не было.

— Это вряд ли, Петуния тогда только родилась. Северус выяснил, что Бетани Эванс несколько лет жила на другом конце страны, и брат узнал о болезни сестры с опозданием, ему досталось только тело для похорон. Отказ от племянницы можно списать на эмоциональное потрясение и недостаточное материальное положение. Эванс тогда был рядовым инженером.

— А кто тогда воспитывал Делайлу?

— Приют, которого уже не существует.

— Серьезная работа! — восхитился Гарри. — А ты почему тогда не Эванс или Снейп?

— Потому что меня якобы признал Октавиус Принц. От фамилии я в любом случае не откажусь. Это единственное, что у меня осталось настоящего.

— Ладно. Выходит, я спокойно при других могу называть тебя братом?

— Если хочешь, я против не буду.

— Конечно хочу!

Постепенно разговор перетек к другим темам и планам на будущее. Гарри бредил карьерой мракоборца и был доволен, что попал в Школу авроров самостоятельно, сдав экзамены вместе с остальными желающими, а не воспользовавшись протекцией министра. Учиться было тяжело, много времени уделялось физической подготовке, но вместе с тем очень интересно, и он нисколько не жалел.

— Да, все хотел спросить, — Гарри заинтересованно посмотрел на меня, — что ты и Малфой у нас забыли? Даже на полигоне мелькали. Ты вроде бы в целители хотел, а Малфоя представить аврором вообще невозможно.

— Я решил воспользоваться советом Грюма. Малфой же хочет обелить свое имя, и колдомедицина показалась ему привлекательной возможностью, но в Мунго перспектив у него нет. Ближайшие годы — точно. Аврорат — другое дело. Ты невольно дал ему рекомендацию, когда защищал, и Шеклболт пошел навстречу. Так что через четыре года ждите к себе двух штатных колдомедиков.

— Вот это новость! А почему в Аврорате ему лучше? В смысле, перспективнее?

— Потому что там всегда жуткий недобор, редко кто из целителей хочет рисковать головой вместе с аврорами. На задания с вами тоже иногда ведь придется выходить. К тому же боевой колдомедик на службе министерства звучит гораздо внушительней, чем младший целитель.

— Понятно. Но если вы будете в штате, вам и аврорские мантии будут положены?

— Конечно, — улыбаясь, кивнул я, — все как полагается, и значок тоже.

— Малфой-аврор, — обалдело произнес Гарри, — уму непостижимо…

Когда Гарри собирался уходить, появилась Гермиона.

— Ну как тебе здесь? — поинтересовался Гарри. — Снейп не третирует?

— Все хорошо, Гарри! Профессора я почти не вижу, но когда он дома, то вполне мирный, а еще, — она, улыбаясь, прильнула ко мне, а ее обнял, — я никогда не думала, что мой парень окажется пришельцем.

Гарри засмеялся:

— Ладно, брат-пришелец, мне пора. Но надолго не прощаюсь.

Мы снова пожали руки.

Меня наполняли созвучные с Гарри чувства. Сначала одинокий, покалеченный и ненужный, я стал невероятно богат: оказался в доме, который полюбил не меньше прежнего, и обрел замечательную семью. У меня есть выдающийся отец, героический брат и — я крепче прижал Гермиону к себе — самая лучшая девушка в мире.

Точнее, уже невеста...