Тихий мертвый лес

— Бл*№ь! — Готов поклясться, переговорщик произнес слово, означающее именно это.

Вздохнув, он кивнул, и с бедняги стянули одежду, после чего стали недвусмысленно примеряться к плечам, до которых успели доползти зеленые вены. Ещё пара секунд, и конечности отделятся от тела.

— Стоять, живодеры! — Крикнул я, не вынеся подобного зрелища, и стал судорожно рыться в рюкзаке. Наконец, забравшись в нужный кармашек, я под напряженными взглядами суровых вооруженных мужиков достал два черных камня, которыми я хреначил скелетов. Подойдя к переговорщику, я протянул их, и тот, сглотнув, вопросительно посмотрел на меня, протянув руку к камням.

Я кивнул, и тот, взяв один, тут же продолжил лечение. Камень, видимо, имел заметно больше снаряда, чем прошлым, потому что его хватило на полное лечение, и он даже не треснул. Переговорщик вернул мне камень и смахнул пот со лба, после чего отдал приказ, и мужики принялись сворачиваться. И первым делом они погрузили стонущего, но сохранившего конечности, товарища.

— Спасибо. — Я не понял слова, но, судя по всему, переговорщик сказал именно это. Я кивнул ему и как мог жестами задал вопрос, можно ли и мне на лодку. Мужик понял и, вздохнув, покачал головой.

— Почему? — Такого я понять не мог, ведь я помог им. Нахрена тогда давать мне монеты, если на этом берегу тратить их решительно негде?

И переговорщик объяснил. Достав один из камешков, которые я ему дал, он снял перчатку и медленно поднес его к голой коже. И даже когда он не касался, камень стал излучать едва заметный туман в сторону кожи, и мужик с шипением отвел камень от кожи и что-то пропел, после чего покрасневшая кожа пришла в норму.

После этого он протянул камень мне, и я, поняв, что он пытается сказать, взял его голой рукой. После чего вернул и воздохнул, поняв, что эти люди имеют все основания подозревать меня и не брать с собой. В конце концов у них чуть человека без рук не оставили из-за короткой стычки с теми, кого я без проблем трогаю и убиваю голыми руками.

Сдаваться просто так я не хотел, и пытался всеми способами убедить его, что не опасен, однако встретил решительный отказ. Люди быстро отплыли, оставив меня одного на берегу, так что я вернулся к своему костру и принялся обедать, дабы зажевать грусть. Отлично помог свежезаваренный мятный чай с ягодами, однако обида все равно давила на грудь. Блин, ну что вам стоит забрать меня с собой! Не я же виноват, что вы не научились бить врага по голове.

Однако примерно через час к тому же берегу направилась ещё одна лодка, и я ощутил душевный подъем. Но когда лодка подплыла, я сообразил, что тут что-то нечисто. Лодка шла, груженная какими-то мешками, а на ней был тот же переговорщик. Как только лодка подошла к берегу, переговорщик спрыгнул в воду и подошел ко мне. После чего вернул черное ядро, которое я ему ал для лечения, и жестами стал объяснять что-то.

Не сразу, но я понял, что он имел в виду. Взять меня с собой он не мог, но в качестве платы за помощь предлагал припасы. На берег вытащили мешки и связки со всяким добром, и переговорщик стал показывать, что там. Так я обнаружил сухари, сушеное мясо и рыбу, лук, немного сыроватого сыра, мешок яблок, а также новый топор. И как минимум еды тут на неделю, не меньше.

Также был целый мешок с крупой, похожей на пшено, так что можно было поесть и каши. Спасибо, конечно, вот только это лишний раз подтверждает, что ни сегодня, ни потом на тот берег меня не заберут.

Но самое главное — палатка. Сначала я не понял, что это за плотный материал, однако переговорщик жестами объяснил, что это крыша от дождя. То бишь палатка. Что же, хоть что-то, хотя я бы предпочел вернуться вверх по течению к любой нормальной деревне и занять уцелевшую часовню. До ближайшей всего полдня пути, к слову.

Однако хотелось бы поддерживать контакт с местными, и остаться здесь, однако спать на холодной земле я очень не хочу. В то же время не знаю, как тащить с собой все эти припасы, так что придется тщательно подумать.

Хм, а ведь у меня теперь все шансы нормально тут обустроиться, на берегу. Как минимум у меня есть запасной топор, причем, весьма добротный. Так что стоит постараться сделать себе нормальное укрытие, хотя бы временное.

Уже прощаясь с людьми и переговорщиком, которому я так и не раскрыл, что имею существенный запас ценных ядер. Если за одно черное мне столько всего подвезли, то на остальные я бы мог себе целый дом купить с пожизненным запасом провизии. Видимо, из-за того, что для местных людей эти пеньки представляют существенную угрозу, камни являются редкостью и большой ценностью.

Это заставляет задуматься о том, почему же со мной ничего не происходит, когда я килограммами эти камни добываю. Ответ очевиден — я не родился в этом мире и, скорее всего, отличаюсь от местным. Кроме того, напрашивается вывод, что на том берегу реки нет монстров.

Но разве так сложно справиться с теми же пеньками? Соберите отряд, встаньте поплотнее, и просто не пускайте их. Зачистите местность, сделайте укрепленное укрытие, и сидите спокойно. Или же присутствует фактор, о котором я не знаю?

Вспомнились сразу же разоренные деревни. И скелеты. Не представляю, как люди должны штурмовать подобные места. Ведь если та хрень, которая и меня сбила с ног, действует на местных в разы сильнее, то они даже к тотему подойти не смогут.

К слову — что делал тот переговорщик? Каким образом его пение призывало ветер и заставляло ростки в теле человека увядать? Впрочем, чему удивляться, если тут скелеты ходят и дерутся

— Ялурс. — Произнес переговорщик напоследок, указав на себя пальцем. А после указал на меня.

— Хм. Игорь. — Произнес я, и указал на него. — Ялурс.

Вот так я и обзавелся первым знакомым в этом мире.