Тайна сейфа

Аминта

«Аминта». Это ее имя. Уходя из салона нашего отеля, она остановилась у окна и смотрела сквозь сетку дождя на мокрые зеленые магнолии, на озеро и горные цепи в облаках. Юноша (его зовут Стибор Бони) дотронулся до ее руки и позвал ее: «Аминта». И когда она поднималась по лестнице, я укусил себе руку, чтобы подавить желание отшвырнуть его от нее и покончить с ним тут же. Ах, дорогая моя… Как опасно вызывать такие желания в людях, которым нечего терять.

Я получил еще письмо с гербом Радомирских. Таинственная корреспондентка обещает приехать через две недели. Я бросил письмо в камин. Воскресшие из мертвых имеют весьма непрезентабельный вид. И княжеский герб на саркофаге не прибавит им красоты. Но я благодарю вас за Монтре и Аминту.

Странно, что я еще не слышал ее голоса.

1. …Я переменил комнаты в отеле. Теперь я живу над их балконом. Если наклониться и свеситься через барьер, я увижу две трети их балкона. Я услышу голоса, но не услышу слов, которые они произносят.

Вечером она долго сидит в кресле, причем ее лицо обращено к северу, вернее, к горному хребту на севере. Я превращаюсь в юношу из колледжа, перелезаю через барьер и, держась за карниз, наклоняюсь так, что вижу их обоих: ее в меланхолической, очарованной неподвижности и его… Пижама, сигарета в зубах. Я не расслышал его слов.

Он говорил очень тихо, раздраженным, слегка жалобным голосом. И потом я услышал другой, мелодический, насмешливый голос и ясный акцент. Осторожно произносимые слова… так говорят иностранки на малознакомом языке.

– Я не понимаю… – Ужасающе знакомый голос женщины. Я скорее угадал, чем услышал эти слова. Не знаю, сумею ли еще медлить. Каждая моя мысль о ней.

2. …Счастливая случайность. Вчера я встретил его на теннис-граунде «Палас-отеля». Вторую или третью партию я играл с ним и должен сказать, что, несмотря на слегка дегенеративную, апатическую внешность, он обнаружил неожиданную ловкость и легкость. Мои сорок шесть лет дают себя знать, первый «сет» был мой, второй его, и победа стоила мне больших усилий. Между тем, в «клубе диких» в книге спорта я был вторым после великого Питерса. Пожимая его руку, я задержал ее в своей и предложил ему выпить мозельвейна со льдом.

Мы – соседи по отелю, – джентльмены, разумеется, говорили о пустяках. Ни одного слова, которое навело бы меня на мысль, откуда он и кто эта женщина. Мы простились. Он шел по набережной по направлению к «Шильону». Я знаю, что вчера и сегодня он справлялся в банке, не получен ли на его имя перевод из-за границы. Это все, что я знаю о нем.

3. …Сегодня я обедал за их столом. Аминта не прикасалась ни к одному блюду. Вблизи она ослепляет. Ее рука слегка холодна; должно быть, такая же прохлада исходит от ее тела. Что может быть прекраснее этой сжигающей прохлады? Она отвечает односложно, задумчиво смотря сквозь вас. Она наводит ужас пропорциональностью каждой линии лица и тела. Это неестественная симметрия, неестественная красота. Если нужны сравнения, она не Венус, а Изида. В ней есть Восток и Запад, Европа и Азия, чистейшая арийская кровь, чистые классические линии и непостижимая тайна – глаза, отражающие пустыню. Как безличен рядом с ней двадцатидвухлетний молодой человек с мягкими золотыми волосами, вытянутым в ниточку пробором, голубыми, слегка наглыми глазами сноба.

Однако, он может быть опасен. Нужно быть осторожным и внимательным, чтобы вовремя сбросить его с пути.

Пока я с ним вежлив и внимателен. Стареющий лев и молодой, скрывающий силу леопард.

Прикосновение к ее прохладной руке и коже вызывает во мне нечеловеческое возбуждение. Аминта!.. Аминта!.. Какое имя!

4. …В саду мы остановились у калитки. Он задержался у выхода и несколько минут говорил с портье. Ока была между мной и солнцем; в просвечивающем тонком шелке и кружевах платья я видел ее как бы обнаженную. Она не могла не видеть моего лица и сказала:

– Одно и то же думают обо мне все люди…

Я понял, что она угадала мою страсть. И еще раз, когда меня охватил приступ ярости, и я хотел грубо отделаться от ее спутника, она сказала, как бы предупредив мою мысль:

– Вы не должны говорить того, что думаете.

Эта лукавая женщина угадывает мысли. Я это заметил еще раньше.

Но какая страшная, лукавая улыбка…

5. …Мне стоило большого труда развязать язык Жоржетте, горничной их этажа.

Первое – у него иссякают деньги.

Второе – они не муж и жена.

Они – любовники. Это то, что принято называть связью. Я не могу не повторить вульгарного эпитета. Жоржетта говорит, что она неземное существо. Жоржетта утверждает, что Аминта никогда не спит, что она не ощущает холода, голода и жажды. Конечно, это глупости.

А впрочем, может быть, это неизвестный наркоз или длительный гипнотический сон. Во всяком случае, отношение этого молодого человека к ней непостижимо. Я начинаю понимать его нервность, его тик, – изредка пробегающую гримасу от левого угла рта к уху. Может быть, это гипнотизер и ясновидящая. Да нет же, черт возьми!.. Я глупею от этой страсти. Кто бы он ни был, но я отниму ее у него.

6. …Я купил двухместный автомобиль «Фиат» – двадцать четыре силы, торпедо. Вчера я его пробовал в пробеге от Лозанны до Монтре. Хорошая машина, и я еще не разучился управлять такой штукой. Вечером я предложил ему небольшую прогулку в Ко, две тысячи метров над уровнем моря. Превосходный вид на озеро и Данде-Миди. Он попросил отложить. По-видимому, он боится ее оставлять одну. В ее глазах усталое равнодушие, когда она смотрит на своего спутника. Я почти боюсь этой женщины. Застывшая вечная улыбка. Она может разрушить самый хитроумный план. Хотя до сих пор у меня нет никакого плана.

7. …У него нет денег. До сих пор нет перевода из-за границы. Я узнал о нем все, что мне нужно. Он – один из младших секретарей министерства иностранных дел Эритреи, атташе при посольстве в России. Романтическая поездка в Швейцарию с таинственной особой. По-видимому, молодой человек уехал без согласия родителей, и теперь родители наказывают его. Бедный юноша! Мне даже жаль его. Вчера вечером он вошел в ювелирный магазин в доме «Палас-отеля».

8. …Я вошел к ювелиру. На стеклянной полке с надписью «Оссаэюп», между жемчужным колье, браслетом с сапфирами и двумя самодовольными золотыми портсигарами, я увидел перстень с большим изумрудом. Золото, черная эмаль и изумруд. Пожалуй, это его вкус. Что-то вроде родового кольца, антикварная редкость и громадная ценность. Я спросил цену. Вдвое больше, чем я предполагал.

– Это принадлежит молодому человеку из отеля «Шильон», 65? Стибор Бони… Не так ли?

– Совершенно верно. По-видимому, нужда в деньгах. М-сье почти дешево приобретет великолепную вещь.

Ювелир, маленький, упитанный, в светло-сером жакете, смотрел на камень в лупу. Камень светился зеленым магическим пламенем. Я взял кольцо и прикоснулся ногтем к шлифованной ровной поверхности камня. Мне показалось, что изумруд шевелится в оправе. Я слегка нажал на камень и изумруд покривился и слегка ушел в оправу.

Ювелир заинтересовался.

– Старинная работа. Камень переворачивается на оси.

Он перевернул изумруд щипчиками. Сбоку выдвинулась пластинка с гербом. Кольцо приобрело вид обыкновенного родового кольца с печатью-гербом. Ювелир передал мне кольцо.

Герб князей Радомирских.

Я купил кольцо, уплатив за него половину всех денег, полученных от «Белого орла».

9. …После кофе я попросил его уделить мне четверть часа. Мы вышли в сад. Дождя уже не было. Медленно развертывались белые упругие лепестки магнолий. Озеро светилось голубым тихим светом, и на другом берегу ясно громоздились домики Бувере. Я взял молодого человека за локоть с фамильярностью, которую может себе позволить пожилой друг, и показал ему кольцо.

(Изумруд был на месте).

Он смутился и слегка покраснел.

– Это вы купили кольцо?

– Да… Деньги находятся у ювелира…

Затем я взял его руку и одел кольцо на его палец, не дал ему времени раздумывать и сказал довольно резко:

– Я возвращаю вам кольцо, вы получите сумму, которая находится у ювелира… Но это не дружеская услуга.

Я продолжаю:

– Вы должны уехать отсюда с вечерним поездом.

Он слегка удивился. Но я не дал ему времени возразить.

– Женщина, которую вы называете Аминта, должна остаться здесь. Можете не беспокоиться о ее судьбе.

Он вздрогнул и почти сорвал с пальца кольцо.

– Нет… Вы ошибаетесь, если думаете…

– Сударь, вы далеко не Вертер… Вы знаете, что такое жизнь… эта женщина…

– Я не могу вам ничего сказать о ней… Это невероятно…

– Мне все равно… Вы уедете?..

Он изменился в лице и, видимо, искал слов.

– Вы не хотите уехать добровольно?

Он не ответил, и я повернул камень в кольце, показав ему герб.

– Как вы объясните это? Герб князей Радомирских?

Я удовлетворен. Он смутился и побледнел. Я говорил настойчиво и угрожающе.

– Это родовое кольцо. Герб князей Радомирских. Они далеко не разорены. Им не нужно продавать свои драгоценности. Следовательно…

Молчание.

– …Следовательно, это кольцо украдено… Украдено вами.

– Нет… – Он весь дрожал.

– Тогда почему оно у вас?

– Это… подарок… Но я дал слово не говорить…

– Слишком много тайн. Как вы докажете?..

Он молчал.

– Вы не сумеете доказать.

Он сказал с злобным презрением:

– Если вы полицейский агент, – делайте свое дело.

Я взглянул на нею. Спокойная презрительная усмешка. Ясно. Его запугать нельзя.

Великолепные данные. Решительно, мне нравится этот юноша. Вдруг я расхохотался, хлопнул его по плечу и сказал:

– Дорогой мой… Я вам верю. И знайте, что это дружеская мистификация… – И потом, переменив тон, продолжал с располагающей к откровенности задушевностью:

– Дорогой мой… Я вдвое старше вас… Ваша Аминта – сокровище… Я все это придумал для того, чтобы узнать, насколько вы достойны ее… Вы честный малый, и я спокоен за ее судьбу.

В этот момент Аминта вышла в сад. Как меняется это лицо. Беатриче Габриэля Россетти, Беатриче…

Никогда еще не было такой пленительной прохладной тишины на озере.

Я отниму у него Аминту, хотя бы мне пришлось…

10. …Вчера я подслушал замечательный разговор, который едва не переменил финал всей этой истории. Я был в гараже и возился с тормозами. Это входило в мои планы следующего дня. Мой шофер остановился у входа в гараж и болтал о разных пустяках с кельнером из отеля. Я еще раньше обратил внимание на этого веселого малого, итальянца из Тосканы, слегка развязного щеголя – прямой персонаж французской комедии – Сганарель из итальянцев.

– Нот, я прямо лопаюсь от тайны… Она переполняет меня… Ты слышишь, Жюль?..

– Я слышу.

– А он…

«Он» – это относилось ко мне. Жюль отвечал:

– Кретин… Ты разве не знаешь этих спортсменов?.. У него голова в радиаторе…

– Дело касается крошки из сорок шестого номера…

Сорок шестой номер… Комната Стибора и Аминты… Я слушаю.

– Ты можешь мне испортить пробор, если я лгу… Пусть это не совсем благородно, но я не могу молчать… Вчера я принес мосье глинтвейна… М-сье был в саду, а мадам сидела, как картина в раме окна… Я поставил глинтвейн и, отвесив, какой полагается прелестной даме, поклон, вильнул к двери. И вдруг, я вижу… Нет, ты умрешь от злости… Я вижу, что мадам улыбается мне и не так, как это принято у них, улыбается не для того, чтобы лишний раз показать жемчужные зубки. Она улыбается так… Я хорошо понимаю эти штуки… Так улыбается дама, которая… Притом она смотрит на меня так, что я весь холодею, от пробора до пяток…