Карандаш и уголь

— Я старше ее втрое. А большинство моих клиенток еще младше. Не все думают хоботом, Слон.

— А какая-нибудь бодрая вдовушка? При твоих талантах ты вполне сможешь скрутить ей пробег, если ты понимаешь, о чем я.

— Я понимаю, о чем ты. Я не понимаю, зачем ты.

Слон засопел, снова прошелся туда-сюда, бесцельно трогая корешки книг и безделушки. Провел пальцем по полке, посмотрел на обнаруженную пыль, поморщился. Я терпеливо жду. Наконец, снесся.

— Ты нам нужен, Док.

— Наймите медика. Пусть вас штопает.

— Медик у нас есть.

— Два года как-то обходились? Вот и дальше продолжайте в том же духе.

— Ситуация требует твоего таланта.

— Я не хочу. И не могу. Цена слишком высокая.

— Не простил себя?

— Блядь, даже не начинай, Слон.

— Молчу-молчу. Твое дело. Слушай, я все понимаю, а чего не понимаю — мне пофиг. Каждый имеет право на свои закидоны. Например, затравить себя нахрен тем, что ошибочно принял за совесть. Твое право, Док.

— Мое, — кивнул я. — Дверь вон там, если ты успел забыть.

— Погодь, дослушай. Я не зову тебя на контракт. Не, если ты захочешь, вакансия найдется, даже на двойной офицерский оклад… — он поймал мой взгляд и сразу переключился. — Но если не хочешь, то и не надо. Просто разовая задача.

— Не интересно.

— Разумеется, давить прыщи малолеткам интереснее!

— Я их не давлю… Впрочем, ты просто пытаешься меня зачем-то разозлить, да?

— Надеюсь достучаться до критического мышления.

— Не сработает. Иди, воюй дальше. Без меня.

— Ты можешь меня просто выслушать? Ты ведь все равно ничем не занят.

— Ладно, говори и проваливай.

— Совершенно мирный контракт. Это даже работой не назвать: работают ученые, работают дипломаты, а мы просто плюем в потолок за хорошие деньги. Смотрим, чтобы их никто не обидел, конечно, но больше для демонстрации флага. «Ничего не бойся, просто жди русских» — репутация работает за нас.

— Тогда я вам тем более не нужен. Триппер от местных проституток, похмелье от местной самогонки и пролежни от безделья вам вылечит кто угодно.

— В обычной ситуации так и есть. Как ты правильно заметил, мы обходились без тебя два года. Но есть задачка, с которой сможешь справиться только ты. Чисто дипломатическая миссия: нам нужно уговорить местного главнюка передать нам некую хреновину. Продать, подарить, обменять — как угодно. Она им все равно как дураку стеклянный хуй. Он сначала вроде бы был не против, но теперь чота начал крутить хвостом. Того ему подай, сего, подумать ему надо… Но есть то, чем мы его гарантированно купим, — здоровьем ребеночка. Оный болен какой-то неизлечимой ебалой, того и гляди, кони двинет. Единственный наследник, к слову. Послушай, все просто. Скатаешься со мной, дунешь, плюнешь, скажешь «Трах-тибидох», возложишь персты, куда ты там их обычно суешь с учетом анатомии пациента, — и все. Дитя живет дальше, мы получаем свой приз, главнюк — наследника, ты — хорошую денежку, да еще и наверняка жирный бонус от счастливого отца. Он небедный парень так-то. С дорогой туда-сюда займет две недели максимум. Чем плохо? Потерпят твои прыщавые мамзели — от прыщей еще никто не помер. А Родина скажет тебе спасибо. Ну, то есть она скажет спасибо нам, но мы тебе обязательно передадим — слово в слово.

Чего-то такого я и ожидал. Поэтому и постарался не оставить следов. Но Слон меня нашел. Он кого хочешь найдет, он упорный.

— Жду твоего положительного ответа, — напомнил о себе мой бывший командир.

— Нет, Слон.

— В смысле, «нет»? В слове «да» совсем другие буквы! Простая прогулка, легкие деньги!

— Ты не учитываешь откат, мои чудеса не бесплатные. Наследника жалко, но всех не пережалеешь. Извини, Слон, ты зря прокатился, я лучше останусь при своих прыщах. Их я могу миллион вылечить, и мироздание даже не почешется.

— Слушай, — не унимается Слон. — Ты говоришь, тебя хватит на миллион девочек с прыщами на носу. Но ведь миллион — это дохрена. Тут нет столько прыщавых девочек. А давай прикинем — пусть их будет полмиллиона. Полмиллиона девочек с прыщами и один мальчик с серьезной проблемой. Знаешь, Док, ты не спеши. Я пойду, прогуляюсь, посмотрю на город — надеюсь, тут есть что-то кроме прыщавых девиц, — а ты подумай. Вернусь к вечеру.

— Сволочь ты, Слон, — сказал я безнадежно.

— Работа такая, Док, — ответил он и вышел.

Сразу вернулся — засунул голову в дверь и сказал:

— Кстати, твоя девица нас подслушивала.

И снова ушел, на этот раз окончательно.

А я остался думать.