За горизонт

Наступил день, когда Иван решил отправляться домой. Парусник «Север» к тому времени уже ушёл в свой посёлок, забрав с собой Эдриана и ещё нескольких человек для установления отношений. Прометей перечертил для них карту маршрута своего полёта со всеми островами, течениями и отмелями, указав в какой день, какая стояла погода. «Северяне», как они сами себя называли, обещали прибыть в гости следующим летом. Нынешнее было уже на исходе.

Ивану заполнили бурдюки самогоном и дали ещё бочку из яблочного дерева, наказав, если она не потратится в полёте, выпить её содержимое по возвращении. Провизии хотели дать столько, сколько не позволяла подъёмная сила шара. Прометей рассчитал нужное количество, вернув лишнее. Много места занимали привитые черенки, высаженные в горшочки – настоящая ценность, которая грела Ивану душу, и одна из побуждающих причин вернуться домой.

Прохладным августовским утром Иван поднялся в воздух. Как только он понял, что управление шаром зависит только от него, страх прошёл. Когда рядом не было человека, на которого можно было переложить работу, голова работала иначе. Иван сразу определил направление своего полёта и держал его строго, несмотря на погодные условия. Он пережил дожди и штормы, внезапные ветра и морозные высоты с кислородным голоданием. Встречающиеся по пути острова, знакомые по предыдущему полёту, добавляли ему уверенности в своих расчётах.

На Новую Землю он зашёл прямо с северной оконечности Северного острова. Огромный архипелаг выглядел, как материк. Вершины гор почти задевали корзину шара. Внизу паслись стада оленей. По берегам нежились тюлени. А среди травы изредка виднелись жёлтые туши белых медведей.

Перелетев пролив, отделяющий Северный остров от Южного, Иван заволновался. До дома оставалось совсем немного. Одиночное возвращение изменило его. Он почувствовал, что стал другим, вытравив из себя мальчишество и беспечность.

Из-за бьющего в глаза низкого солнца Иван поздно заметил посёлок внизу. Он выключил горелку и открыл клапан, чтобы скорее стравить горячий воздух. Много раз представляемое в воображении возвращение не получилось таким, каким было задумано. Иван хотел сесть рядом с домом, но ветер отнёс его на несколько километров от посёлка.

Приземлился он мягко, облегчённо выдохнул, что путешествие наконец-то закончилось, и собрался идти домой, чтобы взять упряжку, отвезти шар и корзину. Он не прошёл и полкилометра, как увидел летящую навстречу оленью двойку. Когда она приблизилась, Иван разглядел, что ей управляет Анхелика.

Супруга спрыгнула с повозки, поравнявшись с Иваном, и бросилась ему на шею.

– А я думала, что больше тебя не увижу-у-у, – разрыдалась она.

– Да что со мной будет-то? – Иван почувствовал, как у него самого затрясся подбородок, а в глазах застыли слёзы. – Как там наши малыши? А как ты меня увидела?

– Я не глазами, я сердцем почувствовала, что ты надо мной.

Едва Матвей с сёстрами пристали к берегу острова, как поднялся сильный шторм, продолжающийся две недели. Они успели оттащить шлюпку подальше от берега, спрятать её между камнями, используя как жилище. Матвей сразу отправился на охоту и добыл тюленя. Он разделал его прямо на берегу, чтобы сёстры не видели этот неприятный процесс. Домой он вернулся с кусками туши.

Затем пришлось искать дрова, которые почти не водились на этом острове. Вместо них использовали кустарник с грубыми корявыми ветками, которые горели жарко, но источали едкий дым. Первый настоящий ужин получился коротким. Глория быстро объелась и стала страдать коликами. Матвей сокрушался, что допустил это, зная последствия.

К счастью для девушки, недомогание скоро закончилось. Матвей и Кейт в редкие периоды затишья ходили собирать кустарник. Его сушили в местах, недоступных дождю. Матвей обрабатывал жиром ветки, которые не успели просохнуть. Пока на них обгорал жир, они высыхали и горели почти без дыма.

– Я знаю, зачем вы ходите за дровами, – как-то призналась Глория. – Вы там трогаете друг друга.

– Ты подглядывала за нами? – Кейт нахмурилась.

– Надо больно. Я догадливая, – она замолчала, но желание проговориться было сильнее её. – Да, я подглядывала. Нечаянно. Я просто пошла за вами.

– Чёрт, у нас такой большой остров, а места для влюблённых нету, – Матвей покачал головой.

– Глория, тебе должно быть стыдно за твой поступок, – Кейт попыталась пристыдить сестру, но давить на совесть подростка редко, когда давало результат.

– Это вам должно быть стыдно. Не для того человеку были даны некоторые органы, чтобы использовать их для сластолюбия.

Фраза, произнесённая ею, была точь-в-точь цитатой Брайана. Это напугало Кейт.

– Наш так называемый отчим не стеснялся использовать свои органы при детях. Забудь о нём, и обо всём, что он говорил, как о страшном сне. Он был неправ, во всём неправ. Он выродок, не человек.

Пламенная речь сестры произвела на Глорию эффект. Она больше не укоряла сестру, но однажды призналась, что Матвей ей тоже нравится и она расстраивается, когда они уходят по «своим делам».

– Он общается со мной, как с ребёнком, а я уже взрослая. У меня всё, как у женщины, – разревелась Глория.

– Ты пойми, в любви нет такого, чтобы у мужчины было две женщины. Ты просто не знала других мужчин и поэтому думаешь, что влюбилась в Матвея. Потерпи, когда мы окажемся в его посёлке, у тебя будет огромный выбор. Там мужчин в несколько раз больше женщин.

Глория терпела, и терпеть ей пришлось очень долго. По окончании шторма стало ясно, что наступила осень. Задули ветра, по утрам выпадал иней, а лужи покрывались ледком. Матвею стало ясно, что этим летом попасть домой у них уже не получится. Следовало готовиться к зимовке.

Он начал собирать камни и выкладывать из них стену, чтобы закрыть одну из сторон, открытую всем ветрам. Сёстры из грязи делали замазку, заделывая отверстия между камнями. Получилось тихо, уютно и просторно. Шлюпка внутри самодельной пещеры превратилась в спальный отсек.

Остров оказался густонаселённым. По ночам его оглашали крики неизвестных животных или птиц, пугая девушек. Матвей успокаивал их, объясняя что белые медведи так не кричат, а остальных животных бояться не стоит.

Вскоре зачастили дожди, переходящие в мокрый снег. Нормальной непромокаемой одежды для охоты у Матвея не было. Охотился он в том, что было. Как следствие, промок, промёрз и заболел. Температура сбила его с ног. Его лихорадило, отпуская ненадолго. Кейт регулярно грела ему воду, потому что от холодной у Матвея случался спазм, и вода не проходила в пищевод.

Пока он болел, установились морозы, а затем выпал снег. Сразу и много. Белое снежное покрывало резко граничило с тёмными водами океана. Оклемавшись, Матвей сразу же собрался на охоту. Мяса у них оставалось совсем немного, а жир для готовки и обогрева закончился совсем. Кейт собиралась пойти вместе с Матвеем, опасаясь за его самочувствие, но он резко остудил её порыв.

– Сиди дома, за сестрой присматривай. Раз я переболел, значит в следующий раз нескоро заболею, а вы ещё не болели, вам беречься надо.

Вскоре он приволок по снегу полтуши тюленя, затем сразу отправился за второй половиной. На полмесяца их семья была обеспечена едой.

– Как мороз скуёт льдом океан, на рыбалку пойду. Надоели эти тюлени, – сообщил он сёстрам.

Зима выдалась морозная. Возможно, в этих местах она всегда была такой. Пришлось утеплять стены жилища снегом. Это помогло. Сквозняки почти пропали. Тепло держалось дольше, а в шлюпке можно было спать почти с летним комфортом, выставив лицо из-под тряпок наружу.

На Новый год, дату которого Матвей определил примерно, было решено устроить небольшое празднование. Матвей принёс с охоты двух тюленей. Сходил на рыбалку и принёс с неё несколько рыб. Перед празднованием он устроил в жилище горячую баню, для чего понадобилось большое количество тюленьего жира. Часть пещеры он отгородил пологом. Установил там кастрюлю со снегом и начал его растапливать, добавляя снега по мере его растапливания.

За пологом температура быстро поднялась относительно остального помещения.

– Давайте, девчата, мойтесь хорошо, чтобы всё плохое осталось в прошлом году.

Кейт и Глория вымылись. От жары они разрумянились, развеселились. Мокрые волосы красиво лежали на их обнажённых плечах. Сёстры оделись в заранее постиранную одежду. Следом в баню пошёл Матвей. Он вымылся с удовольствием, чувствуя, как вместе с грязью уходит груз забот.

Праздник они встречали небывалым разнообразием блюд, состоящим из трёх наименований: запечённой рыбы, жареного тюленьего мяса и тушёного мяса с травами и водорослями, запасёнными заранее. На душе от празднования остались воспоминания, как от настоящего веселья, казалось даже, что они были немного пьяны. Ночью Матвей чувствовал себя на гормональном взводе. Сёстры прижались к нему с двух сторон, сложив на него ноги. Он еле уснул под шум ударов пульса.

Зима заканчивалась. Суровое время года не принесло никаких проблем. Томительно было ожидание. Природа оживала, радуя живое новым теплом. На берегу начались тюленьи свадьбы. Самцы стали агрессивнее и не подпускали к себе. Матвею пришлось охотиться осторожнее, чтобы самому не стать добычей возбуждённых самцов.

Расцвели и сёстры, выбирающиеся под солнце понежить молодую кожу. Они ходили по проталинам, собирая прошлогоднюю траву и сухие палки. Первую они использовали, чтобы отбить в еде приевшийся рыбный привкус тюленьего мяса, а вторые для печи. Дерево создавало меньше жирной копоти на стенах и не так воняло.

Наступил день, когда полная припасов и надежд шлюпка была спущена вводу. Начался второй этап возвращения домой. Матвей видел и чувствовал, что до дома осталось не так далеко. Природа островов, встречавшихся по пути, до боли напоминала ему природу Новой Земли. Признаться, он каждый раз, когда видел землю, считал, что это родной архипелаг, но ошибался. Он знал все вершины, все приметные линии берега на удалении в полсотни километров от посёлка.

Природа баловала своим дружелюбием. Ветра поднимались редко, и несли только пользу, подгоняя шлюпку по ленивому течению. В один из дней на горизонте показался неясный силуэт, который вначале приняли за выступающую из воды скалу, но приблизившись, Матвей узнал в ней сухогруз, разломанный штормом пополам. Он бывал на нём. Корабль до сих пор служил источником металла и других материалов. В первый год его обнаружения с него сняли большое количество техники, которую удалось восстановить до рабочего состояния.

Сёстры смотрели на огромный корабль с благоговейным восхищением.

– Девчата, я был на нём много раз. До дома рукой подать.

Матвей провёл их рядом с бортом судна.

– Он огромный, – Глория открыла глаза и рот, глядя на нависающие порыжевшие от ржавчины борта.

– У нас всё такое было раньше, – с гордостью заметил Матвей.

Вскоре показался знакомый до боли берег. А там и лодка, направившаяся навстречу им. Матвей разволновался. Кейт, глядя на него, тоже начала беспокоится.