Дело №12к

6. «Пациенты» доктора Камнева

Наконец, Эльза Павловна успокоилась. Но что случилось с ней буквально за несколько минут… Исчезла игривая манера разговаривать, она больше не щурила кокетливо глаза, слезы, скатившиеся с накрашенных ресниц, оставили две узенькие черные полоски на щеках.

Перед следователем сидела пожилая женщина с подобострастным выражением лица, которой, наконец, пришлось держать ответ перед правосудием.

— Я не хотела, ей-богу, не хотела им служить, они заставили, угрожали, — слова бессвязным потоком срывались с губ.

— Успокойтесь и расскажите все, что вам известно, — твердо приказал подполковник.

— Жила я в городе Ровно, в Западной Украине. Держали с мужем свою лавку. В конце 1939 года муж бежал в Германию, а потом вместе с немцами вернулся. Служил у них. Иногда домой принесет добро: костюмчики, ботинки, часы. Я к нему — откуда это все? «Не твое дело», — отвечает. Потом уж поняла, что это часть дележа добычи с убитых. Сначала страшно было, а потом привыкла, деньги люблю. Бывали у нас в гостях и немецкие офицеры. Один все ласково на меня погладывал… Когда мужа убили, незадолго до прихода советских войск, стал за мной ухаживать, обещал увезти с собой в Гамбург. Но вскоре и он за чемоданы схватился. А мне однажды сказал: «Нам нужны верные люди в России, поедешь в любой город, поможем деньгами, через несколько лет мы снова встретимся». Плакала я, отказывалась, но он дал мне обломок зеркала в оправе и сказал, что если когда-нибудь ко мне приедет человек и у него в руке будет второй обломок, сойдутся края стекла, надо будет помочь ему во всем. Я выбрала Усть-Каменогорск, туда еще до революции переселенцами уехали родители. Но, конечно, их в живых уже не застала… Жили вдвоем с Зиной, своих-то детей не было, так я из детдома прихватила, и так тянулись годы чередой. Я уж думала, что старое забыто, что это был кошмарный сон, когда почти десять лет спустя после война явился «гость». Он принес обломок зеркала, но и без этого пароля я узнала его. Постарел за эти годы оберштурмфюрер СС Карл Фогель. Глаза беспокойно шарили по сторонам, пальцы нервно крутили пуговицу потертого пиджака. Я умоляла его уйти из нашего дома, становилась на колени. Он ударил меня в лицо и, скрипнув зубами, ответил: «А ты знаешь, что я сразу пойду в органы безопасности, пусть обоих расстреляют. Как это у русских говорится, «Связал нас Бог одной веревочкой». Теперь я — Зенин Иван Сергеевич». У него оказались откуда-то настоящие документы, он поступил на работу. Потом увидел однажды в гостях у Зины Васю Клыкова и заметил: «Знаешь, Эльза, надо не только взрывать мосты в этой стране, но и портить молодых, учить их хулиганить, грабить. Ведь от вора и жулика один шаг к шпиону и предателю». Он не один час потратил на беседу с Василием, и сумел толкнуть его на кривую дорожку. Потом стал скупать краденые вещи и получил деньги на свои дела. Скоро, очень скоро попались воры, не миновал наказания и Зенин, но сумел скрыть свое подлинное лицо… Отбыл наказание, досрочно вернулся, и вместе с Василием уехал в геологическую партию. Наверное, были у него какие-то связи, но мне не говорил, не доверял. Только накануне отъезда рассказал пароль и отзыв для какой-то важной птицы. Я должна была принять этого человека и дать телеграмму в Алма-Ату, в управление на имя Зенина: «Мама тяжело больна, выезжай немедленно», а там ему должны были передать по рации. Но что-то, видно, у него случилось, не дождался телеграммы, сам приехал. А на следующий день ко мне гости пожаловал белобрысый, высокий, со шрамом на подбородке. Больше ничего не знаю…

Несколько минут в комнате стояла тишина. Подполковник Мухамеджанов, который вел допрос, просматривал опись вещей, изъятых у арестованной.

Начальник управления КГБ удобно расположился в мягком кожаном кресле возле окна, задумчиво постукивал незажженной папиросой по крышке портсигара. Майор Кузьмин аккуратно оттачивал один за другим цветные карандаши. Это было его любимое занятие, когда мысли напряженно работали над разгадкой какого-то сложного запутанного дела.

— Вы все рассказали?

— Да, да, — Эльза Павловна закивала головой.

— Припомните по порядку весь разговор с незнакомцем, не говорил ли он пароль, адреса?

— Я забыла, — виноватым шепотом ответила Пуговкина и, как тогда, в квартире, старательно шевеля губами, но на этот раз уже вслух, повторила: — Москва. Первая Мещанская, 216. Врач Камнев. «Вы ставите коронки?» «Нет, только лечу зубы».

— Подпишите протокол допроса.

Подполковник нажал кнопку звонка. В дверях появился конвоир.

— Уведите, — коротко приказал Мухамеджанов.

Эльза Павловна поднялась со стула, опустила плечи. Она сразу постарела на много лет и, шаркая ногами, вышла из кабинета.

— Интересно познакомиться с пациентами доктора Камнева, — задумчиво сказал начальник управления. — Придется попросить для этого работников Московского управления КГБ.

— Поручите это дело мне, — поднялся вдруг со стула майор Кузьмин.

— Кандидатура подходящая, — вступил в разговор Мухамеджанов, — но надо получить разрешение из нашего управления и из центра.

…На следующий день в Москве и в Алма-Ате обсудили это предложение и дали свое согласие. Москва сообщала: «В помощь Кузьмину выделяем двух опытных работников. Ждем приезда».

Пассажирский поезд Караганда — Москва, громыхая на стыках рельс, набирал скорость. Он миновал раздольные целинные степи Приишимья и Северного Казахстана, деловито перестукивая колесами какую-то мелодию, вырвался на простор Урала. Проехали сияющий вечерними огнями на холмах Челябинск, через восемь часов — Уфа. Все ближе Москва…

Павел Семенович Кузьмин тщательно продумывал все мельчайшие детали предстоящего дела. Он знал, что разведчик, как и минер, ошибается только один раз… Предстояла встреча с матерыми волками, которые прошли большую школу шпионского искусства и в достижении своих грязных целей не останавливались ни перед чем…

В квартире доктора Камнева царил полумрак. Мягкий свет большой единственной лампы, которая стояла на полу на высокой ножке, выхватывал из темноты кусок стола, покрытый бархатной скатертью, массивный буфет мореного дуба, старомодный диван с высокой резной спинкой и, как дань времени, новенький телевизор «Темп-3».

За столом сидели двое. Быть может, подействовала тихая музыка, которая неслась из приемника, или, скорее всего, допитая почти до конца бутылка коньяка, но беседа неожиданно приняла сентиментальный характер.

— Вы помните, конечно, Курт, как мы встречались с вами в годы войны у гаулейтера Эриха Коха? Он нас познакомил, вышел из кабинета, и вы через минуту схватились за оружие, когда узнали, что я американец. Вы всегда отличались близорукостью. Никак не могли догадаться, что американской разведке гораздо выгоднее дружить с вами, чем помогать Советам. А как вы были возмущены, когда я предложил сотрудничать с нами!.. Вновь рука потянулась к парабеллуму и, как гром с ясного неба, вас поразили мои слова, что многие эсэсовцы у нас на жаловании. Германия шла к печальному концу, и мы подбирали остатки опытной агентуры. Не правда ли, мы прекрасно о вас позаботились: подготовили документы на имя интенданта Курта Фогеля, чтобы вы попали в плен без риска быть повешенным, как военный преступник, выдали крупную сумму денег. Вы, кажется, часть из них использовали для засылки в СССР этой женщины с трудной фамилией — Пу-гов-ки-на?

— Откровенно говоря, Френсис, вы, американские разведчики всегда были любителями таскать каштаны из огня чужими руками, — ответил собеседник. — То вербуете наши старые кадры, которые еще не потеряли вкус к работе с пистолетом и ядом, то пытаетесь использовать так называемых перемещенных лиц, хотя большинство из них уже раскусили и ваши провокации, и вашу подлость…

Наверное, только коньяк развязал язык обычно осторожному Курту Фогелю, по документам Ивану Сергеевичу Зенину. Он знал отлично, что такие откровенные беседы с посланцами из-за океана, иногда заканчиваются пулей в затылок. Но, видно, Зенин чувствовал за собой силу…

— Вы не правы, Курт, — неискренне рассмеялся Френсис Блейк, один из лучших специалистов по «русскому вопросу» в специальном разведывательном управлении госдепартамента, — мне нелегко, черт возьми, достался этот приезд в Россию. Пришлось поднять на ноги нашу агентуру в Швеции, заплатить немалую взятку, чтобы меня включили как «энергетика» в делегацию, которая направлялась в Усть-Каменогорск. Бедные инженеры и не подозревали, что их новый «коллега», который присоединился к делегации за два часа до вылета самолета, умеет лучше взрывать гидротехнические сооружения, чем строить. Впрочем, и оружием нас научили владеть… Как мы здорово разделались с этим мальчишкой, который шел по нашим следам. Он действовал неплохо, но откуда ему было догадаться, что я уже успел вас встретить и договориться о дальнейших действиях. Правда, он чуть не спутал нам карты, когда вскочил в отходящий автобус, но, к счастью, попалось такси, а после этого трогательного русского кино мы закончили дело. Жаль, не успели отобрать оружие. Все-таки мы прошли хорошую школу, не правда ли, Курт?

Бывший оберштурмфюрер не успел ответить. В подъезде послышались пьяные голоса, в дверь кто-то требовательно постучал. Оба шпиона вскочили, щелкнули предохранители оружия.

— Это я, Лева, открой, дядя!

— Доктор, — брезгливо поморщился Блейк и, сунув никелированный браунинг в карман, пошел открывать дверь.

В комнату ввалился молодой человек лет 25. Шляпа была залихватски сдвинута на затылок, тонкая верхняя губа испачкана двумя полосками щегольских усиков, дикие цвета галстука и одежды могли бы раздразнить любое животное.

— Хэллоу, джентльмены! Я не опоздал на файф-о-клок?

— Что случилось? Почему вы рано вернулись? — резко спросил Френсис Блейк.

— Не хватило «мани», сэр. Разве триста рублей это деньги? — в пьяном полупоклоне изогнулся владелец экстравагантного костюма. Он хотел еще что-то добавить, но бессильно взмахнул рукой и капризно заявил: — Спать хочу.

Через несколько минут из соседней комнаты донесся храп владельца квартиры Льва Михайловича Камнева, зубного техника по профессии и стиляги по призванию.

— Где вы нашли эту падаль? — Курт презрительно ткнул рукой в соседнюю комнату.

— Тсс… Его подобрал в коктейль-холле наш военный атташе капитан Джемс Паркер. Отец у Льва работает на Дальнем Севере и шлет сыну немалые деньги, которые он пропивает в компании таких же бездельников. В трудную минуту Паркер выручил его, потом еще раз ссудил деньги. Конечно, Лев не знал, кто этот человек. Джемс выдавал себя за инженера-дорожника. В один прекрасный день он попросил разрешения переночевать в пустующей квартире Камневых, в следующий раз привел с собой еще кого-то… Короче говоря, когда Лев попробовал проявить свою самостоятельность, Паркер показал ему девять расписок на кучу денег, пригрозил разоблачением, и «доктор» сдался. Камнев оказался с гнильцой внутри. На этот раз Джемсу повезло. Ведь он пытался завербовать еще троих, как их здесь зовут, «стиляг», тратил на них деньги, но ребята быстро сообразили, в чем дело, и пришли в КГБ. Пропали деньги из «спецфонда» посольства, а Джемс вынужден был два месяца не выходить на улицу. Однако я сегодня разболтался. Давайте еще раз поговорим о передаче карты района «икс» в руки заинтересованных лиц и будем ложиться слать. Я очень устал, послезавтра делегация шведских инженеров, которая сейчас гостит в Москве, выезжает на Родину, и мне неудобно здесь задерживаться…