Дети Кронарха. Путь Наследника

Глава 23

Я открыл глаза. Липкая грязь на лице немного подсохла, похоже, я отсутствовал всего несколько минут. Ковары вокруг внимательно наблюдали за тем, как Рогдо совершенствует свою броню инопланетным элементом. Те, кто пытались бороться с тираном, пребывали сейчас в глубочайшем отчаянии, а сторонники Рогдо — в таком же по силе восторге. Потому никто не обратил внимание на то, что я начал вставать. Рана на груди затянулась в один миг. Энергетические потоки моего тела проникли во все, в том числе и в молекулы ДНК. Мне не пришлось даже думать о регенерации — энергопотоки воссоздали тело таким, каким оно было задумано Всеотцом. Я быстро очистился от грязи, восстановил одежду и придал ей вид белоснежных одеяний магистров Кромена. Моя невероятная сила все еще росла, но я уже мог коснуться тела Рогдо в броне, увидеть его обугленное лицо. Я чувствовал его нервную систему, все ее импульсы, а значит, слышал его эмоции. Его ликованию не было предела, он с упоением встраивался в новые силовые условия. Не мудрено представить, о чем он сейчас думает. Ведь он считает, что ни одного врага у него больше не осталось, а сам он — сильнейшее существо в мире.

Когда я встал и полностью выпрямился, в моих клетках скопилось уже столько энергии, что тело почти невозможно разрушить. А если и найдется сила, способная на это, то клетки тут же восстановятся. Я был неуязвим, а сила все еще прибывала. Я знал, видел и чувствовал все вокруг, а получив доступ к памяти Создателя, я начал медленно познавать то, что был способен понять.

Химический элемент, который заканчивал свою интеграцию в броню, был непростым. В некоторых старых звездах и планетах, в частности в их ядрах, еще сохранились протоэлементы — предки современных атомов. Именно такой элемент прилетел к нам внутри небольшого метеорита. По своим свойствам он был похож на железо, но намного более тяжелый, громоздкий, а его качества смазаны и постоянно менялись в зависимости от окружения. Эти качества придали броне еще большую прочность, силу и энергоемкость. Энергосвязи стали такими прочными и тугими, что при их нарушении энергия высвободится в огромном количестве. Произойдет взрыв, который уничтожит все вокруг на сотни километров, кора планеты может треснуть, что приведет к образованию гигантского разлома, который расколет континент на несколько частей. Я не могу допустить бедствие такого масштаба, так что рушить броню нельзя.

Тем временем Рогдо заметил меня. Он обернулся и, по привычке, сперва испугался, но потом вспомнил, что непобедим, и принял властную позу.

— Тебе что, мало одной смерти? — спросил он громовым голосом. — Не знаю, как ты выжил, но я могу убивать тебя столько раз, сколько пожелаешь!

— Никого ты больше не убьешь, монстр! — уверенно ответил я, хотя применять новую силу было страшновато.

— Сейчас узнаем, — ответил Рогдо и в миг оказался возле меня. Он схватил меня огромной клешней за горло и поднял в воздух, — Ну, что? Мне тебя задушить или голову оторвать, как твоему дружку? — Я взялся руками за его предплечье и сдавил. Броня поддавалась, но мне пришлось остановиться, потому что в местах небольших изгибов она тут же начала сильно нагреваться — небольшая трещина, и произойдет взрыв.

— Лучше сними краденую броню. Возможно, тогда я оставлю тебя в живых, хотя ты этого совсем не заслуживаешь, — я попытался решить разом все проблемы. Рогдо ощущал броню как вторую кожу, так что ему стало больно. Он с небольшим вскриком выронил меня и отпрянул в сторону.

— Этого не может быть! Что это за фокус такой?! — заревел он.

— Нет никакого фокуса. Просто я сильнее тебя. Сними броню и уходи. Я не стану тебя преследовать, — спокойно отвечал я. Люди на трибунах с удивлением смотрели на меня. Один только Солт смотрел по-другому.

— Я не вижу у тебя ни камней, ни другого вместилища! Такой силы не может быть у обычного человека! — продолжал вопить Рогдо. Его мечта, к которой он шел тысячи лет, исчезла, едва сбывшись. Еще не успев начать наслаждаться безраздельной властью, он встретил врага, которого не в силах победить. Я не мог прочесть его мысли, но это и не требовалось. У него в голове была бессмыслица, гнев, отчаяние и смятение. Для него не существовало решения этой головоломки. Случилось невозможное, мир пошел ему наперекор, назло, и только ему одному в целом мире так не повезло. Теряя рассудок от отчаяния и жалости к себе, он с ревом бросился в атаку. Мой новый организм молниеносно реагировал на любые удары, уклоняясь от них, невзирая на невероятную скорость. Мне даже не пришлось самому контролировать тело — мозг делал все сам, увеличивая скорость восприятия. Время становилось долгим и тягучим, а я мог спокойно придумать, как победить врага. Ответ же лежал на поверхности. Раз уж броня способна немного изгибаться, выделяя при этом много энергии, нужно ее хорошенько промять.

Рогдо продолжал стремительно атаковать, а я — уклоняться. Потом я выбрал момент и нанес удар кулаком ему прямо по голове. Рогдо отлетел на несколько десятков метров, но замедлил свой полет и с новой силой ринулся на меня. В этот момент я поймал его за обе руки и удержал. Рогдо не мог ни сопротивляться, ни вырваться. Он вопил, дергался и орал, словно подвешенный за ноги кабан. Не желая больше играться с ним, я объял его предплечья мощной телекинетической силой. С ее помощью я вызвал высокочастотные колебания брони, не давая ей при этом сломаться. Большое количество энергии стало выделяться как снаружи, так и внутри доспеха. Температура внутри поднялась до нескольких тысяч градусов. Рогдо пытался сопротивляться какое-то время, но надолго его не хватило. Как только его силы иссякли, он тут же обратился в пепел. Лишившись хозяина, броня утратила все шипы, наросты и неровности, став гладкой и округлой. Она тут же раскрылась, ее части посыпались на землю, а горячий пепел Рогдо серым туманом полетел по ветру, знаменуя конец эпохи тирана.

Я подошел к бездыханному телу Грогара. Еще совсем недавно он был жив и собирался исправить ошибку прошлого, искупить хотя бы толику той вины, которая терзала его тысячи лет. Теперь вина его осталась в прошлом, и он стал по-настоящему отомщен. Я бы мог вернуть его к жизни, ведь это пока еще возможно. Но, по совету Создателя, я не стану этого делать. Пока неизвестно, где сейчас Гро, хорошо ли ему там, но я уверен — он во всем разберется. Я провел рукой над телом друга, и оно растворилось в воздухе, все его части. Затем я выпрямился во весь рост и осмотрелся. Ковары на трибунах и все люди, которые видели меня, тут же попадали на колени, словно это не я, а Рогдо все еще стоял перед ними. Я хотел было сказать им, чтобы они перестали вести себя так глупо, но почувствовал стремительное приближение ко мне Тагона. Он не участвовал в битве, но наблюдал со стороны. Я обернулся к нему в тот миг, когда он приземлился за моей спиной на вимане. Он соскочил и медленно подошел ко мне. На его глазах еще не засохли слезы, но в данный момент он был очень счастлив.

— Помнишь, ты хотел прокатиться? — грустным голосом спросил он.

— Помню.

— Я готов подарить тебе эту каменную глыбу, если хочешь.

— Спасибо, Тагон, но я не думаю, что она пригодится мне. — Ковары заметили, что их сородич не проявляет ко мне никаких почестей, и начали понемногу подниматься.

— Это верно, но я не могу оставить тебя без награды за то, что ты сделал.

— Я уже получил свою награду, — со вздохом ответил я. — Она так тяжела, что едва ли смогу унести. — Тагон внимательно посмотрел мне в глаза, затем положил руку мне на плечо и тихо ответил:

— Это — не награда… — он еще немного так постоял, похлопал меня по плечу и левитировал к остальным коварам. — Теперь ты наш хозяин, Илан! Говори, и мы будем повиноваться твоему слову! — прокричал он и упал на колени. Остальные ковары, кто уже успел подняться, последовали его примеру. Но я не ответил ему. Несмотря на всю свою новообретенную силу, я не мог быстро решить, что мне делать дальше. Я перенесся на самую высокую вершину Тертуса — Болак-руш, чтобы немного поразмыслить.

Ледяной ветер и разряженный воздух больше не беспокоят меня. Здесь я могу в полной мере ощутить то одиночество, которое необходимо для взвешенного решения. Уход Создателя сделал всех людей Тертуса сиротами. Они, конечно, пока еще не знают об этом, но это действительно так. Я должен нести весть о нем, он не должен быть забыт. Теперь у него есть настоящее имя, которое он принял. Люди смогут взывать к нему в молитвах, смогут узнать правду, ведь я — живое доказательство его существования. Но чтобы нести эту правду всем, я должен стать главным, взять на себя ответственность за все и всех. Это значит, что мне придется решать за других, определять судьбы, поощрять отличившихся и карать виновных. Все будут требовать моего внимания и моего суда. Больше не станет беспечной жизни Джоджо или полной страданий жизни магистра. Наконец-то у меня появилось время по-настоящему осознать свой удел. Всеотец говорил, что мои горести закончатся, но он не совсем прав. Бремя, которое он мне передал, легким не назовешь. Не быть мне больше беспечным мальчишкой.

Я провел на Болак-руш несколько часов. Здесь, на вершине мира мне было очень спокойно. Я ощущаю полную гармонию с миром и чувствую его, как себя самого. Мне нравится любое проявление бытия, которое можно ощутить здесь: жесткий холодный ветер, снег, ледники, зеленые необъятные просторы далеко внизу. Даже океан виден далеко на юге с этой тринадцатикилометровой высоты и горная цепь Змеиная на севере. Вижу медленные и величественные круговороты энергий под землей и в океанах, в атмосфере. Чувствую связь Тертуса с другими планетами системы и Солнцем. Все работает так, как должно. Звери и растения следуют своему порядку и не отступают от него. Каждый выполняет свою мировую функцию, и это хорошо, так должно быть. Но один вид живых существ не делает этого. Он просто не может, потому что получил невыполнимую задачу — самому определить себя и сделать это правильно. Существо, по сути богоподобное, но при этом смертное, подверженное борьбе за выживание, постоянно находится на распутье. Оно может стать частью этой гармонии либо пытаться бороться с ней, истязать себя в попытках навязать миру свой порядок. В этом нет злого умысла, ведь это естественно. Разумное существо не должно быть ограничено хрупким телом и реализовывать свою бесконечность лишь посредством фантазии и искусства. Но так есть, и так будет, пока мы сами не найдем правильный путь, который приведет нас туда, где люди не будут страдать, где они будут свободны и легки, где не будет борьбы, потому что в ней не будет смысла.

Теперь у меня есть только один вариант — присоединиться к людям и помогать им, как отец, которого они не знали уже очень долго. Ведь если этого не сделать, то в своих поисках, борьбе, своей глупости и безрассудстве они разрушат весь мир.