Алхимик 5. Собиратель

Глава 6. Тонкости в жизни ходоков

Софии потребовалось меньше часа, чтобы вымотать себя. Я всё это время подмечал детали. Перемещалась она не непрерывным потоком, а спринтами. Раз десять подряд легко прыгала, а потом пару секунд передышку делала.

— У тебя голова от мельтешения не болит?
— Я училась, чтобы не болела, — остановилась она для ответа и продолжила прыгать.
Если сравнивать два ближайших прыжка, то они ничем не отличались. А если сравнить первый и десятый, то изменения, пусть и микроскопические, появлялись. Причем как в том, какая энергия исходила от девушки, так и в том, что происходило с пространством в местах перемещений.
Минут через десять перемещения замедлились. Опять же, едва заметно, счёт шёл на секунды, но тенденция оказалось выраженной.
— Насколько ты устала?
— Даже не вспотела, — с показной бравадой ответила она.
Либо она машина, либо ей это упражнение знакомо. Никак иначе я не могу объяснить, за счёт чего София так долго мельтешит. Даже у меня голова разболелась.
Для меня это было, как забраться в сокровищницу. Да и ответы её наводили на разные мысли.
От чего зависела дальность перемещения? София говорила, что от силы ходока. Но сила в данном случае — лишь обозначение этой дальности, а не первопричина. За первопричину отвечает другая сила, неизвестно какая. Я пытался её нащупать, но не получалось.
Единственное, что пока смог определить — в момент перехода ходок выпускает энергию. Совсем немного, я смог её засечь, только когда доработал свои печати. Энергия, кстати, не совсем такая же, какую я использовал для алхимии, что несколько сбивало с толку.
Получается, ходоки впитывают универсальную энергию мира, перерабатывают её, получают новый вид энергии, за счет которой перемещаются? Что же... Ещё одна гипотеза в мою копилку. Которую легко проверить. Обдумав этот шаг, пришёл к выводу, что раз уж София помогает, то неплохо было бы ей отплатить.
— Остановись пока, — сказал я ей на двадцать второй минуте эксперимента.
Девушка не показала этого явно, но облегчение всё же мелькнуло на её лице. Если подумать, то у ходоков, получается, совсем иначе работает вестибулярный аппарат. А может и вся нервная система. Но спрашивать об этом не буду. Это вопрос такой, мне для исследований не нужен. Тут и так догадаться можно, получив преимущество. По многим вопросам преимущество. Если я когда-то открою в себе способности ходоков, то у меня уже будут наброски, что именно нужно развивать и перестраивать. Да и оружие на основе этих данных можно собрать.... Ладно, оставим это пока.
Прямо при Софии я взялся за расчёты и набросал предварительную печать, суть которой в том, чтобы собирать энергию и конвертировать её в то, что ходоки тратят на перемещения. А нет, стоп, ложное утверждение. Конвертировать в ту энергию, которую София тратит, а не все ходоки. Как у других я пока не знаю.
— Держи, — протянул я новую игрушку.
— И что это? — взяла изделие она сразу, но не забыла и про любопытство.
— В теории эта штука должна помочь тебе быстрее восстанавливаться.
— Ты шутишь?
— Конечно. Это розыгрыш. Уже можно смеяться. — сказал я без тени улыбки.
— Кажется, я уже говорила, что ты зануда? Пожалуюсь Кате на тебя, пусть взбучку устроит.
— Жалуйся, — посмеялся я, — Великая княжна жалуется на мелкого аристократа. Это новый анекдот, София.
— Ой, не начинай, — закатила она глаза.
— Прыгай теперь на дальние расстояния. Как можно дальше, чтобы расход ускорить.
Я засек время, сколько ей нужно на перемещение. Когда дистанция в пять метров, то прыжок происходил мгновенно. За доли секунды. Хотя под конец, когда София устала, скорость упала где-то до секунды. Это только кажется, что мало. На деле же хватает, чтобы увидеть момент исчезновения и появления в другой точке.
На обратное возвращение ей потребовался десяток секунд. Вернулась она чуть бледная.
— Насколько переход тебя истощил? — поинтересовался я.
— Достаточно. Если очень надо, могу повторить, но лучше пару минут отдохнуть...
— Очень надо. Иначе как нам быстро проверить, работает ли амулет?
— Эх... — вздохнула она и исчезла.
В голове я держал, что София может показывать не всю картину, как есть, а скрывать или искажать какие-то детали. Поэтому на самом деле прыгать она может в десять раз больше и дальше, о чем мне не скажет. А может и нет. Гадать не вижу смысла, поэтому исходим из того, что показывают.
На лицо тот факт, что дальние перемещения отнимают сил гораздо больше. Но почему? Если две точки пространства связывают, то, по идеи, никакой разницы быть не должно. Откуда тогда расход? Если только силы уходят на поиск дальней точки и... Я вспомнил, когда меня перемещали на дальние расстояния. Словно в бесконечной темноте оказываешься.
— София, — спросил я, когда девушка вернулась. Я снял показатели, дал ей отдышаться и только потом спросил, — А ты знаешь, почему тяжелее перемещаться на дальние расстояния?
Если можно задать прямой вопрос и получить прямой ответ, то зачем усложнять?
— Ну, потому что они дальше? — задумалась она.
Мда... Или получить бессмысленный ответ.
— Тогда другой вопрос... Когда меня перемещали, я оказывался словно в темноте. Что это такое? Какое-то измерение? Или что?
— Это попытка твоего мозга интерпретировать переход, — улыбнулась она, — Я устала, перекусить бы.
Ещё один момент. Значит, у неё возникает чувство голода, когда силы расходуются? Знакомо.
— Чай и печенье? — предложил я.
— В следующий раз лучше предлагай мясо. Желательно — мясо зверей.
— Ну у тебя и запросы.
Зверя ещё попробуй найди.
— Так и быть, согласна на печенье. И чай! С медом!
— Присаживайся пока. — отправился я в подсобку, — Так получается, это всего лишь обман восприятия?
— Никто не знает. Есть теория... Точнее этих теорий десятки, а то и сотни. Кто-то считает, что это какое-то отдельное измерение, изнанка пространства или реальности. Другие считают, что ходоки распыляются на атомы и собираются в другом месте. Кто-то убежден, что это всего лишь обман мозга. При перемещение не за что зацепиться органам чувств, поэтому мозг выдаёт нейтральную картину, чтобы с ума не сойти.
— А ты пробовала задержаться в этом пространстве чуть дольше?
— Зачем? Да и не считаю я, что это какое-то отдельное пространство.
— Затем, чтобы проверить.
— Хм... — свела она брови домиком, — Эдгард, а ты пробовал себе вспороть руку, чтобы проверить, как быстро она заживет?
— Нет.
— А чего так?
— Да мне и так хватило... практического опыта.
— Вот и мне хватает. Я прыгаю, зачем усложнять?
Как... разочаровательно. Значит, для ходоков, или конкретно для Софии, её способности это что-то естественное и обыденное, не требующее изучения. То есть что-то она изучала, конечно же. Как далеко прыгать можно, как часто и так далее. Но без фанатизма и попыток принять природу этих способностей.
Если провести аналогию, то я тоже не особо задумываюсь, почему вообще алхимия работает. Пользуюсь и пользуюсь. Варианты ответа у меня есть, многие алхимики над этим размышляли, но, как и в случае ходоков, это теории, а не истина.
— Расскажешь, что там у Белогрудовых случилось? — перевёл я тему.
— А какие слухи ходят?
— Что где-то на их землях вырвался паук. Такой же, какой атаковал столицу.
— Так и было. Только не один, а трое. Вырвались из того места, где Белогрудовы их удерживали.
— За нападением на столицу тоже они стояли?
— Да, но подробностей я не знаю.
Или не хочешь говорить. Когда две стороны враждуют и у одной из стороны их же оружие выходит из под контроля — последнее, о чем думаешь, это о случайностях. Не удивлюсь, если в этом деле и я замешан. Не лично, а косвенно, само собой. Как никак, благодаря тем устройствам, которые я дал, следить за ходоками значительно проще, а значит и выискивать их тайные базы.
Ответ князя на беспокоящий меня вопрос дал ту пищу для размышлений, которая помогла сформировать промежуточную точку мнения. Промежуточную в том смысле, что если какое-то мнение становится конечным, то происходит смерть разума. Это не значит, что мнения, позиции и ценности должны быть ветряными, но значит, что в них должна присутствовать доля гибкости. Как говорили мудрецы, иногда надо пересматривать свою картину мира, чтобы она не засохла и не поросла сорняками.
Сейчас я остановился на том, что насилие и войны, как и любые конфликты — неизбежная часть жизни. Нет смысла пытаться их пресечь. Тем более, я не знаю способа, как это реализовать, так что глупо и наивно об этом слишком много думать. Не имея возможности контролировать весь мир, я могу контролировать себя, а значит и ту степень насилия, которую порождают мои разработки.
Тонкая грань, где с одной стороны бездействие, а с другой стороны изобретение оружия судного дня, которое толкнет мир на край гибели — это та черта между двумя крайностями, по которой я собирался пройти. При этом отдавая себе отчет в том, что в мире полно злых людей, которые захотят мне и моим близким причинить страдания.
И отдавая себе отчет в том, что в какой-то мере я тоже злой человек, способный причинить другим страдания. Полностью я этого избежать не могу, но попытаться минимизировать — да.
— О том, что будет происходить дальше и к чему готовиться — тоже не расскажешь?
— Не совсем по адресу вопрос, Эдгард, — ответила София, с наслаждением жуя печенье, — Я дочь князя и мне многое известное, но это многое — лишь песчинка на фоне того, чем оперирует мой отец.
— Как завернула, — покивал я с важным видом, — Риторика — обязательная дисциплина для княжны?
— Если запишешься в клуб дебатов, тоже это умение подтянешь, — пожала она плечами и взяла ещё одну печеньку.
— Давай вернемся к нашей теме. Ты умеешь отслеживать свою скорость восстановления?
— Это субъективное ощущение. Не могу сказать, что ощущаю какой-то серьезный прирост. Может слишком мало времени прошло, — глянула она на меня скептически-извиняющееся, — А у тебя бывают... осечки?
— Конечно.
— Насколько серьезные? — забеспокоилась она.
— Один раз амулет взорвался...
— Взорвался? — захлопала она глазами и заёрзала в кресле.
— Да я шучу, расслабься. Безопасность — это первое, о чем я беспокоюсь.
В случае амулета восстановления сил у меня были наработки благодаря опыту работы с Ольгой. Целительница, которая. Там ведь какое дело... Если воспринимать целителя, одаренного, ну или ходока — как сосуд с энергией, то логично предположить, что для восстановления, коль этот сосуд опустел, надо внутрь залить новое «топливо». Но такой подход как раз с большой долей вероятности приведет к печальным последствиям. Банально потому что я не знаю всех тонкостей, как именно организм вырабатывает и тянет энергию из окружающего мира, через какие фильтры пропускает.
Если бы фильтров не было, тогда бы местные могли творить свои дела бесконечно долго. Это как пытаться исчерпать ведро воды, которое утоплено пусть не в океане или море, но реке или озере. Черпай сколько хочешь, нальётся ещё.
Но этого не происходит. София, да и Ольга тоже, чувствуют усталость, когда применяют свои силы. Логично предположить, что у организма есть какой-то скрытый процесс восстановления и накопления сил. Возможно я когда-то смогу этот цикл узнать и полностью изучить. Для чего нужно много опытов на живых людях провести. Тема сложная, потому что опыты на то и опыты, что могут давать осечки и приводить к непредсказуемым последствиям.
Да и после того, как я кое-что попробовал на пленном, стало понятно, что мои прошлые представления — полнейшее фуфло. Раньше я был убежден, что нельзя напрямую насытить человека. Сейчас в этом так не уверен, но всё равно, пока не готов экспериментировать. Это только кажется, что придумал, сделал, получил результат. А на самом деле придумал, долго думал, как сделать, сто раз ошибся, чуть не убился, переделал всё десять раз и только потом, если не убился, получил результат.
Сейчас я вообще думаю, что мне сильно повезло, оказавшись в новом мире, не убиться с помощью алхимии. Законы бытия схожие, но отличаются.
Поэтому в случае амулета, который я дал девушке, никаких насильственных вмешательств не было. Он притягивал энергию из окружающего мира, конвертировал и распылял вдоль тела. Если девушка способна поглощать энергию из окружающего пространства, то, в теории, это должно ускорить процесс восстановления. Как минимум за счёт того, что не нужно «переваривать». Но это в теории. На практике же я могу ошибаться. Механизм поглощения энергии сложнее, конвертирую не тот тип силы, ещё какие-то причины — мало ли что пойдет не так.
Этим алхимия и сложна. Когда ты постиг что-то, то сделаешь это быстро. Как в случае простой трансформации материи. Я могу почти что угодно изменить и придать этому форму. Но вот с энергией и восполнением сил приходится возиться и аккуратно тестировать идеи, потому что область принципиально новая.
И упаси меня накосячить и причинить дочери князя какой-либо вред.
— Надеюсь, — выдохнула София, смотря на меня с подозрением.
— Расскажи, что означает — чувствовать, что по ту сторону? — надо было срочно замять неловкую тему и я припомнил, о чём говорили в начале.
— Смотрю на тебя и понимаю, что ты не задумываешься, насколько это секретная информация.
— Не такая уж и секретная. То, что ходоки как-то чувствуют, куда отправляются — я догадываюсь. Иначе бы вы выходили внутри чего-то и не уверен, что это закончилось бы хорошо.
— Есть мнение, что от этой способности, чувствовать, что по ту сторону, и зависит дальность перемещения.
— Это мнение или факт?
— Могу говорить только за себя. В моём случае, чем дальше переход, тем сложнее уловить, что там.
— А как это для тебя происходит?
— Зачем тебе?
Было видно, насколько София не хочется делиться интимными подробностями. Хотя не уверен, что их так можно называть. От того, какое на ней белье — не зависит жизнь. А от того, знают враги о её проявлениях способностей или нет — зависит.
— Если ты не поняла, то по натуре я — изобретатель. А знаешь, с чего начинаются изобретения? С изучения материала.
— Материалом меня ещё никто не называл, — вспыхнула она.
Я медленно вдохнул и выдохнул, смотря на неё с долей серьезности и осуждения. Сколько можно дурачиться...
— Это сродни тому, — всё же собралась она, — Как если бы ты смотрел, что в другой комнате, но не глазами. У некоторых это просто ощущение, где пусто, а где нет. У других — ощущение всего, что находится вокруг точки перемещения.
— Это тренируется?
— Да, — помедлила она с ответом, но призналась.
— Как и остальные характеристики?
— Да.
— Хм... А что значит умение преодолевать сопротивление?
— То и значит. Полноценная защита из метеоритных камней мало у кого есть. Не у каждой семьи ходоков. А вот всякие осколки, которые не блокируют полностью, но затрудняют переход — таких больше.
— И защиту можно продавить?
— Да. Раньше считалось, что метеоритное железо, если его достаточно — не обойти. С недавних пор мы так не считаем. Хотя как посмотреть. Твои блокираторы работают на ином принципе.
— Дай угадаю, ходоки князя учились их преодолевать?
— Учились, — блеснула глазами девушка, — Я смогла преодолеть тройку.
— Спасибо за откровенность, — серьезно сказал я.
Как много информации. Осталось понять, как воплотить чужие способности.
— А что насчёт тех, кто открывает проходы? У них те же проблемы?
— Добавь к ним время, которое нужно на открытие прохода и то, сколько этот проход способен продержаться.
— Общий принцип ясен. Продолжим? Ты отдохнула?
— Более менее.
— Тогда попробуй сейчас прочувствовать, что на точке выхода, но не перемещаться.
Для разнообразия София сделала, что надо, не задавая вопросов. А я попытался уловить, какой тип энергии она выделяет и каким образом.
***
Некоторое время назад...
Роман Коршунов стоял на крыше здания.
— Не правда ли, любопытное зрелище? — спросил Канис.
В небе накрапывал дождик. Тот самый момент, когда ещё не ливануло, но первые капли уже падают на землю.
Роман думал, что глупо будет спрашивать, зачем они здесь. Внизу, в паре сотен метров от них, бушевал металлический паук, размером с грузовик. Он перемещался сквозь пространство, появлялся то в одной точке, то в другой. Разрывал машины, разрушал здания, убивал людей и, кажется, полностью игнорировать стрельбу по нему.
— Выдающаяся мощь, — продолжал нахваливать чудовище Канис.
— Откуда столько радости? — не удержался Роман от вопроса, — Разносят ведь земли вашего союзника.
— Союзника? — удивился Канис, — Кажется, ты не совсем понимаешь происходящее. Белогрудовы — подчиненные, а не союзники.
«Кто же тогда я?»
— Тем не менее, радость непонятна.
— Ты посмотри, какая разрушительная мощь. Они его хорошо откормили.
Мужчина искренне не понимал, почему Роман не разделяет его радости.
— Откормили?
Канис хищно улыбнулся.
«Так это создание искусственного происхождения. На фоне таких технологий возможность менять облик смотрится не так внушительно, да? »
— Ваш князь не так прост, — заметил мужчина.
Роман отвернулся от кровавой бойни внизу и осмотрел своего то ли нанимателя, то ли хозяина. Коршунов до сих пор слабо представлял, зачем его таскают с собой. Но одно понимал точно — пути обратно нет. Никто его не отпустит. За одни сутки он узнал слишком многое.
— Это дело рук князя? — уточнил Роман, чтобы получить новые сведения.
Раз он залез в кроличью нору, из которой нельзя выбраться без боя и последствий, то нет смысла скромничать. Вместо этого надо лезть дальше.
— А кого же ещё? — надменно усмехнулся Канис, — Вопрос в том, как они нашли, вроде как секретное хранилище.
— Белогрудовы держали паука у себя?
— Пауков.
Когда они вышли от Белогрудова, Канис перенёс их в какое-то здание, где Роман прождал его полчаса. Потом они переместились сюда. За это время мужчина успел узнать какие-то подробности.
Пока они говорили, прибыли войска клана с тяжелым вооружением. Громыхало, полыхало, но не было видно, что паука это сильно беспокоит. Если таких несколько... Это та сила, которая способна уничтожить город.
— Вот что, мальчик. У меня для тебя будет задание.
— Какое? — насторожился Роман.
— Князь думает, что провернул удачный ход и ослабил своего противника. Покажем ему, что он ошибается.
От этих слов Коршунову пришло осознание, что его впереди ничего хорошего не ждёт.
— А заодно ты доставишь к нам твоего знакомого.
— Какого же?
— Соколова.
«Лучше бы я сбежал...»