Рысья гора

Отношения с Анютой испортились. Вчера мы жестко посрались, и послали друг друга туда, на чем восседаем каждый вечер за деньги. Я сказала ей, что она просто завидует, что у нее нет такого парня как у меня, и хочет, чтобы я была на ее уровне. Просто шлюхой.

— Ты тупая, Бэмби. Ты променяла нашу дружбу на какого-то козла, с которым спишь от силы неделю. Когда ты попадешь с ним в дерьмо, даже не проси меня о помощи. И да, если ты перестанешь платить за койку, я возьму на твое место другую девочку. Живи у своего козла.

Нэнси еще пытается общаться со мной, но я чую, как он отдаляется. Когда я прихожу в номер переночевать, со мной никто не разговаривает. Никто не берет мои вещи, и я не беру чужие. От этого очень больно, но эту боль с лихвой перекрывает анестезия в виде Руслана.

Изредка я будто просыпаюсь и понимаю, что Анюта права, и что ей не всрался мой мужик. Она работает проституткой больше меня, и не раз видела, как такие тупицы как я влюблялись, куда-то уезжали, а потом, в лучшем случае, их находили живыми. Или не совсем. Но я тешу себя мыслью, что Руслан не такой, иначе для чего эти долгие разговоры, его деньги? Для того, чтобы просто изнасиловать и убить? Но уже весь комплекс знает про нас, и даже Давыдиха спрашивала, что у меня с ним.

Я воспринимаю это как шанс. Шанс выйти замуж за любимого человека. Глупо? И вы меня судить будете?

***

Встаю пораньше, и бегу к Пифии за предсказанием. Плачу 500 рублей, и та тасует колоду, глядя на меня с сожалением.

— Что? — спрашиваю я.

— Запах привязанности я уже учуяла, когда ты только постучалась.

— А любовь?

— А любовь, дорогуша, ничем не пахнет. Разве может кислород чем-то пахнуть?

И на цыганский платок она выкладывает три карты. И спрашивает, действительно ли я хочу знать то, о чем говорят карты?

— Ну, раз готова, то смирись с тем, что тебе пиздец, солнышко мое, — вещает дама в шубе, — Карта "Дьявол" указывает на очень сильного мужчину. Страстного и властного.

Руслан. Руслан. Руслан. Руслан. Руслан. Руслан. Руслан. Руслан. Руслан. Руслан. Руслан. Руслан.

— Это очень жестокий мужчина, змий искуситель. От таких надо держаться подальше, ибо они как раненые дикие звери — очень опасны.

— А дальше то что? — спрашиваю я.

— "Шестерка мечей" и "Дурак". Очень опрометчивые действия. Я бы сказала, что это переезд, но он не будет сулить тебе ничего хорошего. Скорее всего ты переедешь к нему, но пожалеешь.

— И все? — спрашиваю я, уже готовая потягаться силами с судьбой и с этими сраными картами.

— Мир будет искушать тебя тем, в чем ты нуждаешься, но без чего можешь обойтись сама. Это такая проверка: будешь ли ты сильной сама по себе, или с помощью мужчины. Если ты выберешь последнее, то через боль и страдания тебя будут вести к первому варианту. К самостоятельности.

Я посылаю Пифию на хрен, и хлопнув дверью ухожу. Никто, черт возьми, не хочет поддержать меня. Порадоваться за меня. И не с кем поговорить. Меня как будто отрезало от всего мира.

***

С переездом карты не соврали, и под осуждающие взгляды своих бывших подруг я собираю вещи. Одновременно на радостях и с сожалением. Знаете, с тех пор, как я посралась с Анютой, я ни разу не смеялась. С ней то все понятно, и запихав последний свитер в сумку, я поворачиваюсь к Нэнси, чтобы попрощаться с ним.

Но он отворачивается.

Утирая слезы, я спускаюсь вниз. Руслан берет мои сумки, убирает в багажник, и обнимает, целуя в лоб. Говорит, что настоящие друзья будут поддерживать в любом начинании, а не играть в молчанку. Видимо, Русланчик, ты прав, грёбаный ты козел.

Он живет в центре, на проспекте Ленина. Просторная двухкомнатная квартира с хорошим ремонтом, хорошо обставленная, но как-то по спартански голая. Здесь не было женщины очень давно. Я бы, например, повесила занавески, и поставила бы на подоконнике цветы. Может даже розы. Завела бы кошку…

Сразу же по приезду идем в магазин за продуктами, так как у Руслана шаром покати, и питается он обычно в забегаловках. В "Пятерочке" набираем всего и сразу, а еще говорю, что хочу устроиться на работу. Руслан обнимает меня, и говорит, что мое рвение зарабатывать деньги очень похвально.

— Кстати, — говорю я, — Я не умею готовить.

— Нахуя мы тогда брали картошку? — спрашивает он.

— Я не знаю.

А в квартире мы напиваемся и трахаемся. Благо на кровати это делать гораздо удобнее чем в машине. Ночью я пытаюсь отправить Анюте сообщение, но обнаруживаю, что она заблокировала меня. Обратного пути нет.

12

Я устраиваюсь на работу в "Пятерочку". За тридцать кусков в месяц, которые раньше я зарабатывала за пару дней. Здесь не надо сосать и раздвигать ноги, но надо обслуживать покупателей на кассе, раскладывать товар, и проверять сроки годности. Со мной еще работают взрослые мамаши с ожирением, которые за чаем обсуждают своих мужей. Для них я как дочь, но я не намерена обсуждать с этими стервами своего Русю. А он приходит ко мне на работу, что-то покупает, и спрашивает как дела. Вечером он встречает меня, и мы вместе идем домой ужинать, трахаться, и спать. И я не говорю ему о том, что мне не нравится быть торгашкой, и что на работе мне очень скучно.

Все больше и больше я скучаю по своим подругам, но от них ни вестей, ничего. Я звонила Давыдихе, и она сказала, что Анюта пригласила жить в номер какую-то девку с огромным ртом как у Стива Тайлера. Да, меня это задело, но зато я пытаюсь жить нормальной жизнью, быть примерной женщиной своего мужчины. И еще я думаю стать администратором магазина, чтобы получать более приличные деньги. Мне уже стыдно просить у Руслана деньги на косметику и вещи, и однажды он сказал, что я красивая и без косметики.

Когда я пришла на работу без косметики, "девачьки" с кассы поинтересовались, не заболела ли я часом.

Поэтому зарабатывать на свои хотелки приходится самой. Я уже научилась обсчитывать покупателей, и забирать себе в карман по триста рублей в день. А раньше я могла в эти деньги только сморкнуться.

Но ведь с милым и рай в шалаше, да, моя крошка Бэмби?

У нас чарующий секс во всевозможных позах, и его член для меня как нечто святое, но я замечаю, что после ебли мне становится больно внутри, будто меня имел не один человек, а десять.

Но ведь ты душу дьяволу хотела продать из-за него. Разве не так, крошка Бэмби?

Он говорит, что я красивая, дерзкая в постели, но этот цвет волос… Этот цвет волос больше похож на паутину, и потому он настаивает на том, чтобы я покрасилась в черный. То есть — из идеального блонда, с которым я спокойно жила всю свою жизнь, он хочет, чтобы я сделала черный. Черный, после которого волосы осветлятся до рыжего, после чего их можно состричь без жалости под корень.

Стать для него идеальной… Крошка Бэмби, ты блять ебнулась!

И вот наш первый скандал. Из-за сраных волос, которые я специально отращивала по пояс, и которые осветляла с осторожностью хирурга. Я отказываюсь, а Руслан посылает меня в жопу, надевает ботинки, и куда-то уезжает. Это настолько абсурдно, что я начинаю смеяться. Ну не плакать же мне? Звоню ему, и говорю, что покрашу волосы, раз он так хочет. Итог: я хочу убить себя каждый раз, когда смотрюсь в зеркало. Мне не идут черные волосы.

И тут до меня начинает доходить…

***

До середины мая я еще терпела, но сейчас понимаю, что я в говне. Я кроме работы и его квартиры больше ничего не вижу, а на выходных занимаюсь уборкой и минетом. У меня нет свободного времени, и по душам я могу поговорить только с Русланом. Несколько раз я вслух задавалась вопросом как там мои подруги, на что он ответил, что я должна забыть своих проституток.

А что делает он? Он катается по городу, пьет, выëбывает из меня всю душу по ночам, и называет своей "малышкой". А я каждую ночь вижу во сне придорожный комплекс и плачу.

***

Первая пощечина пришлась на мои недовольства по поводу того, что он каждый вечер напивается. Знаете ли, это не больно. Просто шок от того, что тебя ударил человек, который говорил, что и пальцем не тронет, перекрывает все болевые ощущения. Я не стала ничего говорить, и просто начала собирать вещи. А он стал извиняться. Сказал, что не хотел меня бить, что это все алкоголь. Я схавала это, и простила. Но я помнила то, о чем говорил Нэнси.

Второй раз он ударил меня за то, что я не приготовила ужин. Опять я собираю вещи, опять он извиняется, и покупает мне кольцо. И я опять все сглатываю, а ночью мысленно стою на трассе. И за кассой думаю, как свалить. Я устала, это не то, о чем я мечтала, и не то, что обещали мне.

— Ой, у тебя синяк что ли? — спрашивает очередная Нюрка на работе, и я прячу лицо за волосами. — Да ты не переживай, девочка моя. Бьет значит любит. Такая уж наша бабская доля.

И эта жирная сука наливает себе еще чаю, когда я пытаюсь дрожащими руками открыть чайный пакетик.

И я говорю:

— На моей прошлой работе "пакетиком чая" называлось кое что другое.

Нюрочка подается вперед, обрадованная вниманием. Готовится к рассказу, ведь никто ничего обо мне не знает. Надеется услышать что-то интересное, чтобы переврать все, и рассказать своим таким-же жирным подругам.

— На моей прошлой работе "пакетик чая" обозначает то, что ты ложишся на пол, а мужик садится сверху, и засовывает свои яица тебе в рот. Главное открыть рот пошире. Понимаешь, о чем я толкую?

Чашка чая замирает на пол пути ко рту Нюры. Она смотрит на меня своим коровьим взглядом, а я продолжаю:

— Чтоб ты знала, моя хорошая — я раньше твою зарплату могла заработать за пару дней, а сейчас я терплю тебя, терплю кулаки мужика, который клялся, что никогда меня не обидит. И знаешь что? Чхала я на все это. Я ухожу.

Я бросаю желетку на пол, беру сумочку, и ухожу. Иду вниз по проспекту к набережной, чтобы позволить шуму волн смыть с себя всю усталость. Что делать дальше? Усевшись на скамейку, я смотрю на озеро, изучаю баржи и пристань. В наушниках играет какая-то грустная музыка, и мне в целом хорошо. Но с этим надо что-то делать. Я не могу уйти просто так.

А что, тебе нужен повод?

Да, мне нужен сраный повод, чтобы свалить в придорожный комплекс "Рысья гора".

И потому я дожидаюсь вечера и иду домой, радовать Руслана тем, что я уволилась, и что все это дерьмо не по мне.

***

— Я так и знал, что ты продажная. Тебе нужны только деньги. Легкие деньги и мужики.

Я сижу на кухне, спокойно попиваю кофеек, и киваю на каждое его утверждение того, какая я шлюха.

— Ты ëбаная шлюха. Подстилка, — будто выплевывает он, и начинает нервно ходить по кухне.

— Ты больной, Руслан. Забыл, где ты меня подцепил? Я как бы шлюха. И да, я люблю деньги, потому что моя красота стоит дорого. Посмотри во что я с тобой превратилась. Ни косметики, ни шмоток. У меня ничего нет. А я привыкла выглядеть ухоженной. Посмотри, что ты сделал с моими волосами.

— Ну так и пиздуй нахуй отсюда. Хули тогда тебе надо? — орет он, показывая в сторону двери.

Это мне и нужно, мальчики и девочки! Я спокойно поднимаюсь, чтобы собрать свои вещи, но резкая боль в голове осаждает меня, и я сползаю по стеночке на пол. Еще один удар, и из головы начинает сочиться кровь. После третьего я вырубаюсь, и больше ничего нет. Вся моя жизнь превратилась в черноту.